Теорема Зеро/The Zero Theorem (Терри Гиллиам, США-Румыния-Великобритания-Франция, 2013)
название рецензии: ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ
На экраны вышел новый фильм Терри Гиллиама.
Наверно, одного этого достаточно, чтобы отправиться в кинотеатр, ведь Терри Гиллиам (ныне - 73 года) - кинематографист-визионер, один из основателей величайшей юмористической группы современности "Монти Пайтон" (Monty Python). В их шоу он работал как актер, аниматор и композитор, а в качестве сорежиссера участвовал в съемках одной из знаменитых абсурдных комедий «Пайтонов» - «Монти Пайтон и Священный Грааль».
Еще более успешна его сольная режиссерская карьера. Сказка "Бандиты времени" (1981), антиутопии "Бразилия" (1985) и "12 обезьян" (1995), психоделическая комедия "Страх и ненависть в Лас-Вегасе" с Джонни Деппом (1998) снискали культовый статус, мелодрама "Король-рыбак" (1991) с Джеффом Бриджесом и Робином Уильямсом в главных ролях получила несколько номинаций на «Оскар» и «Бафту», а "Приключения барона Мюнхгаузена" (1988) признаны классикой мирового кинематографа.
«Теорема Зеро», по словам самого режиссера, завершает “оруэлловский триптих” антиутопий, в который также вошли “Бразилия” и “12 обезьян”. Герой нового фильма во многом подобен протагонистам тех картин: такой же невротик, живущий в неуютном будущем, одинокий настолько, что говорит о себе «мы». Звать его Коэн Лет, он работает в компании, которая, если верить рекламе, «создает ощущение счастливой жизни». Хотя Лет - лучший вычислитель в офисе, работой он недоволен, ибо ждет некоего все проясняющего телефонного звонка - наверно, с самих небес; однако место высшей силы в его повседневности занимает всемогущий Менеджмент, олицетворяемый бесстрастным и склонным к игре в прятки Мэттом Дэймоном. Менеджмент подсылает к герою профессиональную красавицу Бэйнсли (Мелани Тьерри), дабы отвлечь от философического невроза и повысить производительность. Бедняга, увы, запутывается ещё больше.
«Теорема Зеро» - вопреки смысловой насыщенности диалогов («мы работаем с эзотерическими данными, которые живут отдельной жизнью»; «кажется, у меня срыв гормональной парадигмы» и т. п.) и парадоксальности ситуаций - простая история. Человек, претерпев крах упований на собственную уникальность, мучится от внутренней пустоты, ищет утешения в вере, любви, работе и не находит нигде.
В «оруэлловском триптихе» «Теореме Зеро» принадлежит роль экзистенциального, даже метафизического завершения. Герой регулярно проваливается в инобытие, однако нельзя с полной уверенностью сказать, галлюцинации ли это, как в «Бразилии», всеобщая катастрофа, как в «12 обезьянах», или божий промысел, как в «Охотниках времени». В «Теореме» ни один бог или диктатор на авансцену не выходит, окружающий мир расслаблен, полон яркой рекламы и футурогических технологий, но в офисе висит гигантский плакат «Менеджмент. Все под контролем», публичные места пестрят невероятным количеством запрещающих знаков, а дом Лета нашпигован камерами слежения, одна из которых - недобрая шутка - укреплена прямо на распятии вместо головы Христа.
Но за чем тут следить? «Теорема Зеро» - мир видимостей. Реклама предлагает для духовного просветления Церковь Бетмена-Искупителя. Данные закачиваются не в память компьютера, а в разноцветные пробирки, и, например, персональный психолог - это одна из таких пробирок, выплескивающаяся изображением шаржированной болтуньи на экран - очень занятный эпизод в исполнении Тильды Суинтон. Даже Бейнсли устраивает свидания с Коэном исключительно на виртуальном курорте. Инфантильный, словно из детской фантастики, хай-тек, сочетаясь с громоздкой старинной машинерией, карнавальными одеждами, чудаковатой массовкой и поношенными интерьерами древней церкви, в которой живет (!) герой, дает в результате ощущение комикса, проникнутого вневременной шизофренией.
Иными словами, безудержная визуальная фантазия, за которую зритель любит фильмы Гиллиама, в «Теореме» есть, но она не затмевает главного. А главное - невидимые раскрашенному миру слезы. Слезы не мелодраматические - Гиллиам умеет работать с актерами. Коэна играет Кристоф Вальц, могущий быть и непередаваемо смешным, и неподдельно трагичным; Мелани Тьерри впечатляет еще больше - ее Бэйнсли эволюционирует от беззаботной сексуальной куколки до по-настоящему драматичного характера.
При этом «Теорема Зеро» не столь беспросветна, как «Бразилия» или «12 обезьян» (в работе Коэна ноль должен равняться 100%, нескольких процентов всегда недостает - мешают остатки надежды у оператора?), тем не менее, Гиллиам знает, что людскую натуру не исправишь. В виртуальном раю Бэйнсли ненавязчиво звучит песня Сreep (что можно перевести как «Урод» или «Слизняк») - о невозможности добиться не то чтобы взаимности, а даже хотя бы тени внимания со стороны Другого. Внутри Коэна - чудовищная черная дыра, затягивающая в себя все существующее. Он ищет высших смыслов, но ныряет в привычный омут. Переселился ли он в спасительное сумасшествие? Дождался ли Звонка? Досчитался до абсолютного ноля? Стал властелином вселенной? Умер? Обрел бессмертие? Вообще, перед нами счастливый конец или ужаснейший из всех возможных?
