О проказливых ветерках в зелёной гуще травы
Сперва натыкаешься на отзыв:
Роскошно! Изумительно! Почти гениально! Читали всей семьей - с восторгом, некоторые фрагменты машинально заучиваются наизусть. Почему до сих пор этого нет в школьной программе?!!!!! Это не хуже Бунина, это лучше Пришвина, это должно быть рядом с Гоголем и Лесковым!
Вот оно, думаешь, вот оно, взошедшее солнце русской литературы, таки дождались, дожили, помирать не обидно.
Читаешь.
Рядом стоящая березка постанывала: прошедшей зимой зайцы ободрали ее бересту. Она сильно печалилась, шумела от ветра и возмущалась безжалостностью животных. Сочувствующие деревья успокаивали подружку.
Сто лет минуло. Все изменилось. Высокая трава вперемешку с полевыми голубенькими колокольчиками уходила вдаль, а там вдали белели в синей дымке городские постройки людей. Дуб стоял в одиночестве, высокий, гордо распрямив спину, шумя на лучезарном солнце, вдыхая запах клевера и других ароматно пахнущих цветов. Он наслаждался всем этим и тосковал, непонятная грусть наполняла ему душу. Дуб понимал, что ему было скучно, не с кем поговорить, поделиться своими мыслями. Единственный собеседник - травянистое поле, которое не понимало дерево, но приносило интересные сплетни. Дубу было интересно, но он мечтал сам увидеть то, что не видел, и то, о чем слышал. Довольно часто мимо него проходили мальчишки. Он наблюдал за ними. Мальчишки шли купаться: там вдали, на другой стороне луга, извилисто протянулась голубая полоска речки, исчезая за возвышенностью. Дуб жалел, что не стал выше, каждый лишний сантиметр давал возможность смотреть дальше, в далекую даль. Ах, если бы он стал мальчишкой или девчонкой и увидел все то, что ему сейчас неведомо! Дуб мечтал и плакал от печали. И каждое утро в ранние часы, когда солнце еще не взошло, хрустальные капельки росы от проказливого ветерка скатывались вниз, как слезы, растворяясь в зеленой гуще травы...
Захотелось зазвенеть голубеньким колокольчиком.
В унисон.
Звякнула.
Обвинили в зависти.
Раскусили, чего уж тут.
Хрустальными капельками плачу от печали.
Роскошно! Изумительно! Почти гениально! Читали всей семьей - с восторгом, некоторые фрагменты машинально заучиваются наизусть. Почему до сих пор этого нет в школьной программе?!!!!! Это не хуже Бунина, это лучше Пришвина, это должно быть рядом с Гоголем и Лесковым!
Вот оно, думаешь, вот оно, взошедшее солнце русской литературы, таки дождались, дожили, помирать не обидно.
Читаешь.
Рядом стоящая березка постанывала: прошедшей зимой зайцы ободрали ее бересту. Она сильно печалилась, шумела от ветра и возмущалась безжалостностью животных. Сочувствующие деревья успокаивали подружку.
Сто лет минуло. Все изменилось. Высокая трава вперемешку с полевыми голубенькими колокольчиками уходила вдаль, а там вдали белели в синей дымке городские постройки людей. Дуб стоял в одиночестве, высокий, гордо распрямив спину, шумя на лучезарном солнце, вдыхая запах клевера и других ароматно пахнущих цветов. Он наслаждался всем этим и тосковал, непонятная грусть наполняла ему душу. Дуб понимал, что ему было скучно, не с кем поговорить, поделиться своими мыслями. Единственный собеседник - травянистое поле, которое не понимало дерево, но приносило интересные сплетни. Дубу было интересно, но он мечтал сам увидеть то, что не видел, и то, о чем слышал. Довольно часто мимо него проходили мальчишки. Он наблюдал за ними. Мальчишки шли купаться: там вдали, на другой стороне луга, извилисто протянулась голубая полоска речки, исчезая за возвышенностью. Дуб жалел, что не стал выше, каждый лишний сантиметр давал возможность смотреть дальше, в далекую даль. Ах, если бы он стал мальчишкой или девчонкой и увидел все то, что ему сейчас неведомо! Дуб мечтал и плакал от печали. И каждое утро в ранние часы, когда солнце еще не взошло, хрустальные капельки росы от проказливого ветерка скатывались вниз, как слезы, растворяясь в зеленой гуще травы...
Захотелось зазвенеть голубеньким колокольчиком.
В унисон.
Звякнула.
Обвинили в зависти.
Раскусили, чего уж тут.
Хрустальными капельками плачу от печали.