Молодые ветра
Небольшой рассказик о сентябре, без подробностей, но с кучей фотографий.
Сентябрьский комар
Сентябрьский комар - особенное насекомое. Ослабевший от холода и голода, он бесшумно и не очень уверенно летит на своих мягких от сырости крыльях в сторону зазевавшегося путника. Садится сентябрьский комар настолько мягко и плавно, насколько вообще может быть насекомое преисполнено грации. Его лапки дрожат - не то от слабости, не то от предвкушения. В целом, сентябрьский комар создает впечатление безобидного, покалеченного существа, не способного не то что выпить из тебя крови, а даже перемещаться в пространстве. Но тут эта тварь дрожащая, как будто из последних сил, вонзает свой "клюв" на целый сантиметр, вгрызаясь в кожу; ты подпрыгиваешь на месте, не зная, что произошло, обнаруживаешь сентябрьского комара, и давишь его со словами: «Ааа, сука!»
Сентябрь - особенное время в западной Сибири. Не только потому, что ночи становятся особенно темными и холодными, а на черном бархате неба рассыпаются мириады звезд. Не только потому, что лес сменяет изумрудный наряд на желто-рыжий. Не только потому, что в сентябре царство грибов ненадолго превращается в настоящую империю, захватывающую каждую полянку, каждую тропинку, каждый кусочек беломошника. Сентябрь - особенное время в западной Сибири, потому что это время археологических разведок в нашей экспедиции. Это время маленьких отрядов, пробирающихся по хлюпающим поймам мелких сибирских речушек, через чащобы хвойных лесов и заросли чапыжника, по мочажным болотам неизвестной глубины. Это время, когда глаза у людей загораются особенным огнем; когда люди переполнены жаждой пить эту жизнь большими глотками; когда бесстрашием запивают безумие, а безграничное веселье уничтожает тоску и отчаяние. Сентябрь - это время трудового подвига для полевых археологов. Таким был и сентябрь две тысячи одиннадцатого года.
Инвентаризация памятников - тяжелая и очень долгая работа, высасывающая все психические силы археологов и рабочих, занятых этим мероприятием. Особенно выматывает она тогда, когда оказывается, что надо снять инструментальные планы и определить границы шурфами на почти сотне памятников. Но война с самим собой и с окружающим миром начинается в тот момент, когда наступает сентябрь и остается десять памятников. Все хотят домой, несмотря на силу воли, энтузиазм или заработную плату. Шутка ли - четыре месяца полевого сезона за плечами. Однако, работа есть работа.
Мы же в свою очередь делали все, чтобы не сойти с ума в безумной войне с инвентаризацией памятников на Большой Умытье.
Дайджест всего, что произошло за полторы недели после смены. Подробности - позже.
1. Геодезический расчет к бою готов.
2. "Край грунтовой дороги", "Готово!", "Накладывай!"
3. Вова присел на пенек и призадумался.
4. Сон в руку.
5. Хули пакард распечатал ровно половину точек тахеометрии?!
6. Казалось бы, чем маркшейдер отличается от геодезиста?
7. А тут я шурфовался. Археологический... натюрморт? Пейзаж?
8. Тщательная рекультивация, чтоб Вова не смог найти. :)
9. Дима за работой. Холст, масло, осень, лес, комары, заебло.
10. Тайга тайгой, а мы с Павлом нашли в лесу качельку. :)
11. Серега и осенний сплин.
12. Фэйспалм в исполнении зам. начальника экспедиции.
13. Реклама для моющего средства: "Мистер Пропер забухал!"
14. Собака, прозванная улыбакой за свою безграничную преданность, улыбчивость и тупость. Грустит.
15. Последний день Помпеи... эээ, лагеря. Перед отъездом.
В сентябре битва на Большой Умытье развернулась на памятниках, имеющих порядковые номера один, три, четыре, пять, шесть, шестьдесят девять, девяноста шесть, девяноста семь, девяноста восемь и девяноста девять.
