Львов. Слова.
Юнг был прав. Город - это женщина. С этой женщиной у нас случилась самая настоящая любовь.
Здесь все не так, как кажется. Время, пространство, люди, мысли, слова - это одно. Здесь переплетаются параллельная линии, а плоскости бывают выпуклыми. Идея варятся в людях и рождаются прямо на улицах, под базиликами древних соборов и цветущими каштанами.
Люди здесь доброжелатеньны и спокойны. Они не разучились искренне удивляться, и не испытывают страха перед гостями.
Стреляющие сигаретку гопники говорят "спасибо" и "извините". Девушки улыбаются незнакомцам, а в трамваях продают билетики.
Время живет размеренной жизнью, плавно течет, без порогов и плотин, неизменно принося каждого в его собственную точку. Или в совершенно неожиданную точку. Или вообще не в точку, а куда-то за пределы понимания. Тут можно жрать чебуреки на остановке с пьяницами, а на следующий день обедать с мэром. Переплетения людей, идей, сюжетов, времени и архитектуры - как в романах Милорада Павича.
Львовская Анима - у нее пушистое платье и голова в цветах, хитрые зеленые глаза и заливистый смех, она гуляет во сне и пишет левой рукой, она не думает о словах, она поет ими, она любит каштаны, и ей скучно в театре.
Воздух душистый, очень чисто. Брусчатка. Специальные львовские собачки - немножко таксы. Масса бабушек - активных, нарядных, хорошо одетых, выгуливающих свои украшения. Певучая речь, открытые взгляды.
И девушки, конечно же. Первое впечатление - все красавицы. Когда привыкаешь, понимаешь, что дело не во внешности, а в чем-то другом. Потом понимаешь, в чем именно: они открытые и добрые. У нас девки злые. Особенно если красивые. Ходят, понтуюся, показывают витрину, но руками трогать нельзя. Можно, если у тебя бентли какой-нибудь (если бентли, то вообще все можно), а так - хрен тебе. А львовские - они другие. Цельные. Радостные. Проще московских во всех смыслах. И это очень привлекает, заставляет влюбляться на ходу и по сто раз за день.
Здесь нет кавказцев и азиатов. Видели только парочку негров. Здесь есть Боржоми. И перукарни на каждом шагу.
В первый день сделал порядка двух тысяч кадров. Мы приехали, разгрузились, и тут же в город. А там праздник. Улицы забиты людьми, местами пройти невозможно. На камеру - ноль реакции. Спустя пару часов я стал экспериментально вычислять расстояние, на котором люди начинают закрываться. И не вычислил - его просто нет. То есть можно прям в лицо незнакомому человеку направить камеру, а он слова не скажет. И это обескураживает. Не хватает сопротивления материала :)
За неделю пребывания и очень активных съемок мне никто, нигде, ни разу, ни при каких обстоятельствах не запретил снимать. Напомню, в Москве это происходит в среднем 2 раза в день.
А тут максимум - "ну что вы меня снимаете?" - и это скорее смущенно, чем недовольно. Либо не реагируют вообще, либо улыбаются.
Это очень круто, конечно, но... день на третий я усомнился в целесообразности стрит-фото во Львове. С одной стороны слишком просто (отсутствие агрессии, потрясающий задник везде, свет, фактуры), а с другой - такой замедленный темп и человеческая прямота требуют не ловли взрывных моментов, а вдумчивого повествования. Проверим.
Так что, Костя, я тебя понял. У нас в Москве это реально работает, а у вас работает другое.
На четвертый день стало не хватать пространства: проспектов, небоскребов, и скорости. И агресси тоже. Никогда не думал, что такое возможно. Но это мелочи. Главное - ощущение целостности пространства-времени и всего того, о чем я говорил выше.
Там случилось несколько ярких флэшбэков из детства. Все никак не мог понять, с чем это связано, ведь ни вид города, ни запахи, ни звуки не имеют ничего общего с теми. Видимо, ощущение неделимости мира, предчувствие массы неизведанных тайн за каждым углом, только руку протяни, и всеобщая любовь. Весь мир вокруг живой, у каждой веши есть душа и тайное имя, все осмысленно.
В следующий раз напишу что-нибудь более прозаическое :)