Дивный Новый Мир Revisited
XII Что можно сделать?
Нам можно дать образование свободы - гораздо более хорошее, чем сейчас. Но свобода, как я пытался показать, может оказаться под угрозой с разных сторон, и угрозы эти различны - демографические, социальные, политические, психологические. Наша болезнь порождается множеством связанных причин и не может быть вылечена иначе, чем множеством взаимодействующих лекарств. В решении любой сложной человеческой ситуации нужно принимать во внимание все относящиеся к делу факты, а не какой-то один-единственный. Свобода под угрозой, и срочно необходимо образование в пользу свободы. Как и много других вещей - например, социальная организация для свободы, контроль над рождаемостью для свободы, законодательство для свободы. Давайте начнем с последнего.
Со времен Магна Карта и даже ранее, создатели Английского права были озабочены защитой физической свободы индивидуума. Человек, заключенный в тюрьму на спорных с точки зрения закона основаниях, имел право по Общему Закону, уточненному в 1679 году, апеллировать в один из вышестоящих судов для получения предписания о законности ареста. Это предписание адресовалось судьей высшего суда шерифу или тюремщику и приказывало в определенный срок привести заключенного в суд для рассмотрения дела - именно привести заключенного лично, его бренное тело, которое заставили спать на досках, дышать спертым тюремным воздухом и есть отвратительную тюремную баланду, а не его письменную жалобу и не его законных представителей. Это касается основного условия свободы - отсутствия физических ограничений - необходимого, но не достаточного. Абсолютно реально человеку не быть в тюрьме, но и не быть свободным - не быть в условиях физического ограничения, но быть психологически подчиненным, вынужденным думать, чувствовать и действовать, как желает того представитель национального Государства, или как какой-либо частный интерес внутри нации. Не может вообще быть такой вещи как предписание о законности ареста рассудка, так что шериф или тюремщик не может привести незаконно заключенное сознание в суд, и человек, чье сознание было захвачено методами, описанными в ранних главах, будет не в состоянии жаловаться на свою несвободу. Природа психологического принуждения такова, что тот, кто действует по принуждению, остается под впечатлением, что действует по собственной инициативе. Жертва манипуляции сознанием не знает, что она жертва. Для нее стены тюрьмы невидимы, и она видит себя свободной. То, что она несвободна, видно только другим людям. Ее рабство строго объективно.
Я повторяю, нет такой вещи как предписание о законности ареста рассудка. Но может быть превентивное законодательство - ставящее вне закона торговлю психологическими рабами, устав по защите сознания от беспринципных распространителей ядовитой пропаганды, основанный на уставах защиты тел от бессовестных продавцов фальсифицированных продуктов и опасных наркотиков. Например, может и должно быть законодательство, ограничивающее права республиканских чиновников, гражданских или военных, подвергать подвластных им людей обучению во сне. Может и должно быть законодательство, запрещающее политическим кандидатам не только тратить больше определенного количества средств на предвыборную кампанию, но и предотвращающее их от применения антирациональной пропаганды, превращающей в чушь весь демократический процесс.
Подобное превентивное законодательство может принести пользу, но если великие безличные силы сейчас угрожающие свободе продолжат пользоваться моментом, польза не сможет длиться долго. Лучшие конституции и превентивные законы будут бессильны против постоянно увеличивающегося давления перенаселенности и заорганизованности, порожденных возрастающим населением и прогрессирующими технологиями. Конституции не будут аннулированы и хорошие законы останутся в сборнике законов; но подобные либеральные меры будут служить лишь для маскировки и приукрашивания сильно нелиберальных вещей. При допущении перенаселения и заорганизованности как условий, реально увидеть в демократических странах процесс, обратный тому, который трансформировал Англию в демократию, сохраняя внешний вид монархии. В условиях неизбежного ускоряющегося наступления перенаселения и увеличивающейся заорганизованности, посредством все более эффективных методов манипуляции сознанием, демократии изменят свою природу; старые причудливые формы - выборы, парламенты, Верховный Суд и все остальное - останутся. Основой станет тоталитаризм нового ненасильственного типа. Все традиционные названия, все священные лозунги останутся такими же как в старые добрые времена. Демократия и свобода станут темой каждой передачи и статьи - но демократия и свобода в строго Пиквикском смысле. В то время как правящая олигархия и ее хорошо дрессированная элита солдат, полицейских, властителей дум и манипуляторов сознанием будут по-тихому делать свое дело в меру своего понимания.
