Странные дни (реж. К. Бигелоу, сц. Дж. Кэмерон, 1995)
Режиссер фильма - Кэтрин Бигелоу, сценарий - самого Джэймса Кэмерона! Это лучший выбор для того, чтобы начать нашу новую рубрику "10 самых необычных фильмов о Рождестве". Приятного чтения и просмотра!
ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ
Начинается как криминальный репортаж - дерганая съемка ограбления ресторана. Один из налетчиков снимает происходящее: банда весельчаков в машине, перепуганные посетители и официанты, крики, стрельба, полиция, оператор срывается с крыши, удар, красная вспышка, тьма.
Но это не конец.
Реальность в «Странных днях» Кэтрин Бигелоу - это мир, лишенный теней («мир, который поглощает всех нас», как говорит одна из героинь). Речь не о тенях в прямом смысле - сумеречный колорит, достигнутый оператором Мэттью Леонетти, как раз очень хорошо аккомпанирует происходящему. Просто в Лос-Анджелесе будущего не существует приватности, не осталось никаких секретов, сорваны все покровы. Виной тому - СУКП, сверхпроводниковое устройство квантовых помех - попавшая на рынок секретная ФБР-овская технология, благодаря которой можно записывать любые впечатления на компакт-диск, а потом проиграть эти сцены прямо у себя в мозгу, в полном объеме ощущений. Хочешь занять самым экстремальным сексом - вперед. Хочешь ограбить магазин - нет проблем. Подраться с кем-нибудь, побывать в теле молоденькой красотки или мускулистого мачо - СУКП превратит тебя в кого угодно. Были бы деньги.
Последствия - тектонические. Героин, кокаин, ЛСД - в отставке. Теперь наркотики хранятся на дисках и на чипах, а вместо запрещенных веществ - запрещенное оборудование.
Собственно, главный герой, отставной коп Ленни Неро в филигранном исполнении Ральфа Файнса и занимается наркоторговлей: скупает диски, записанные мелкими бандитами, проститутками и иными искателями легкого заработка, и перепродает чужие грехи состоятельным клиентам. Безудержный гедонизм лос-анджелесцев усиливается ожиданием конца света: последние дни 1999 года воспринимаются как последние для человечества вообще, конец света наступит в полночь 31 декабря, и никому нет дела до того, что новое тысячелетие наступит не в 2000-м, а в 2001-м году.
Понятно, что в таком будущем границы между личным и общим, правильным и неправильным исчезают. В городе царит хаос, дикая смесь погрома и шоу; сцены беспорядков перекликаются с хроникой лос-анджелесского восстания 1992 года, воспоминания о котором на момент создания фильма (1995 г.) были еще очень свежи. Раз нет никаких пределов, а вся жизнь напоказ, то доминирующей силой становится желание. Каждая секунда существования в этом городе пронизана потоком самых невероятных утех. Технология не облагораживает человека, но выпускает зверя: улицы переполнены насилием, умы - цинизмом, секс - жестокостью, музыка - агрессией. Звуковая дорожка достойна отдельного упоминания: плотная, идеально ритмически выстроенная, с непротиворечивыми сочетаниями оперы, шумов, хард-кора, стрельбы, панк-рока, джаза, техно и даже шотландских волынок. Достоверности придает и то, что Джульетт Льюис, исполняющая роль Фейт, панк-певицу и бывшую подругу Ленни, все свои вокальные номера написала и исполнила лично с крайней степенью убедительности.
Альтернативой этой какофонии разложения могла бы стать религия. Упоминаний о высшей силе действительно хватает, это один из сквозных мотивов. Имя Фейт (Faith) в переводе означает «вера». Один из героев, ренегат Макс, перед тем, как совершить убийство, вспоминает, что согласно статистике, «бог» - второе слово из тех, которое люди говорят перед смертью; первое - «черт». По радио ведутся непринужденные разговоры: «В каком часовом поясе живет Бог? - Я буду молиться за вас». И так далее, и тому подобное. В фильме, перенасыщенном телесной физикой, для метафизики остается место лишь в зловещих остротах и бульварно-панических пророчествах; религия сведена до реквизита.