Сентябрьский комар
Сентябрьский комар - особенное насекомое. Ослабевший от холода и голода, он бесшумно и не очень уверенно летит на своих мягких от сырости крыльях в сторону зазевавшегося путника. Садится сентябрьский комар настолько мягко и плавно, насколько вообще может быть насекомое преисполнено грации. Его лапки дрожат - не то от слабости, не то от предвкушения. В целом, сентябрьский комар создает впечатление безобидного, покалеченного существа, не способного не то что выпить из тебя крови, а даже перемещаться в пространстве. Но тут эта тварь дрожащая, как будто из последних сил, вонзает свой "клюв" на целый сантиметр, вгрызаясь в кожу; ты подпрыгиваешь на месте, не зная, что произошло, обнаруживаешь сентябрьского комара, и давишь его со словами: «Ааа, сука!»
Сентябрь - особенное время в западной Сибири. Не только потому, что ночи становятся особенно темными и холодными, а на черном бархате неба рассыпаются мириады звезд. Не только потому, что лес сменяет изумрудный наряд на желто-рыжий. Не только потому, что в сентябре царство грибов ненадолго превращается в настоящую империю, захватывающую каждую полянку, каждую тропинку, каждый кусочек беломошника. Сентябрь - особенное время в западной Сибири, потому что это время археологических разведок в нашей экспедиции. Это время маленьких отрядов, пробирающихся по хлюпающим поймам мелких сибирских речушек, через чащобы хвойных лесов и заросли чапыжника, по мочажным болотам неизвестной глубины. Это время, когда глаза у людей загораются особенным огнем; когда люди переполнены жаждой пить эту жизнь большими глотками; когда бесстрашием запивают безумие, а безграничное веселье уничтожает тоску и отчаяние. Сентябрь - это время трудового подвига для полевых археологов. Таким был и сентябрь две тысячи одиннадцатого года.
Инвентаризация памятников - тяжелая и очень долгая работа, высасывающая все психические силы археологов и рабочих, занятых этим мероприятием. Особенно выматывает она тогда, когда оказывается, что надо снять инструментальные планы и определить границы шурфами на почти сотне памятников. Но война с самим собой и с окружающим миром начинается в тот момент, когда наступает сентябрь и остается десять памятников. Все хотят домой, несмотря на силу воли, энтузиазм или заработную плату. Шутка ли - четыре месяца полевого сезона за плечами. Однако, работа есть работа.
Мы же в свою очередь делали все, чтобы не сойти с ума в безумной войне с инвентаризацией памятников на Большой Умытье.
Дайджест всего, что произошло за полторы недели после смены. Подробности - позже.
1. Геодезический расчет к бою готов.
2. "Край грунтовой дороги", "Готово!", "Накладывай!"
3. Вова присел на пенек и призадумался.
4. Сон в руку.
5. Хули пакард распечатал ровно половину точек тахеометрии?!
6. Казалось бы, чем маркшейдер отличается от геодезиста?
7. А тут я шурфовался. Археологический... натюрморт? Пейзаж?
8. Тщательная рекультивация, чтоб Вова не смог найти. :)
9. Дима за работой. Холст, масло, осень, лес, комары, заебло.
10. Тайга тайгой, а мы с Павлом нашли в лесу качельку. :)
11. Серега и осенний сплин.
12. Фэйспалм в исполнении зам. начальника экспедиции.
13. Реклама для моющего средства: "Мистер Пропер забухал!"
14. Собака, прозванная улыбакой за свою безграничную преданность, улыбчивость и тупость. Грустит.
15. Последний день Помпеи... эээ, лагеря. Перед отъездом.
В сентябре битва на Большой Умытье развернулась на памятниках, имеющих порядковые номера один, три, четыре, пять, шесть, шестьдесят девять, девяноста шесть, девяноста семь, девяноста восемь и девяноста девять.