Как можно контролировать огромные безликие силы, которые угрожают так тяжело отвоеванным свободам? На вербальном уровне в общих терминах, крайне просто ответить на этот вопрос. Рассмотрим проблему перенаселения. Стремительно растущее население все больше давит на ресурсную базу. Что можно сделать? Очевидно, мы должны с максимально возможной скоростью увеличить производство пищи, мы должны разработать и внедрить всемирную политику сохранения почв и лесов, мы должны разработать практичные заменители сегодняшних энергоносителей, желательно менее опасные и менее быстроистощимые, чем уран; наряду с разумным использованием истощающихся ресурсов и легко доступных минералов, мы должны выработать новые, не слишком затратные способы добычи этих минералов из все более и более бедных руд - самая бедная руда - морская вода. Но все это несравнимо легче сказать, чем сделать. Годовой прирост населения должен быть ограничен. Но как? У нас два пути - голод, мор и война с одной стороны, и контроль за рождаемость с другой. Большинство из нас выбирает контроль за рождаемостью - и немедлено оказываются лицом к лицу с проблемой, которая одновременно является задачей по физиологии, фармакологии, социологии, психологии и даже теологии. «Пилюля» еще не изобретена. Когда и если она будет придумана, как она будет распространена среди многих тысяч миллионов потенциальных матерей (или отцов, если она будет работать на мужчинах), кому надо будет принимать ее, если численность населения нужно будет сократить? И в текущих социальных обычаях, при условии культурной и психологической инерции, как убедить изменить мнение и принять «пилюлю» тех, кому должно, но кто не хочет? И как быть с возражениями со стороны Романской Католической Церкви, против любого способа контроля рождаемости, кроме так называемого метода естественного цикла - метода практически полностью неэффетивного для снижения уровня рождаемости для промышленно отсталых сообществ, для которых подобное снижение наиболее необходимо? Такие же вопросы, как по поводу будущей гипотетической пилюли,с практически нулевой вероятностью получения удовлетворительного ответа должны быть заданы относительно химического и механического методов контроля рождаемости, которые уже доступны к применению.
Когда мы переходим от проблемы контроля рождаемости к проблеме увеличения производства пищи и сохранения природных ресурсов, мы сталкиваемся со сложностями не такими серьезными, но все еще огромными. В первую очередь - это проблема образования. Как быстро несчетное количество крестьян и фермеров, которые выращивают большинство еды, будут научены наилучшим методикам производства? И когда (даже если) они будут образованны, где они найдут капитал, чтобы купить машины, топливо, смазочные материалы, электроэнергию, удобрения и улучшенные сорта съедобных растений и породы домашних животных, без которых лучшее сельскохозяйственное образование бесполезно? Далее, кто будет просвещать человеческую расу по принципам и практике ресурсосбережения? И как можно удержать голодных крестьян страны, население которой и потребности в пище стремительно растут, от распахивания почв? И если это и возможно, кто будет платить за их поддержку, пока (если это и возможно) истощенная земля будет оздоравливаться и восстанавливать плодородие? Рассмотрим отсталые общества, которые пытаются индустриализироваться. Если они преуспеют, кто остановит их от одержимых попыток догнать и перегнать, от расточения невозобновляемых ресурсов также глупо и безрассудно, как это делалось до них, и делается их предшественниками по развитию? И когда придет час расплаты, где в беднейших странах найти образованных людей и огромное количество капитала, которые потребуются для добычи жизненно-необходимых минералов из руд, концентрация которых в существующих условиях слишком мала, чтобы сделать добычу технически возможной или экономически оправданной? Возможно со временем ответ будет найден. Но когда? В вопросе перенаселенности и достаточности ресурсов время работает против нас. К концу текущего века может быть, если мы сильно постараемся, то сможем удвоить количество еды на мировом рынке. Но и людей будет в два раза больше, чем сейчас и несколько миллиардов из этих людей будут жить в частично индустриализованных странах и потреблять в десять раз больше энергии, воды, древесины и невозобновляемых минералов, чем сейчас. Словом, продовольственная ситуация будет настолько же плохой, как и сейчас, а ситуация с сырьем будет много хуже.
