Фашизм как сексуальная перверсия. Фильм Пазолини "120 дней Содома"
Вчера большая берлинская ретроспектива Пазолини закончилась показом его последнего фильма "Сало, или 120 дней Содома"(1975), по одноимённому роману маркиза де Сада. Мне пришлось уйти незадолго до конца. Не потому, что ужасы на экране превысили предел моей терпимости, а по личным обстоятельствам.
Фильм "120 дней Содома" показался не таким интересным как мифологический цикл Пазолини. Его идея проста: абсолютная политическая власть (конкретно фашизм) держится на насилии, на присвоении тела и личности зависимых от этой власти подданных. У носителей такой власти возникает искушение возвысить себя над всеми культурными табу и запретами, выработанными цивилизацией. Вседозволенность оставляет единственную возможность для острых ощущений: перверсивные сексуальные практики и убийства. Действие романа маркиза де Сада и, соответственно, фильма Пазолини построено по модели, уже отработанной в "Декамероне". Это рассказы по кругу в компании людей, собравшихся на замкнутом пространстве и развлекающих друг друга историями.
В "Декамероне" это истории из жизни самих действующих лиц, а в "Сало" - отдельные главы романа де Сада, посвящённые классифицированным по шкале перверсиям: 1. мании - 2. экскременты - 3. кровь. Их театрально декламируют пожилые дамы-профессионалки, а хозяева ситуации, устроившие этот театр, в котором они сами себе режиссёры, отыгрывают сюжеты со своими заложниками. Пресыщенные всевластные люди ставят спектакль, чтобы себя развлечь. Это очень барочная идея. И в философском, и в эстетическом плане. Тема смерти и Vanitas Vanitatis - преходящести всего живого - стояли в центре экзистенциалистской философии Барокко. Действие воспринимается то как реализм, то как гротеск. Прекрасная актёрская игра, культурный фон - исторические интерьеры, заполненные художественными артефактами - всё это есть. Но тема фашизма и перверсии у Висконти в "Гибели богов" раскрыта на мой взгляд глубже и интереснее. А главное - достовернее.
Есть мнение, что в фильме "Сало" Пазолини даёт выход своему разочарованию в молодёжном протесте 68-го года. Он был убеждённым марксистом, а 68-й год - это идеологический микс из Франкфуртской школы, маоизма, троцкизма, ленинизма, т.е. уже полный постмодерн. К тому же сексуальная эмансипация у западных шестидесятников была нацелена главным образом на мейнстрим, на буржуазный гетеросексуальный брак. Тема сексменьшинств как необходимого объекта и субъекта эмансипации появилась лет на 10 позже. Пазолини это не могло устраивать.
Когда в ходе ретроспективы смотришь много фильмов подряд, наступает перенасыщение обнажёнкой, и видишь уже не художественный кинотекст, а "энциклопедию сексуальных перверсий". В предпоследнем фильме, Arabian Night, который я смотрела накануне, меня утомили бесконечные подробности мужской красоты крупным планом. Уже там показалось, что автор злоупотребляет своим "служебным положением" для собственного удовольствия и забывает о своём будущем зрителе, которого надо иметь в виду.
Почему-то смотреть "Декамерон" было интересно, а "120 дней Содома" - скучно. Наверно, в 1975 г. обилие обнажёнки и насилия ещё могло быть шоком. Фильм несколько раз запрещали, а потом опять разрешали. Но сегодня, после 20-ти лет Интернета, никакие телесные откровения, никакое насилие не имеют трансгрессивного потенциала. Воздействует только бесподобная пазолиниевская эстетика. Но, вне связи со смыслами, она тоже "не работает".
Фильм "120 дней Содома" показался не таким интересным как мифологический цикл Пазолини. Его идея проста: абсолютная политическая власть (конкретно фашизм) держится на насилии, на присвоении тела и личности зависимых от этой власти подданных. У носителей такой власти возникает искушение возвысить себя над всеми культурными табу и запретами, выработанными цивилизацией. Вседозволенность оставляет единственную возможность для острых ощущений: перверсивные сексуальные практики и убийства. Действие романа маркиза де Сада и, соответственно, фильма Пазолини построено по модели, уже отработанной в "Декамероне". Это рассказы по кругу в компании людей, собравшихся на замкнутом пространстве и развлекающих друг друга историями.
Click to viewВ "Декамероне" это истории из жизни самих действующих лиц, а в "Сало" - отдельные главы романа де Сада, посвящённые классифицированным по шкале перверсиям: 1. мании - 2. экскременты - 3. кровь. Их театрально декламируют пожилые дамы-профессионалки, а хозяева ситуации, устроившие этот театр, в котором они сами себе режиссёры, отыгрывают сюжеты со своими заложниками. Пресыщенные всевластные люди ставят спектакль, чтобы себя развлечь. Это очень барочная идея. И в философском, и в эстетическом плане. Тема смерти и Vanitas Vanitatis - преходящести всего живого - стояли в центре экзистенциалистской философии Барокко. Действие воспринимается то как реализм, то как гротеск. Прекрасная актёрская игра, культурный фон - исторические интерьеры, заполненные художественными артефактами - всё это есть. Но тема фашизма и перверсии у Висконти в "Гибели богов" раскрыта на мой взгляд глубже и интереснее. А главное - достовернее.
Есть мнение, что в фильме "Сало" Пазолини даёт выход своему разочарованию в молодёжном протесте 68-го года. Он был убеждённым марксистом, а 68-й год - это идеологический микс из Франкфуртской школы, маоизма, троцкизма, ленинизма, т.е. уже полный постмодерн. К тому же сексуальная эмансипация у западных шестидесятников была нацелена главным образом на мейнстрим, на буржуазный гетеросексуальный брак. Тема сексменьшинств как необходимого объекта и субъекта эмансипации появилась лет на 10 позже. Пазолини это не могло устраивать.
Когда в ходе ретроспективы смотришь много фильмов подряд, наступает перенасыщение обнажёнкой, и видишь уже не художественный кинотекст, а "энциклопедию сексуальных перверсий". В предпоследнем фильме, Arabian Night, который я смотрела накануне, меня утомили бесконечные подробности мужской красоты крупным планом. Уже там показалось, что автор злоупотребляет своим "служебным положением" для собственного удовольствия и забывает о своём будущем зрителе, которого надо иметь в виду.
Почему-то смотреть "Декамерон" было интересно, а "120 дней Содома" - скучно. Наверно, в 1975 г. обилие обнажёнки и насилия ещё могло быть шоком. Фильм несколько раз запрещали, а потом опять разрешали. Но сегодня, после 20-ти лет Интернета, никакие телесные откровения, никакое насилие не имеют трансгрессивного потенциала. Воздействует только бесподобная пазолиниевская эстетика. Но, вне связи со смыслами, она тоже "не работает".