С днем рожденья меня!
Сегодня мой второй (третий, четвертый?) день рожденья.
Ровно год назад я попал в идиотскую историю, http://dru-photo.livejournal.com/107413.html которая чуть было не закончилась крайне плохо, и не закончила меня.
Я уже все рассказывал, но не рассказывал про реанимацию. А это был, пожалуй, самый интересный кусок.
Почему я ничего не сделал для своего спасения, почему не звал на помощь в центре города, когда становилось плохо?
Потому что симптомы были один в один похожи на приступы повышенного внутричерепного давления , которыми я страдал всю юность. Я просто не понял, что со мной происходит.
И когда становилось хуже и хуже, я уже не соображал, что делаю, задача была одна - удержаться в сознании. Раньше, при тех приступах, это удавалось, в тот раз - нет.
Ощущение такое, будто пытаешься не утонуть с привязанной к ногам гирей - тонешь по-любому, но ничего не можешь с этим сделать. Остается только переживать погружение и цепляться волосами за поверхность воды. Мир исчезает, и я исчезаю вместе с ним.
В машине этих подонков меня окончательно выключило. Потом следовали только какие-то проблески сознания, когда я понимал, что меня куда-то ведут, и что-то будут со мной делать.
Что-то будут со мной делать... Что-то плохое...
Страха не было. Было ощущение, что происходит что-то очень неправильное.
В тот момент будто бы мои защитники отвернулись, и надо мной склонились злые силы. Я кожей ощущал это зло, его силу.
И свою полную беспомощность перед ним.
Потом меня положили на что-то жесткое и железное.
Потом были удары по лицу. Сильные. БОльные.
Потом кто-то открывал мне глаз, было неприятно, глаз закатился и не возвращался, я не мог даже посмотреть, что происходит.
Но происходило что-то хорошее. Меня спасали, я это понимал.
Потом - окончательный провал.
Я вернулся в этот мир из-за того, что было светло, и жутко хотелось ссать.
Глаза не открывались.
Положение тела было ненормальным, пространство вокруг явно враждебным.
Потом включились звуки. Скрип и жужжание, тяжелое дыхание и стоны. Временами хрипение и рычание.
Я пытался открыть глаза.
Это наконец получилось, свет резанул по зрачкам, и я увидел незнакомый потолок.
Сколько раз я вот так просыпался и наблюдал какие-то незнакомые потолки... Но этот потолок чем-то принципиально отличался от тех. Он мне не нравился. Я его боялся.
Тело не слушалось, сил не было. Я пытался понять, где я, и почему я тут, но в слипающееся и вывернутое сознание сигналы окружающего мира проходили с искажениями.
Еле-еле удалось повернуть голову вправо. Там было окно. С решетками. И мне стало страшно.
Я вдруг понял, что нахожусь в тюрьме.
От страха сил прибавилось, голова заработала лучше, мне удалось осмотреться.
Я лежал голый, посреди какого-то советского помещения. Помимо слабости была и другая причина, по которой я не мог двигаться: я был привязан к койке. За обе руки и обе ноги. Надежно.
Справа и слева стояли другие койки, и на них лежали голые тела. Одно тело издавало утробные звуки.
В мою картину мира никак не вписывалось такое положение вещей, да и исследование это забрало много сил, и я вновь погрузился на дно.
Пришел в себя довольно скоро, потому что какое-то из соседних тел начало орать. Видимо, белка.
Я слышал, как прибежали люди и начали это тело усмирять. Это было страшно. Как будто тело действительно было только телом, куском взбесившегося мяса, но не человеком. Самое страшное, что среди усмиряющих голосов был женский. Но ничего женского, ничего вообще человеческого не было в тех интонациях и лексике...
Тело усмирили, а я продолжал прикидываться дохлым, пока страшные санитары не ушли.
Чувствовал я себя подопытной крысой в лаборатории: абсолютная неизвестнось и беспомощность.
После я попытался понять, где я нахожусь.
Начал вспоминать последние события там, в той жизни, и пришел к выводу, что, наверно, я в бессознательном состояниии натворил чего-то ужасного (например, убил кого-то), и поэтому нахожусь в тюрьме.
Полный вперед. И что делать - непонятно. От таких соображений сердце начало колотиться быстрее, и туман постепенно рассеивался.
