Александр Мень: Не давайте душе опускаться. Следите за ее походкой...
Великий духовный просветитель России Александр Мень в течение многих лет писал массу писем самым разным людям. Это были не только его прихожане, не только христиане, не только верующие люди, но и атеисты, - люди самых разных убеждений, возрастов, профессий, разных характеров, разного уровня интеллекта. Как он успевал с ними переписываться, будучи невероятно занятым церковной службой, работой просветительской и духовно-психотерапевтической с еще массой людей, писанием книг, статей, Библейского словаря и прочая, прочая, - остается и поныне великой загадкой. Я об этом кое-что попытался написать.
И мне тоже довелось получить от него добрую порцию писем, которые храню у себя, и из которых опубликовал лишь малую долю. Вот так же, уверен, хранят у себя основную массу эпистолярного наследия Меня и многие другие счастливцы. А между тем - с течением времени это становится все очевиднее - каждое письмо его содержит зерно общезначимости, общечеловеческой ценности, зерно, а то и целое расцветшее древо. Казалось бы, только лично направленные, послания эти драгоценны для всех, кто расположен к открытости сознания и саморазвитию.
Вот и то письмо, на которое мы с женой случайно наткнулись у себя в компьютере в папке «Материалы к “Супружасам”», далеко превосходит своим размахом обращение к своему непосредственному адресату, хотя с ювелирной точностью направлено именно ему в самое нужное для этого время. Адресовано письмо одному из прихожан Меня.
Я не удержался и подчеркнул слова, показавшиеся мне особенно важными.
Дорогой М.! Я с волнением, но без удивления прочёл Ваше письмо. Так и представлял себе Вашу внутреннюю ситуацию. Всегда буду рад, если напишете. Это очень важно. Мне будет легче молиться за Вас.
Вы совершенно правы, говоря, что всё было хотя и больно, но полезно. Разумеется, корни любви не так-то легко отмирают. А у вас обнаружилось большое несходство, которое, может быть, и можно было чем-то уравновесить... Но что говорить о прошлом. Вернуть время первого полёта уже невозможно. Но его нельзя было бы вернуть, даже если бы всё было благополучно. Жизнь - как рост дерева, как смена: семя, растение, завязь, цветок, плод. Для каждого периода - своё очарование. Это возможно, однако, при взаимной скоординированности. А у вас она не вышла, и вы просто разошлись (внутренне), а всё прочее - лишь последствия.
Да, на смену романтическому периоду приходит период прозы. Но она должна быть оживотворена и окрылена. Быт, устойчивое, ритмичное существование прекрасны лишь тогда, когда под этими жёсткими конструкциями кипит пламя. Это-то и даёт нам вера. Она раскрывает прекрасное в обыденном, она даёт сознание близости необыкновенного, и тогда обыкновенное перестаёт быть серым. Каждая молитва, каждое чтение Евангелия или вдохновляющей книги, каждая беседа такого рода - есть взмах крыльев, который не даёт душе ползти, как ящерица, по земле. Если на нашу тёмную дорогу падает отблеск неба, она перестаёт быть тёмной. В этом весь секрет земного путешествия.
Шрамы дают о себе знать, и это ещё будет болеть (как вообще память о любви), но нужно смотреть вперёд. Не давайте душе опускаться. Следите за её походкой, чтобы она не легла, не поползла. И тогда в будущем Вы избежите надвигающейся тени, той тени, которая разрушила Ваше первое здание. От души желаю Вам сил. Храни Вас Бог.
Из публикации Марианны Веховой «Истина и жизнь» №1, 2001, цитируется по сайту Якова Кротова
Как понятно из текста, адресат письма находился в то время в состоянии острой душевной боли после недавнего развода. И Александр Мень не просто утешает его, психотерапевтически умеряет боль и вдохновляет на обновление жизни (он умел это делать сказочно виртуозно), но высвечивает целебный и развивающий смысл этой личной драмы, с гениальной легкостью выводя разговор о любви и любовных потерях на высоту общечеловеческих, общежизненных смыслов.
А сколько точных, верных для всех и каждого слов о природе самой любви, о смысле любовных отношений - и все в пределах коротенького письма, которое Мень писал, наверное, как всегда, мощно спеша, держа в душе еще сотни людей и дел...
Глубокое знание реальной психологии, искреннее сострадание, предвидение дальнейшего, мужественная поддержка - все тут соединилось, ни прибавить, ни убавить. И получилось, что письмо, написанное священником для воцерковленного верующего, с той же, если не большей душепитательностью может быть воспринято и неверующим, или считающим себя таковым.