Бедный, бедный Ханеке
Как же он может жить с таким вот внутри? Впрочем, это заставляет его снимать шедевры.
К ним, безусловно, относится и "Белая лента" - черно-белая, изысканная, имеющая все признаки большого киностиля. Пальмдоры же просто так не дают.
А какая игра! Так работать с актерами-детьми могут только самые большие мастера. Причем дети существуют "на равных" со взрослыми исполнителями.
А как снято! Временами мне казалось, что я смотрю картину Жана Ренуара, но тут же одергиваю себя, так камера не могла двигаться во времена Ренуара.
Говорили, что Юппер дала ветку своему любимому режиссеру. Ерунда. А даже если и так, что с того? Картина столь же великолепна, сколь и страшна. Так страшна, что и писать про нее страшно. Детишки пастора...
В картине почти нет внешней, изобразительной жесткости, как в "Антихристе" Триера с его порнонатурализмом. Но эта самая жесткость таинственно растворена в метафизике черно-белого кадра.
А что было бы с вами, если б вам при девчонках по голой попе хворостиной, а чтоб по ночам мальчишечьим грехом не баловались, ручонки к кроватке привязывали, а? Кто-то верно заметил - от белых ленточек до концлагерей полшага.
К ним, безусловно, относится и "Белая лента" - черно-белая, изысканная, имеющая все признаки большого киностиля. Пальмдоры же просто так не дают.
А какая игра! Так работать с актерами-детьми могут только самые большие мастера. Причем дети существуют "на равных" со взрослыми исполнителями.
А как снято! Временами мне казалось, что я смотрю картину Жана Ренуара, но тут же одергиваю себя, так камера не могла двигаться во времена Ренуара.
Говорили, что Юппер дала ветку своему любимому режиссеру. Ерунда. А даже если и так, что с того? Картина столь же великолепна, сколь и страшна. Так страшна, что и писать про нее страшно. Детишки пастора...
В картине почти нет внешней, изобразительной жесткости, как в "Антихристе" Триера с его порнонатурализмом. Но эта самая жесткость таинственно растворена в метафизике черно-белого кадра.
А что было бы с вами, если б вам при девчонках по голой попе хворостиной, а чтоб по ночам мальчишечьим грехом не баловались, ручонки к кроватке привязывали, а? Кто-то верно заметил - от белых ленточек до концлагерей полшага.