Я отметил отсутствие охраны в помещении, что уже говорило о том, что все на так плохо, а потом обнаружил, что дверь открыта настеж. Значит, вряд ли это тюрьма.
Опасения на счет тюрьмы окончательно рассеялись, когда по коридору проследовала какая-то страшная голая баба в простыне и с гигантским синяком на пол-лица. Слава Богу! В тюрьме этой бабы случиться не могло. Значит, точно не тюрьма.
Но если нет, то почему все привязаны, и почему решетки?
В этот момент просто адски захотелось ссать.
Пытался позвать кого-нибудь, но то ли не было сил, то ли трубка в горле не давала говорить - не помню уже...
Пытался пошевелиться - вспомнил, что привязан. Приподнял голову - увидел много трубочек, торчащих их моих вен.
Слева от себя увидел раковину. И понял, что надо ссать в нее, т.к. больше некуда.
Только надо отвязаться.
И мне каким-то чудом удалось освободить сначала одну руку, потом вторую, и когда я потянулся к ногам, то обнаружил еще одну трубочку, торчащую из тела, а на другом конце трубочки - утку.
То есть, можно было в раковину и не ссать.
И вот в этот самый момент пришли санитары.
И увидели мое развязавшееся тело.
На меня так никто никогда не орал. Это был полный пиздец.
Какая-то низкорослая медсестра обложила меня так, и такими словами, о существовании которых я даже не подозревал. Проревела, что если я тут же не лягу обратно, меня вообще убьют ко всем чертям.
Звучало убедительно, я подчинился.
Попытался было хотя бы спросить, что произошло, но не получилось - очередной провал.
Потом было открытие, что писать через катетер - чрезвычайно сложная процедура.
Потом мое тело перемещали в пространстве и времени.
Я периодически всплывал на поверхность, надеясь увидеть знакомые лица, свои вещи, одежду, наконец!
И, не находя ничего кроме каждый раз разных, но одинаково враждебных интерьеров, проваливался обратно.
В какую-то ночь (я уже пришел в себя настолько, что четко понимал: да, это именно ночь), я взглянул на тумбочку и обнаружил на ней две бутылки воды, пакет сока и какой-то сверток.
Такая щедрость была удивительной. Что-то тут не то...
Я уже не был привязан к койке, поэтому тут же потянулся к свертку.
В свертке была кружка и ложка из дома.
Это было спасение.
Значит, меня нашли, в курсе случившегося, и в больницей контакт есть.
Ура.
Я провалился в сон. Теперь уже просто в сон.
Проснулся я утром.
Все также голый, все также на койке. Просыпался долго в несколько приемов.
На соседней койке человек вел себя слишком активно. Его усмиряли, санитарка орала на него и даже била по яйцам, насколько я понял из его ругани.
Но у меня уже было ощущение, что все это теперь мне не угрожает.
Состояние было странное. Я выспался. Просто прекрасно выспался.
Тело чувствовало легкость, безмятежность, на душе был покой.
Происходящее больше не пугало, что-то подсказывало, что самое страшное уже позади.
Я был жив, здоров и готов к выяснению того, что я тут делаю.
Сил было по-прежнему мало, но хватило, чтобы встать с кровати и осмотреть себя.
Тело в порядке, никаких повреждений, только свежие дырки в венах. Фигня.
Я посидел, прислушался к ощущениям.
За исключением непривычной легкости во всем теле, все было нормально.
Я встал, постоял, дошел до окна. За окном буйствовала зелень, и ничто не говорило о моем местонахождении.
Активный сосед (весь в синяках и какой-то бурый) увидел, что я поднялся, и начал просить, чтоб я его развязал. Кое-как удалось его убедить, что лучше не отвязываться. Смешно,совсем недавно я вообще говорить не мог, а тут получилось кого-то в чем-то убедить :))
В виду отсутствия одежды я обмотался простыней на манер римского патриция и поперся в коридор, выяснять положение вещей.
А в коридоре... Там было огромное скопище таких же патрициев, разной степени потасканности, многие в совершенно безобразном виде. И мужики, и бабы... В синяках, ссадинах, опухшие, заплывшие, фиолетовые... Все они толпились у пульта дежурной сестры, пытаясь что-нибудь выяснить. Многие были напрочь дезориентированы, а сестра бодро крыла всех хуями и распихивала обратно по палатам. Основной вопросы, витавшие в воздухе были: "Как же так?" и "А что же мне теперь делать?".