Хорошее кино всегда оставляет больше вопросов, чем ответов.
Дмитрий Десятерик, «День»
На экраны вышел новый фильм Терри Гиллиама.
Наверно, одного этого достаточно, чтобы отправиться в кинотеатр, ведь Терри Гиллиам (ныне - 73 года) - кинематографист-визионер, один из основателей величайшей юмористической группы современности "Монти Пайтон" (Monty Python). В их шоу он работал как актер, аниматор и композитор, а в качестве сорежиссера участвовал в съемках одной из знаменитых абсурдных комедий «Пайтонов» - «Монти Пайтон и Священный Грааль».
Еще более успешна его сольная режиссерская карьера. Сказка "Бандиты времени" (1981), антиутопии "Бразилия" (1985) и "12 обезьян" (1995), психоделическая комедия "Страх и ненависть в Лас-Вегасе" с Джонни Деппом (1998) снискали культовый статус, мелодрама "Король-рыбак" (1991) с Джеффом Бриджесом и Робином Уильямсом в главных ролях получила несколько номинаций на «Оскар» и «Бафту», а "Приключения барона Мюнхгаузена" (1988) признаны классикой мирового кинематографа.
«Теорема Зеро», по словам самого режиссера, завершает “оруэлловский триптих” антиутопий, в который также вошли “Бразилия” и “12 обезьян”. Герой нового фильма во многом подобен протагонистам тех картин: такой же невротик, живущий в неуютном будущем, одинокий настолько, что говорит о себе «мы». Звать его Коэн Лет, он работает в компании, которая, если верить рекламе, «создает ощущение счастливой жизни». Хотя Лет - лучший вычислитель в офисе, работой он недоволен, ибо ждет некоего все проясняющего телефонного звонка - наверно, с самих небес; однако место высшей силы в его повседневности занимает всемогущий Менеджмент, олицетворяемый бесстрастным и склонным к игре в прятки Мэттом Дэймоном. Менеджмент подсылает к герою профессиональную красавицу Бэйнсли (Мелани Тьерри), дабы отвлечь от философического невроза и повысить производительность. Бедняга, увы, запутывается ещё больше.
«Теорема Зеро» - вопреки смысловой насыщенности диалогов («мы работаем с эзотерическими данными, которые живут отдельной жизнью»; «кажется, у меня срыв гормональной парадигмы» и т. п.) и парадоксальности ситуаций - простая история. Человек, претерпев крах упований на собственную уникальность, мучится от внутренней пустоты, ищет утешения в вере, любви, работе и не находит нигде.
В «оруэлловском триптихе» «Теореме Зеро» принадлежит роль экзистенциального, даже метафизического завершения. Герой регулярно проваливается в инобытие, однако нельзя с полной уверенностью сказать, галлюцинации ли это, как в «Бразилии», всеобщая катастрофа, как в «12 обезьянах», или божий промысел, как в «Охотниках времени». В «Теореме» ни один бог или диктатор на авансцену не выходит, окружающий мир расслаблен, полон яркой рекламы и футурогических технологий, но в офисе висит гигантский плакат «Менеджмент. Все под контролем», публичные места пестрят невероятным количеством запрещающих знаков, а дом Лета нашпигован камерами слежения, одна из которых - недобрая шутка - укреплена прямо на распятии вместо головы Христа.
Но за чем тут следить? «Теорема Зеро» - мир видимостей. Реклама предлагает для духовного просветления Церковь Бетмена-Искупителя. Данные закачиваются не в память компьютера, а в разноцветные пробирки, и, например, персональный психолог - это одна из таких пробирок, выплескивающаяся изображением шаржированной болтуньи на экран - очень занятный эпизод в исполнении Тильды Суинтон. Даже Бейнсли устраивает свидания с Коэном исключительно на виртуальном курорте. Инфантильный, словно из детской фантастики, хай-тек, сочетаясь с громоздкой старинной машинерией, карнавальными одеждами, чудаковатой массовкой и поношенными интерьерами древней церкви, в которой живет (!) герой, дает в результате ощущение комикса, проникнутого вневременной шизофренией.
Иными словами, безудержная визуальная фантазия, за которую зритель любит фильмы Гиллиама, в «Теореме» есть, но она не затмевает главного. А главное - невидимые раскрашенному миру слезы. Слезы не мелодраматические - Гиллиам умеет работать с актерами. Коэна играет Кристоф Вальц, могущий быть и непередаваемо смешным, и неподдельно трагичным; Мелани Тьерри впечатляет еще больше - ее Бэйнсли эволюционирует от беззаботной сексуальной куколки до по-настоящему драматичного характера.
При этом «Теорема Зеро» не столь беспросветна, как «Бразилия» или «12 обезьян» (в работе Коэна ноль должен равняться 100%, нескольких процентов всегда недостает - мешают остатки надежды у оператора?), тем не менее, Гиллиам знает, что людскую натуру не исправишь. В виртуальном раю Бэйнсли ненавязчиво звучит песня Сreep (что можно перевести как «Урод» или «Слизняк») - о невозможности добиться не то чтобы взаимности, а даже хотя бы тени внимания со стороны Другого. Внутри Коэна - чудовищная черная дыра, затягивающая в себя все существующее. Он ищет высших смыслов, но ныряет в привычный омут. Переселился ли он в спасительное сумасшествие? Дождался ли Звонка? Досчитался до абсолютного ноля? Стал властелином вселенной? Умер? Обрел бессмертие? Вообще, перед нами счастливый конец или ужаснейший из всех возможных?
Хорошее кино всегда оставляет больше вопросов, чем ответов.
Дмитрий Десятерик, «День»