Trotsky | Троцкий
«Юноше, обдумывающему житье, решающему, делать жизнь с кого, скажу, не задумываясь - делай ее с товарища…» Канадскому Лёве не нужны долгие размышления: папа Давид дал сыну имя, а с ним фамилия пришла, Бронстейн (одна буква туда - сюда) - с книги, что в мягком переплёте, заголовком «Моя жизнь» проложившей путь, расписанный на комнатной стене графиком встреч и свершений великого революционера Троцкого, ведь от Бернстейна до Бронштейна - Троцкого - один шаг, имя которому - решимость.
Решимость взяться за дело, зная чего хочешь, зачем и как, представляя цели и средства, владея ими так, как это мог взятый в пример, опровергая мифы об апатии молодёжной среды, скучающих в праздности и безделье сверстников, растворяющих энергию развития в броуновском движении тусовочной суеты, превращая нелепого чудака в одержимого идеей зажигателя людей, готового, творить историю, ну или хотя бы просто делать свою жизнь.
Начитавшись биографии Троцкого, Леон пародийно ораторствует перед вяло пролетарствующей толпой, клянёт отца - «землевладельца» и чудом заводит роман с женщиной старших лет - всё по написанному тексту, даже зная, какой у той истории был печальный конец, оставляя страх ночным кошмарам, новоявленный Троцкий поднимает революционную волну, будоража умы одноклассников и ставя на уши школьный совет - выбрав направление, он знает куда идти.
Исторические параллели завоеваний главного героя с достижениями легендарного деятеля прошлого здесь используется как средство связи личности с будущим, определяемым убеждённостью и энергией новичков, берущихся, наперекор скепсису старожилов, бороться за идею, веря, что, вопреки иронии знающих преподавателей, у молодёжи есть силы получить заданный результат.
История лишь проформа, форменная насмешка над книгой, потому, что «революционные» похождения теперешнего Леона - это не реинкарнация того давнего, а самостоятельная личность, лишь подстёгиваемая к действиям условностями фамильного родства. Жизненные вехи Троцкого лишь облатка комедийной таблетки, заставляющей встрепенуться вялую кровь общественного спокойствия, разгоняя его горячностью самозабвенных речей, поднимающих толпу лоботрясов, сходу покоряя сердца недоверчивых дам.
В сценарии лишь обрывки фактов, появляющимися карикатурными картинками из прежних эпох, не подступая и близко к конфликтам партийного строительства и борьбе за победный пирог. Ведь это только юность гения, бьющегося с шаржированными педагогами за право быть услышанным, понятым, принятым к сведению и не забытым среди прочих дел.
Принимая условности игры, саундтрек фильма слеплен скорее «под дух», нежели «под время», иначе никак не объяснить, что боевой ритм здесь печатают под песню Марка Лисянского «Когда поют солдаты», написанную аж в 1963 году. Только вот революционность для мятежного Квебека - не пустой звук, как неизбежный переход речей с французского на английский и деление Монреаля по национальным корням.
Внутри насмешки теплится невысказанная надежда квебекских бунтовщиков. То ли ещё будет потом, когда этот Леон найдёт в Онтарио своего Ульянова. Кто знает, время не то и люди не те, но всем, как и тогда, движет смелость и запальчивость сильных личностей, готовых браться и брать, завоёвывать и увлекать, пульсирующей волной устремляясь в историю, вписывая в неё свою начинающуюся жизнь.