Очередь была большая, лезть в нее не хотелось.
В одном конце коридора находилась толстая железная дверь, и у ней несколько крепких лысых парней в камуфляже и с дубинками. В другом... А в другом была обычная распахнутая дверь, а за ней открытое окно.
Это было здорово, я начал прикидывать, как сбежать через это окно, если меня не захотят отпускать. Наибольшей проблемой было бы нахождение на улице Москвы (а это явно была Москва, я ее чувствовал!) в костюме патриция, но - вот же она, свобода, прям в конце коридора!
Однако, здравый смысл победил.
Я добрался до сестры.
- Так! Тебе чего?!
- Доброе утро! Я бы хотел узнать, где я, и что со мной случилось. (сестра с интересом смотрит на нетипичного пациента)
- Как тебя зовут - помнишь?
- Конечно, Андрей Гордеев, родился тогда-то, могу даже номер паспорта сказать.
- Ааааа, Гордеев! Повезло тебе, Гордеев! Можешь второй день рожденья отмечать.
- А что случилось?
- Криминальное отравление у тебя. Накачали тебя азалептином. Такая доза, что если б скорая минут на 20 позже приехала, мы б тебя не откачали. Был бы мертвый. Всё!
- Ё... А где я нахожусь?
- 33-я больница, токсикологичесакя реанимация.
- Это где?
- Сокольники. За тобой уже приехали, жди обхода лечашего. Если все в порядке, то через часик домой отправишься.
- А какой сегодня день?
- Воскресенье, 13-е июня.
Ничего себе! Почти на двое суток напрочь выпал из реальности!
- Спасибо.
Я пошел к окну. У окна тусовались те самые лысые парни с дубинками, и они курили.
Я попросил пару затяжек, ожидая, что меня счас пошлют и замочат, но парни дали мне целую сигарету, и мы с ними даже о чем-то разговорились.
Потом прибежал какой-то огромный мужик, весь в кучерявой всклокоченной шерсти с ног до головы, и с ног же до головы в синих татуировках. Мужик был такого роста, что его ладонь напоминала лопату, а простыня на нем - мини-юбку.
С вытаращенными глазами он начал расспрашивать меня, что это за место, мы обменялись скудной информацией, покурили, поделились историями попадания сюда, поржали, что мол, классное место для знакомства, и разошлись по палатам.
В одной палате была распахнута дверь, и за ней было жуткое зрелище: множество коек вплотную друг к другу, на койках тела каких-то ненормальных цветов: синющные, бурые, фиолетовые, зеленые... И - с номерами на предплечиях. Номера были написаны черным маркером.
Пока ждал обхода, выходил в коридор погулять. В один момент через приоткрытую железную дверь увидел взволнованную маму. Сделал героическое лицо и помахал ей, маме явно полегчало.
Потом был обход, меня выпустили, выдали одежду и вещи. Сумки с аппаратурой не было, все остальное осталось. Даже ремень от сумки. Я вспомнил, что тогда, в тот вечер, вцепился в него мертвой хваткой, ожидая, что меня будут грабить и убивать... Но эти пидоры просто отстегнули сумку и ушли, бросив меня подыхать на какой-то железной платформе.
На рукаве куртки была запекшаяся кровь. Вряд ли моя - на мне никаких повреждений при приеме не зафиксировали.
Вообщем, так я в очередной раз остался тут, на этом свете.
Я не знаю, зачем это все было.
И у меня не было никаких ощущений пока меня откачивали.
Меня тут просто не было. Меня пронесли над этим на руках.
Многие друзья потом говорили, что для них это был реальный повод задуматься о многом.
Вот так - есть человек, а назавтра уже неизвестно, есть он еще, или уже нет... Вот и думай, чего ты не успел сказать, сделать, чего сделал не то...
Не хотел бы оказаться на их месте, честно.
И все же, слишком много совпадений в этой истории, чтобы не придавать этому значения.
Ну да, понятно, что когда находишься на краю - это уже неслучайно, но тем не менее:
Я лежал без сознания в каком-то дворе на какой-то платформе.
Был вечер пятницы.
Значит, во дворе были люди.
И они там действительно были. Пялились с балконов.
Но никто даже не поинтересовался, что это за тело лежит. При всем том, что на бомжа я не особо похож.
Тело лежало себе и лежало, и всем было похуй.
А некто Рома в этот день собирался с приятелями ехать в Питер.
