Походы Дориея Лакедемонянина
В конце 6го века д.н.э, Анаксандрид из рода Агидов, один из двух спартанских царей, не имевший детей от первой жены, взял вторую жену для рождения преемника. От второй жены, у Анаксандрида, родился Клеомен, которому
суждено было стать одним из самых талантливых царей Спарты. Однако, после его рождения, первая жена Анаксандрида тоже забеременела и родила сына - Дориея.
Хотя Дорией и был сыном от первой жены, в итоге именно Клеомен стал первенцем Анаксандрида, со всеми вытекающими отсюда полномочиями. Дорией, огорченный тем, что Клеомен стал царем, организовал колониальный поход, решив навсегда покинуть Спарту (515 до н.э) и отправился в поисках места поселения. Сперва его выбор пал на местность вблизи реки Кинипа, в Ливии.
Те, кто последовал за ним, упоминаются как "Лакедемоняне" , но, по видимости очень немногие из них были гражданами Спарты ("равные"). Те "равные", которые следовали за ним, были его личные друзья, члены его политической фракции. Болшинство людей, по происхождению, были из переселенцев, в основном, из "меньших" (лишившиеся гражданского равноправия граждане), соседей, а также союзников с Пелопеннеса.
Одна из частей Ливии, Киренаика, была уже колонизирована переселенцами Лакедемонянами. Жители Киренаики, по происхождению, были с острова Фера, одна из спартанских колоний. Кроме того, недалеко от реки Кинипа находился город Ия, в последствии упоминающийся как карфагенская колония. Тем не менее, т.к название города - Ия - принадлежит также городу на строве Фера, вполне вероятно, что основан он был переселенцами с Феры и Киренаики.
Возможно, что карфагеняне, позднее, изгнали греческих колонистов из ливийской Ии, колонизировав ее с финикийцами. Киренайцы поддерживали колонизационную кампанию Дориея в Ливии. В то время они находились между двух огней.
На востоке, персидский царь Камбиз завоевал Египет - прямая угроза. На западе, карфагеняне постоянно расширяли
свои территории, приближаясь к границам Киренаики.
Для киренайцев, обживших район и пустивших корни в течении века, существовала реальная опасность быть
изгнанными назад в Элладу. Учитывая, что миссия Дориея была организована официальным спартанским государством,
возможно, таким образом, Спарта приняла меры для сохранения своей колонии. и усиления греческого присутствия в
Ливии.
До Кирены (515/4 г. до н.э) миссию спартанцев вели моряки с Феры. Там Дорией встретил изгнанного Филиппа из
Кротона, что в Южной Италии, и присоединил его, вместе с его товарищами, к своим силам. Спартанцы, с помощью
киренайцев, дошли до Кинипы, где и основали город. С самого начала переселенцы столкнулись с набегами местных
ливийцев. Карфаген считал данную территорию своей сферой колонизации и его встревожило основание колонии
сильной Спарты рядом со своими границами. Греческие колонисты держали территорию более двух лет, отбиваясь от
ливийских нападений (514-512/511 до.н.э. В конце концов, карфагеняне присоединились к ливийцам и изгнали
спартанцев из Кинипы. Дорией и его люди вернулись в Спарту, но их колониальная кампания не была напрасной.
Карфагеняне, которые жаждали Киренаику, понимали, что если продвинутся за реку Кинипа, спровоцируют новый
спартанский или еще один греческий поход в защиту Киренаики.
Карфагеняне уже имели два открытых фронта с греками, в Сицилии и Испании, и не стремились открывать третий.
Позднее они договорились с киренайцами и определили общие границы - Алтари Филенов и залив Большой Сирт.
В эллинистический период, границы Киренаики расширились за счет карфагенских территорий, когда карфагеняне
пали перед могущественным царством птолемеев, в которое были включены и киренайцы.
.
Дорией и его люди организовали новый колониальный поход в Большую Грецию, взяв флот из пяти трирем, одна из
которых была из Кротона. Принадлежала она Филиппу и другим изгнанным кротонцам, которые надеялись вернуться в свой город. Помимо 5 трирем, в этом походе участвовало 1000 человек: спартанцев, пелопенесцев, кротонцев, и по одному из источников, среди них было 100 афинян. Высадились они, скорее всего, в Таранто (спартанская колония Нижней Италии). Дорией двинулся на запад и встретил Кротонцев сражавшихся с бывшими союзниками, Сибаритами. Дорией решил встать на сторону Кротона и вместе они разрушили Сибарис (511/510 до н.э), но ни его люди, ни кротонские изгнанники Филиппа, в Италии не остались. Ни один из них, вероятно и Тарантинцы, не стремились создать сильную спартанскую колонию, которая заменила бы Сибарис. Коринфский шлем из Большой Греции
Греки Дориея проплыли вдоль северного побережья Сицилии, до его северо-западной точки, местности у горы Эрик.
Там основали Гераклею. Новый город был изолирован от других греко-сицилийских областей и окружен территориями финикийцев и элимов (уроженцы Сицилии), но за два-три года стал процветать и заметно укрепил свои позиции.
Карфагеняне, встревоженные новым греческим заселением северо-западной Сицилии, которая находилась в их сфере
влияния, в особенности тем фактом, что здесь опять фигурировали лакедемоняне Дориея, "знакомые" по Кинипе, послали экспедиционные силы, которые объединились с силами сицилийских финикийцев и Элимами, разгромив, в итоге, ограниченные силы Дориея (508/7 до н.э). Лидер спартанцев, а также трое из четырех его соратников, включая Филиппа из Кротона, были убиты. Особенно Элимы были впечатлены мужеством Филиппа и почтили его как воина-героя. Гераклея была разрушена карфагенянами, а уцелевшие жители укрылись в стране селинунта. Единственный выживший соратник Дориея, Эврилей (Эврилеонт) ,завоевал колонию Миноя, переименовав ее в Гераклею (Миноя).
Эврилей напал на Селинунт и уничтожил его тирана, Пифагора. Но сам стал тираном, намереваясь, возможно,
продолжить войну против Карфагенян. Вскоре Селинунтцы его свергли и убили.
В 489/8 до н.э, в Спарте умер царь Клеомен. Его преемником стал младший сын Анаксандрида, Леонид, которому суждено было возглавить спартанцев в битве при Фермопилах (480 до н.э). записав славную страницу в историю спартанцев. Анаксандриду повезло с сыновьями: каждый из них оставил заметный след в истории.
Дорией, может быть и не столь знаменит, как два его славных брата, но неиссякаемая энергия и непоколебимая настойчивость, которые он проявил на чужбине, в поисках новой родины, показывают очень сильную личность. Если бы он остался в Спарте, точно бы превзошел Клеомена, и, возможно, стал бы тем, кто встретил персов при Фермопилах, "украв" вечную славу у Леонида, самого известного спартанца всех времен.