По-другому не могло и быть, ведь это - карнавал, и для него Бигелоу находит очень точную эстетику. Исчезновение любых рамок, ниспровержение иерархий - первое и главное свойство царившего в 1990-е постмодернизма, стиля, целиком построенного на цитатах и заимствованиях; да и как еще может подводить итоги пресыщенное человечество, которое собирается умереть от собственных желаний? Как следствие, фильм перенасыщен реминисценциями, аллюзиями и отсылками к культурным, политическим и историческим реалиям; на одной арене резвятся нацисты и геи, в облаках конфетти катаются танки и бегают солдаты (после «Странных дней» мужчины в военной форме стали настоящей страстью Бигелоу-режиссера), Неро ездит на еще не вышедшем в массовое производство «Mercedes-Benz S500», а звезда рэпа Джерико Ван - на анахроничном советском Уазике нелепого желтого цвета, на митинге упоминают о фильме «Титаник» (который соавтор сценария и муж режиссера, Джеймс Кэмерон, тогда еще только снимал), Неро - название фирмы программного обеспечения, на мониторах ночного клуба мелькают классические голливудские фильмы, а на стене красуется потрет Мао. Ряд можно продолжать. Истерия человечества отражается в истерии культуры.
Но если Апокалипсис настанет через два дня, если и религия, и искусство размазаны ровным слоем по поверхности развлечений, если озверение охватило всех, то что же тогда остается?
В потерявшем берега мире развиваются параллельно две истории, одна, опять-таки, на приватном уровне, другая на общественном - о таинственном маньяке, убивающем женщин под запись и посылающем Неро жуткие диски, и об убийстве рэпера Джерико, чреватом превращением беспорядков в настоящее побоище. В середине фильма Бигелоу, до того цепко державшая внимание зрителя, ослабляет хватку, сбрасывает темп (прием, прекрасно отработанный позднее в прославившем ее «Повелителе бури»), чтобы стало понятно: во всей этой круговерти, в этом хороводе бога и черта остались вечные вещи: все те же любовь и ненависть, предательство и верность - и никакой СУКП, никакой конец света это не отменят.
Именно поэтому Неро обречен измениться к лучшему. Именно поэтому добро победит. Город взорвется фейерверками, все обнимутся, Неро и давно добивавшаяся его Лорнетт (суровая красавица Анджела Бассет) сольются в финальном поцелуе среди всеобщего счастья. Вполне святочное завершение. Как ни парадоксально, «Странные дни» - не антиутопия, и даже не «киберпанк»-драма, а, пусть и нестандартная, но определено рождественская история.
Тогда, в прошлом тысячелетии, Кэтрин Бигелоу еще была оптимисткой.
Дмитрий d_desyateryk Десятерик специально для drugoe_kino
Читайте другие кинорецензии этого автора
Читайте также в рубрике "10 самых необычных фильмов о Рождестве":
С широко закрытыми глазами
Реальная любовь
Полночный поцелуй
Друзья Питера
101 Рейкьявик
Домой на Рождество
Эта замечательная жизнь
Потерянное Рождество
Ледяной урожай
ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ
Начинается как криминальный репортаж - дерганая съемка ограбления ресторана. Один из налетчиков снимает происходящее: банда весельчаков в машине, перепуганные посетители и официанты, крики, стрельба, полиция, оператор срывается с крыши, удар, красная вспышка, тьма.
Но это не конец.
Реальность в «Странных днях» Кэтрин Бигелоу - это мир, лишенный теней («мир, который поглощает всех нас», как говорит одна из героинь). Речь не о тенях в прямом смысле - сумеречный колорит, достигнутый оператором Мэттью Леонетти, как раз очень хорошо аккомпанирует происходящему. Просто в Лос-Анджелесе будущего не существует приватности, не осталось никаких секретов, сорваны все покровы. Виной тому - СУКП, сверхпроводниковое устройство квантовых помех - попавшая на рынок секретная ФБР-овская технология, благодаря которой можно записывать любые впечатления на компакт-диск, а потом проиграть эти сцены прямо у себя в мозгу, в полном объеме ощущений. Хочешь занять самым экстремальным сексом - вперед. Хочешь ограбить магазин - нет проблем. Подраться с кем-нибудь, побывать в теле молоденькой красотки или мускулистого мачо - СУКП превратит тебя в кого угодно. Были бы деньги.
Последствия - тектонические. Героин, кокаин, ЛСД - в отставке. Теперь наркотики хранятся на дисках и на чипах, а вместо запрещенных веществ - запрещенное оборудование.
Собственно, главный герой, отставной коп Ленни Неро в филигранном исполнении Ральфа Файнса и занимается наркоторговлей: скупает диски, записанные мелкими бандитами, проститутками и иными искателями легкого заработка, и перепродает чужие грехи состоятельным клиентам. Безудержный гедонизм лос-анджелесцев усиливается ожиданием конца света: последние дни 1999 года воспринимаются как последние для человечества вообще, конец света наступит в полночь 31 декабря, и никому нет дела до того, что новое тысячелетие наступит не в 2000-м, а в 2001-м году.
