(no subject)
Ровно год как нет папы.
Его реальность была разбита болезнью, рассыпалась на миллион кусочков, как неосторожно задетый гигантский паззл, и большинство из этих кусочков было утеряно.
Он пытался сложить прошлое и настоящее из оставшегося, сердился, почему меня так долго нет из школы, пора обедать, а я неизвестно где разгуливаю, надевал парадный костюм, потому как вечером педсовет, боялся, что в хату придут немцы с полицаями, к соседям уже зашли, крики, выстрелы.
Я всё чаще о нём думаю.
Он видится мне прежним - умным, смешным, правильным до педантизма.
Глупо в мои годы чувствовать себя сиротой.
Но вот чувствуется же.
Его реальность была разбита болезнью, рассыпалась на миллион кусочков, как неосторожно задетый гигантский паззл, и большинство из этих кусочков было утеряно.
Он пытался сложить прошлое и настоящее из оставшегося, сердился, почему меня так долго нет из школы, пора обедать, а я неизвестно где разгуливаю, надевал парадный костюм, потому как вечером педсовет, боялся, что в хату придут немцы с полицаями, к соседям уже зашли, крики, выстрелы.
Я всё чаще о нём думаю.
Он видится мне прежним - умным, смешным, правильным до педантизма.
Глупо в мои годы чувствовать себя сиротой.
Но вот чувствуется же.