Они договорились, что приедут в одному из них, и от него поедут на вокзал.
Но приятеля задержал на работе начальник, и вся компания тусовалась возле подъезда в ожидании того самого приятеля.
Они были поставлены в такое положение, что просто не могли проигнорировать наличие какого-то полумертвого тела в непосредственной близости.
Я встречался с Ромой, и он честно сказал, что если бы не эта заминка, и если бы не наличие друзей, то он вряд ли бы стал что-то делать. Прошел бы мимо.
Но в итоге они подошли, увидели, что тело выглядит вполне прилично - не бомж, не алкаш, вытащили мой тел. и стали звонить по последним номерам. Наткнулись на Макса Слюсарева (и тоже немаловажно, что именно на него), который им сказал, чтоб срочно вызвали скорую, т.к. я не пью и наркотики не употребляю - значит, со мной случилось что-то совсем не то.
Ну вот таким образом меня и спасли.
По этому сценарию получается, что моя жизнь во многом зависела от начальника приятеля Ромы, человека совершенно случайного... Дальше я не копал :)
А вот после - вообще сказка про любовь. Выполнив свой человеческий и гражданский долг, Рома поехал в Питер.
В Питере у друзей он встретил прекрасную девушку, с которой они моментально нашли общий язык и влюбились друг в друга.
Оказалось, что девушка эта живет в Москве, чуть ли не в соседнем доме, но до этого они ни разу в жизни не пересекались.
У них начались отношения, и на момент моей встречи с Ромой дело шло к свадьбе :)
Так что, дорогие мои, не проходите мимо лежащих тел, возможно, они хранят ключи к вашему счастью!
Берегите себя и любите друг друга!
Ваш годовалый АГ :)
P.S.: Кое-что после этого изменилось, конечно же.
Самое, наверно, главное - это то, что ко мне вернулась вера в людей. Мне дали почувствовать, что все в этом мире зависит от людей, от отношений, от твоего отношения к ним.
Столько всего близкие и совсем даже неблизкие люди сделали хорошего, нужного, важного; связи трансформировались, появились новые хорошие друзья, отпало лишнее.
И вот еще что я понял. Я остался, потому что нужен тут. Нужен ВАМ.
Спасибо ВАМ.
Ровно год назад я попал в идиотскую историю, http://dru-photo.livejournal.com/107413.html которая чуть было не закончилась крайне плохо, и не закончила меня.
Я уже все рассказывал, но не рассказывал про реанимацию. А это был, пожалуй, самый интересный кусок.
Почему я ничего не сделал для своего спасения, почему не звал на помощь в центре города, когда становилось плохо?
Потому что симптомы были один в один похожи на приступы повышенного внутричерепного давления , которыми я страдал всю юность. Я просто не понял, что со мной происходит.
И когда становилось хуже и хуже, я уже не соображал, что делаю, задача была одна - удержаться в сознании. Раньше, при тех приступах, это удавалось, в тот раз - нет.
Ощущение такое, будто пытаешься не утонуть с привязанной к ногам гирей - тонешь по-любому, но ничего не можешь с этим сделать. Остается только переживать погружение и цепляться волосами за поверхность воды. Мир исчезает, и я исчезаю вместе с ним.
В машине этих подонков меня окончательно выключило. Потом следовали только какие-то проблески сознания, когда я понимал, что меня куда-то ведут, и что-то будут со мной делать.
Что-то будут со мной делать... Что-то плохое...
Страха не было. Было ощущение, что происходит что-то очень неправильное.
В тот момент будто бы мои защитники отвернулись, и надо мной склонились злые силы. Я кожей ощущал это зло, его силу.
И свою полную беспомощность перед ним.
Потом меня положили на что-то жесткое и железное.
Потом были удары по лицу. Сильные. БОльные.
Потом кто-то открывал мне глаз, было неприятно, глаз закатился и не возвращался, я не мог даже посмотреть, что происходит.
Но происходило что-то хорошее. Меня спасали, я это понимал.
Потом - окончательный провал.
Я вернулся в этот мир из-за того, что было светло, и жутко хотелось ссать.
Глаза не открывались.
Положение тела было ненормальным, пространство вокруг явно враждебным.
Потом включились звуки. Скрип и жужжание, тяжелое дыхание и стоны. Временами хрипение и рычание.
Я пытался открыть глаза.