Понятно, что в таком будущем границы между личным и общим, правильным и неправильным исчезают. В городе царит хаос, дикая смесь погрома и шоу; сцены беспорядков перекликаются с хроникой лос-анджелесского восстания 1992 года, воспоминания о котором на момент создания фильма (1995 г.) были еще очень свежи. Раз нет никаких пределов, а вся жизнь напоказ, то доминирующей силой становится желание. Каждая секунда существования в этом городе пронизана потоком самых невероятных утех. Технология не облагораживает человека, но выпускает зверя: улицы переполнены насилием, умы - цинизмом, секс - жестокостью, музыка - агрессией. Звуковая дорожка достойна отдельного упоминания: плотная, идеально ритмически выстроенная, с непротиворечивыми сочетаниями оперы, шумов, хард-кора, стрельбы, панк-рока, джаза, техно и даже шотландских волынок. Достоверности придает и то, что Джульетт Льюис, исполняющая роль Фейт, панк-певицу и бывшую подругу Ленни, все свои вокальные номера написала и исполнила лично с крайней степенью убедительности.
Альтернативой этой какофонии разложения могла бы стать религия. Упоминаний о высшей силе действительно хватает, это один из сквозных мотивов. Имя Фейт (Faith) в переводе означает «вера». Один из героев, ренегат Макс, перед тем, как совершить убийство, вспоминает, что согласно статистике, «бог» - второе слово из тех, которое люди говорят перед смертью; первое - «черт». По радио ведутся непринужденные разговоры: «В каком часовом поясе живет Бог? - Я буду молиться за вас». И так далее, и тому подобное. В фильме, перенасыщенном телесной физикой, для метафизики остается место лишь в зловещих остротах и бульварно-панических пророчествах; религия сведена до реквизита.
По-другому не могло и быть, ведь это - карнавал, и для него Бигелоу находит очень точную эстетику. Исчезновение любых рамок, ниспровержение иерархий - первое и главное свойство царившего в 1990-е постмодернизма, стиля, целиком построенного на цитатах и заимствованиях; да и как еще может подводить итоги пресыщенное человечество, которое собирается умереть от собственных желаний? Как следствие, фильм перенасыщен реминисценциями, аллюзиями и отсылками к культурным, политическим и историческим реалиям; на одной арене резвятся нацисты и геи, в облаках конфетти катаются танки и бегают солдаты (после «Странных дней» мужчины в военной форме стали настоящей страстью Бигелоу-режиссера), Неро ездит на еще не вышедшем в массовое производство «Mercedes-Benz S500», а звезда рэпа Джерико Ван - на анахроничном советском Уазике нелепого желтого цвета, на митинге упоминают о фильме «Титаник» (который соавтор сценария и муж режиссера, Джеймс Кэмерон, тогда еще только снимал), Неро - название фирмы программного обеспечения, на мониторах ночного клуба мелькают классические голливудские фильмы, а на стене красуется потрет Мао. Ряд можно продолжать. Истерия человечества отражается в истерии культуры.
Но если Апокалипсис настанет через два дня, если и религия, и искусство размазаны ровным слоем по поверхности развлечений, если озверение охватило всех, то что же тогда остается?
В потерявшем берега мире развиваются параллельно две истории, одна, опять-таки, на приватном уровне, другая на общественном - о таинственном маньяке, убивающем женщин под запись и посылающем Неро жуткие диски, и об убийстве рэпера Джерико, чреватом превращением беспорядков в настоящее побоище. В середине фильма Бигелоу, до того цепко державшая внимание зрителя, ослабляет хватку, сбрасывает темп (прием, прекрасно отработанный позднее в прославившем ее «Повелителе бури»), чтобы стало понятно: во всей этой круговерти, в этом хороводе бога и черта остались вечные вещи: все те же любовь и ненависть, предательство и верность - и никакой СУКП, никакой конец света это не отменят.
Именно поэтому Неро обречен измениться к лучшему. Именно поэтому добро победит. Город взорвется фейерверками, все обнимутся, Неро и давно добивавшаяся его Лорнетт (суровая красавица Анджела Бассет) сольются в финальном поцелуе среди всеобщего счастья. Вполне святочное завершение. Как ни парадоксально, «Странные дни» - не антиутопия, и даже не «киберпанк»-драма, а, пусть и нестандартная, но определено рождественская история.
Тогда, в прошлом тысячелетии, Кэтрин Бигелоу еще была оптимисткой.
Дмитрий d_desyateryk Десятерик специально для drugoe_kino
Читайте другие кинорецензии этого автора
Читайте также в рубрике "10 самых необычных фильмов о Рождестве":
С широко закрытыми глазами
Реальная любовь
Полночный поцелуй
Друзья Питера
101 Рейкьявик
Домой на Рождество
Эта замечательная жизнь
Потерянное Рождество
Ледяной урожай