Найти решение проблемы заорганизованноcти вряд ли легче, чем найти решение проблемы природных ресурсов и увеличивающегося населения. На вербальном уровне и в общих выражениях все абсолютно просто. Это политическая аксиома, что власть следует за собственностью. Но теперь исторический факт, что средства производства быстро становятся монопольной собственностью Большого Бизнеса и Большого Правительства. Поэтому если вы верите в демократию, организуйте распределение собственности насколько возможно широко.
Или рассмотрим проблему права голоса. В принципе, это большая привилегия. На практике, в недавней истории, как можно увидеть, право голоса само по себе не является гарантией свободы. Поэтому, если вы хотите избежать диктатуры посредством референдума, разбивайте функциональные коллективы современного общества на самоуправляемые добровольно скооперированные группы, способные функционировать за пределами бюрократической системы Большого Бизнеса и Большого Правительства.
Перенаселенность и заорганизованность породили современные метрополисы, в условиях которых полноценно-человеческая жизнь, полная множественных личных отношений стала практически невозможной. Поэтому если вы хотите избежать духовного обнищания индивидов и целых обществ, бросьте концепцию метрополисов, возродите маленькие загородные сообщества, или, наоборот, гуманизируйте метрополисы, создав в их сетях механических организаций городской эквивалент маленьких загородных сообществ, в которых люди смогут встречаться и общаться как полноценные личности, а не только воплощения специализированных функций.
Это все очевидно на сегодня и было очевидно 50 лет назад. От Хилэра Беллока до мистера Мортимера Адлера, от ранних сторонников кооперативных кредитных союзов до земельных реформаторов современной Италии и Японии, люди доброй воли поколениями ратовали за децентрализацию экономической власти и широкое распространение собственности. И как много искусных схем было предложено для рассредоточения производства, для возврата к малому масштабу «деревенского производства». Были планы Дюбрея по предоставлению меры автономии и инициативы различным отделам единой крупной промышленной организации. Были синдикалисты, с их программами безгосударственного общества, организованного как федерация производящих групп под покровительством профсоюзов. В Америке Артур Морган и Бейкер Броунелл развили теорию и практику нового типа сообщества, живущего в деревне или маленьком городе.
Професор Скиннер из Гарварда сформулировал взгляд психолога на проблему в своей утопической новелле "Уолден-два", описывающей самоподдерживающееся автономное общество, научно организованное таким образом, что никто даже не поддается антисоциальному искушению и без принуждения и нежелательной пропаганды все делают то, что должны делать, и все счастливы и созидательны. Во Франции, в течение и после Второй мировой войны, Марсель Барбю и его последователи основали несколько саморегулируемых неиерархических производственных общин, которые также были общинами взаимопомощи и полноценной человеческой жизни. Тем временем в Лондоне в результате Пекхемского Эксперимента была продемонстрирована возможность координации услуг здравоохраниения с широкими интересами группы в целях создания настоящего сообщества даже в метрополисе.
Мы видим, что зараза заорганизованности четко опознана, что различные лекарства прописаны и экспериментальное лечение симптомов испробовано там и тут, часто со значительным успехом. И вот, назло всем наставлениям и этой примерной практике, заболевание стабильно ухудшается. Мы знаем, что небезопасно позволять власти концентрироваться в руках правящей олигархии; не смотря на это власть фактически концентрируется во все меньшем количестве рук. Мы знаем, что для большинства людей жизнь в огромном современном городе анонимна, атомична, менее человечна; не смотря на это огромные города последовательно растут все больше и схема урбано-промышленной жизни остается неизменной. Мы знаем, что в очень больших и сложных обществах демократия практически бессмысленна, кроме случаев автономных групп управляемых размеров; не смотря на это больше и больше дел национальной важности ведутся бюрократами Большого Правительства и Большого Бизнеса. Слишком очевидно, что на практике проблема заорганизованности также сложна для решения, как и проблема перенаселенности. В обоих случаях мы знаем, что нужно сделать, но ни в одном из случаев у нас нет возможности вести себя эффективно в соответствии с нашими знаниями.
В данной точке мы находим себя поставленными перед очень неудобным вопросом: мы действительно хотим вести себя в соответствии с нашими знаниями? Желает ли большинство населения беспокоиться, чтобы остановить или обратить текущее движение к тоталитарному контролю всех и вся? В Соединенных Штатах и Америке пророческое видение остального городского промышленного мира через несколько лет - недавние опросы общественного мнения выявили, что большинство молодых людей в возрасте до 20 лет, избиратели будущего, не верят в демократические институты, не имеют возражений в отношении цензуры непопулярных идей, не верят, что правительство людей в интересах людей возможно и будут полностью довольны, если смогут продолжить жить в том же режиме, к которому привыкли, быть управляемыми сверху, олигархией, состоящей из экспертов разных сортов.