Это наконец получилось, свет резанул по зрачкам, и я увидел незнакомый потолок.
Сколько раз я вот так просыпался и наблюдал какие-то незнакомые потолки... Но этот потолок чем-то принципиально отличался от тех. Он мне не нравился. Я его боялся.
Тело не слушалось, сил не было. Я пытался понять, где я, и почему я тут, но в слипающееся и вывернутое сознание сигналы окружающего мира проходили с искажениями.
Еле-еле удалось повернуть голову вправо. Там было окно. С решетками. И мне стало страшно.
Я вдруг понял, что нахожусь в тюрьме.
От страха сил прибавилось, голова заработала лучше, мне удалось осмотреться.
Я лежал голый, посреди какого-то советского помещения. Помимо слабости была и другая причина, по которой я не мог двигаться: я был привязан к койке. За обе руки и обе ноги. Надежно.
Справа и слева стояли другие койки, и на них лежали голые тела. Одно тело издавало утробные звуки.
В мою картину мира никак не вписывалось такое положение вещей, да и исследование это забрало много сил, и я вновь погрузился на дно.
Пришел в себя довольно скоро, потому что какое-то из соседних тел начало орать. Видимо, белка.
Я слышал, как прибежали люди и начали это тело усмирять. Это было страшно. Как будто тело действительно было только телом, куском взбесившегося мяса, но не человеком. Самое страшное, что среди усмиряющих голосов был женский. Но ничего женского, ничего вообще человеческого не было в тех интонациях и лексике...
Тело усмирили, а я продолжал прикидываться дохлым, пока страшные санитары не ушли.
Чувствовал я себя подопытной крысой в лаборатории: абсолютная неизвестнось и беспомощность.
После я попытался понять, где я нахожусь.
Начал вспоминать последние события там, в той жизни, и пришел к выводу, что, наверно, я в бессознательном состояниии натворил чего-то ужасного (например, убил кого-то), и поэтому нахожусь в тюрьме.
Полный вперед. И что делать - непонятно. От таких соображений сердце начало колотиться быстрее, и туман постепенно рассеивался.
Я отметил отсутствие охраны в помещении, что уже говорило о том, что все на так плохо, а потом обнаружил, что дверь открыта настеж. Значит, вряд ли это тюрьма.
Опасения на счет тюрьмы окончательно рассеялись, когда по коридору проследовала какая-то страшная голая баба в простыне и с гигантским синяком на пол-лица. Слава Богу! В тюрьме этой бабы случиться не могло. Значит, точно не тюрьма.
Но если нет, то почему все привязаны, и почему решетки?
В этот момент просто адски захотелось ссать.
Пытался позвать кого-нибудь, но то ли не было сил, то ли трубка в горле не давала говорить - не помню уже...
Пытался пошевелиться - вспомнил, что привязан. Приподнял голову - увидел много трубочек, торчащих их моих вен.
Слева от себя увидел раковину. И понял, что надо ссать в нее, т.к. больше некуда.
Только надо отвязаться.
И мне каким-то чудом удалось освободить сначала одну руку, потом вторую, и когда я потянулся к ногам, то обнаружил еще одну трубочку, торчащую из тела, а на другом конце трубочки - утку.
То есть, можно было в раковину и не ссать.
И вот в этот самый момент пришли санитары.
И увидели мое развязавшееся тело.
На меня так никто никогда не орал. Это был полный пиздец.
Какая-то низкорослая медсестра обложила меня так, и такими словами, о существовании которых я даже не подозревал. Проревела, что если я тут же не лягу обратно, меня вообще убьют ко всем чертям.
Звучало убедительно, я подчинился.
Попытался было хотя бы спросить, что произошло, но не получилось - очередной провал.
Потом было открытие, что писать через катетер - чрезвычайно сложная процедура.
Потом мое тело перемещали в пространстве и времени.
Я периодически всплывал на поверхность, надеясь увидеть знакомые лица, свои вещи, одежду, наконец!
И, не находя ничего кроме каждый раз разных, но одинаково враждебных интерьеров, проваливался обратно.
В какую-то ночь (я уже пришел в себя настолько, что четко понимал: да, это именно ночь), я взглянул на тумбочку и обнаружил на ней две бутылки воды, пакет сока и какой-то сверток.
Такая щедрость была удивительной. Что-то тут не то...
Я уже не был привязан к койке, поэтому тут же потянулся к свертку.
В свертке была кружка и ложка из дома.
Это было спасение.
Значит, меня нашли, в курсе случившегося, и в больницей контакт есть.
Ура.
Я провалился в сон. Теперь уже просто в сон.
Проснулся я утром.
Все также голый, все также на койке. Просыпался долго в несколько приемов.
На соседней койке человек вел себя слишком активно. Его усмиряли, санитарка орала на него и даже била по яйцам, насколько я понял из его ругани.
Но у меня уже было ощущение, что все это теперь мне не угрожает.
Состояние было странное. Я выспался. Просто прекрасно выспался.
Тело чувствовало легкость, безмятежность, на душе был покой.
Происходящее больше не пугало, что-то подсказывало, что самое страшное уже позади.
Я был жив, здоров и готов к выяснению того, что я тут делаю.
Сил было по-прежнему мало, но хватило, чтобы встать с кровати и осмотреть себя.
Тело в порядке, никаких повреждений, только свежие дырки в венах. Фигня.
Я посидел, прислушался к ощущениям.
За исключением непривычной легкости во всем теле, все было нормально.
Я встал, постоял, дошел до окна. За окном буйствовала зелень, и ничто не говорило о моем местонахождении.
Активный сосед (весь в синяках и какой-то бурый) увидел, что я поднялся, и начал просить, чтоб я его развязал. Кое-как удалось его убедить, что лучше не отвязываться. Смешно,совсем недавно я вообще говорить не мог, а тут получилось кого-то в чем-то убедить :))
В виду отсутствия одежды я обмотался простыней на манер римского патриция и поперся в коридор, выяснять положение вещей.
А в коридоре... Там было огромное скопище таких же патрициев, разной степени потасканности, многие в совершенно безобразном виде. И мужики, и бабы... В синяках, ссадинах, опухшие, заплывшие, фиолетовые... Все они толпились у пульта дежурной сестры, пытаясь что-нибудь выяснить. Многие были напрочь дезориентированы, а сестра бодро крыла всех хуями и распихивала обратно по палатам. Основной вопросы, витавшие в воздухе были: "Как же так?" и "А что же мне теперь делать?".
Очередь была большая, лезть в нее не хотелось.
В одном конце коридора находилась толстая железная дверь, и у ней несколько крепких лысых парней в камуфляже и с дубинками. В другом... А в другом была обычная распахнутая дверь, а за ней открытое окно.
Это было здорово, я начал прикидывать, как сбежать через это окно, если меня не захотят отпускать. Наибольшей проблемой было бы нахождение на улице Москвы (а это явно была Москва, я ее чувствовал!) в костюме патриция, но - вот же она, свобода, прям в конце коридора!
Однако, здравый смысл победил.
Я добрался до сестры.
- Так! Тебе чего?!
- Доброе утро! Я бы хотел узнать, где я, и что со мной случилось. (сестра с интересом смотрит на нетипичного пациента)
- Как тебя зовут - помнишь?
- Конечно, Андрей Гордеев, родился тогда-то, могу даже номер паспорта сказать.
- Ааааа, Гордеев! Повезло тебе, Гордеев! Можешь второй день рожденья отмечать.
- А что случилось?
- Криминальное отравление у тебя. Накачали тебя азалептином. Такая доза, что если б скорая минут на 20 позже приехала, мы б тебя не откачали. Был бы мертвый. Всё!
- Ё... А где я нахожусь?
- 33-я больница, токсикологичесакя реанимация.
- Это где?
- Сокольники. За тобой уже приехали, жди обхода лечашего. Если все в порядке, то через часик домой отправишься.
- А какой сегодня день?
- Воскресенье, 13-е июня.
Ничего себе! Почти на двое суток напрочь выпал из реальности!
- Спасибо.
Я пошел к окну. У окна тусовались те самые лысые парни с дубинками, и они курили.
Я попросил пару затяжек, ожидая, что меня счас пошлют и замочат, но парни дали мне целую сигарету, и мы с ними даже о чем-то разговорились.
Потом прибежал какой-то огромный мужик, весь в кучерявой всклокоченной шерсти с ног до головы, и с ног же до головы в синих татуировках. Мужик был такого роста, что его ладонь напоминала лопату, а простыня на нем - мини-юбку.
С вытаращенными глазами он начал расспрашивать меня, что это за место, мы обменялись скудной информацией, покурили, поделились историями попадания сюда, поржали, что мол, классное место для знакомства, и разошлись по палатам.