Факт того, что так много хорошо питающихся телезрителей из сильнейших демократических стран мира полностью безразличны к идее самоуправления, так не интересуются свободой мысли и правом не соглашаться, удручает, но не сильно удивляет. «Свободен как птица», говорим мы, и завидуем крылатым созданиям за их силу неограниченного движения во всех трех измерениях. Но мы забываем dodo. Любая птица, научившаяся добывать пищу без использования крыльев вскоре откажется от привилегии полета и навсегда останется приземленной. Некоторая аналогия справедлива и для людей Если хлеб поставляется регулярно три раза в день, многие будут полностью удовлетворены жить одним лишь хлебом - или по крайней мере хлебом и зрелищами.
Великий Инквизитор в притче Достоевского говорит, "но кончится тем, что они принесут свою свободу к ногам нашим и скажут нам: Лучше поработите нас, но накормите нас". И когда Алеша Карамазов спросил своего брата, рассказчика этой истории, говорил ли это Великий Инквизитор иронически, Иван ответил, «Ничуть! Он считает это добродетелью для себя и своей Церкви, потому что они подавили свободу и сделали так много людей счастливыми». Да, сделать людей счастливыми. «Ничто», настаивал Инквизитор, «не было меньшей поддержкой для человека или человеческого общества, чем свобода». Ничто, кроме отсутствия свободы; ибо когда дела пойдут плохо, и пайка уменьшится, приземленные dodos снова вспомнят и пошумят о своих крыльях - с тем лишь, чтобы отказаться от них потом еще раз, когда жизнь наладится и додофермеры станут более снисходительными и щедрыми. Молодые люди, которые сейчас плохого мнения о демократии могут вырасти и стать борцами за свободу. Девиз «Дайте мне телевизор и гамбургеры, не грузите меня ответственностью свобод» может при определенных условиях уступить место лозунгу «Дайте мне свободу или смерть». Если произойдет какая революция, она частично будет результатом действия сил, над которыми даже самые властные правители не имеют контроля, частично благодаря некомпетентности этих руководителей, их неспособности эффективно использовать инструменты манипуляции сознанием, предоставленными им наукой и технологиями, и которые будут продолжать снабжать ими будущего тирана.
Принимая во внимание как мало они знали и как плохо они были оснащены, Великие Инквизиторы прошлого вели дела замечательно успешно. Но их последователи, хорошо информированные, вполне научно-подкованные диктаторы будущего будут бесспорно в состоянии вести дела лучше. Великий Инквизитор упрекает Христа за призыв к людям быть свободными и говорит Ему, что «мы исправили Твою работу и основали это на чуде, тайне и власти». Но чуда, тайны и власти не достаточно для гарантированного выживания диктатуры. В моей работе «Дивный Новый Мир», диктаторы добавили науку к этому списку и таким образом получили возможность усилить свои возможности манипулировать телами эмбрионов, рефлексами младенцев и сознанием детей и взрослых. И вместо того чтобы говорить о тайнах и символически намекать на чудеса они дали своим подопечным прямой опыт тайн и чудес с помощью наркотиков - трансформировали веру в восторженное знание. Старые диктаторы пали, потому что не могли дать подчиненным достаточно хлеба, зрелищ, тайн и чудес. И они не обладали эффективной системой манипуляции сознанием. В прошлом, свободно мыслящие люди и революционеры были в большинстве своем продуктами религиозного ортодоксального образования. И это не удивительно. Методы, применявшиеся ортодоксальными учителями, были и остаются экстремально неэффективными. В условиях научной диктатуры образование будет реально работать - с результатом, когда большинство мужчин и женщин вырастут с любовью к своему рабству и никогда не будут мечтать о революции. Кажется, что нет убедительной причины, по которой научно-организованная диктатура будет когда-либо свергнута.
Между тем, немного свободы еще осталось в этом мире. Множество молодых людей - и это правда - кажется, не ценят свободы. Но некоторые из нас все еще верят, что без свободы человеческие существа не могут быть людьми в полном смысле слова, и что свобода необыкновенно ценна. Возможно, что очень сложно долго противостоять мощным силам, угрожающим свободе. Но наша обязанность сделать все, на что мы способны.