В одной палате была распахнута дверь, и за ней было жуткое зрелище: множество коек вплотную друг к другу, на койках тела каких-то ненормальных цветов: синющные, бурые, фиолетовые, зеленые... И - с номерами на предплечиях. Номера были написаны черным маркером.
Пока ждал обхода, выходил в коридор погулять. В один момент через приоткрытую железную дверь увидел взволнованную маму. Сделал героическое лицо и помахал ей, маме явно полегчало.
Потом был обход, меня выпустили, выдали одежду и вещи. Сумки с аппаратурой не было, все остальное осталось. Даже ремень от сумки. Я вспомнил, что тогда, в тот вечер, вцепился в него мертвой хваткой, ожидая, что меня будут грабить и убивать... Но эти пидоры просто отстегнули сумку и ушли, бросив меня подыхать на какой-то железной платформе.
На рукаве куртки была запекшаяся кровь. Вряд ли моя - на мне никаких повреждений при приеме не зафиксировали.
Вообщем, так я в очередной раз остался тут, на этом свете.
Я не знаю, зачем это все было.
И у меня не было никаких ощущений пока меня откачивали.
Меня тут просто не было. Меня пронесли над этим на руках.
Многие друзья потом говорили, что для них это был реальный повод задуматься о многом.
Вот так - есть человек, а назавтра уже неизвестно, есть он еще, или уже нет... Вот и думай, чего ты не успел сказать, сделать, чего сделал не то...
Не хотел бы оказаться на их месте, честно.
И все же, слишком много совпадений в этой истории, чтобы не придавать этому значения.
Ну да, понятно, что когда находишься на краю - это уже неслучайно, но тем не менее:
Я лежал без сознания в каком-то дворе на какой-то платформе.
Был вечер пятницы.
Значит, во дворе были люди.
И они там действительно были. Пялились с балконов.
Но никто даже не поинтересовался, что это за тело лежит. При всем том, что на бомжа я не особо похож.
Тело лежало себе и лежало, и всем было похуй.
А некто Рома в этот день собирался с приятелями ехать в Питер.
Они договорились, что приедут в одному из них, и от него поедут на вокзал.
Но приятеля задержал на работе начальник, и вся компания тусовалась возле подъезда в ожидании того самого приятеля.
Они были поставлены в такое положение, что просто не могли проигнорировать наличие какого-то полумертвого тела в непосредственной близости.
Я встречался с Ромой, и он честно сказал, что если бы не эта заминка, и если бы не наличие друзей, то он вряд ли бы стал что-то делать. Прошел бы мимо.
Но в итоге они подошли, увидели, что тело выглядит вполне прилично - не бомж, не алкаш, вытащили мой тел. и стали звонить по последним номерам. Наткнулись на Макса Слюсарева (и тоже немаловажно, что именно на него), который им сказал, чтоб срочно вызвали скорую, т.к. я не пью и наркотики не употребляю - значит, со мной случилось что-то совсем не то.
Ну вот таким образом меня и спасли.
По этому сценарию получается, что моя жизнь во многом зависела от начальника приятеля Ромы, человека совершенно случайного... Дальше я не копал :)
А вот после - вообще сказка про любовь. Выполнив свой человеческий и гражданский долг, Рома поехал в Питер.
В Питере у друзей он встретил прекрасную девушку, с которой они моментально нашли общий язык и влюбились друг в друга.
Оказалось, что девушка эта живет в Москве, чуть ли не в соседнем доме, но до этого они ни разу в жизни не пересекались.
У них начались отношения, и на момент моей встречи с Ромой дело шло к свадьбе :)
Так что, дорогие мои, не проходите мимо лежащих тел, возможно, они хранят ключи к вашему счастью!
Берегите себя и любите друг друга!
Ваш годовалый АГ :)
P.S.: Кое-что после этого изменилось, конечно же.
Самое, наверно, главное - это то, что ко мне вернулась вера в людей. Мне дали почувствовать, что все в этом мире зависит от людей, от отношений, от твоего отношения к ним.
Столько всего близкие и совсем даже неблизкие люди сделали хорошего, нужного, важного; связи трансформировались, появились новые хорошие друзья, отпало лишнее.
И вот еще что я понял. Я остался, потому что нужен тут. Нужен ВАМ.
Спасибо ВАМ.