О прикладной офтальмологии
Я заказала себе новые очки.
Оказалось, что для старых у меня слишком короткие руки.
Или монитор надо отодвинуть на полметра, что невозможно - стол кончается раньше, через двадцать сантиметров.
Посему с утра я сижу в очках и при этом с лукавым ленинским прищуром.
Потом худо-бедно распогоживается, но с утра печально.
Есть один буржуй, пишущий микроскопическим шрифтом.
Его письма я могу прочесть поближе к обеду.
Если он напишет мне, что мой вклад в дело компании неоценим, что о моем трудолюбии ходят легенды, и как им всем будет меня не хватать с завтрашнего дня - раньше обеда я все равно об этом не узнаю.
Ладно, вернемся к очкам.
В одной витрине были оправы дешевенькие, но такие, как бы это сказать, своеобразные.
Вот одна девушка как-то интересовалась: что делать, чтобы не приставали на улице с неприличными предложениями. Девушка, напишите мне в private, я подробно расскажу вам, как добраться до этой оптики.
В другой витрине дела обстояли получше.
И тоже недорого.
Сначала недорого, поскольку я не сразу заметила, что цифр на ценнике на одну больше.
Интересен вопрос ценообразования для двух кусочков пластмассы и пары проволочек.
Почему столько цифр?
Просто хочется выяснить, почему столько цифр. Just to know, как пишет вышеупомянутый буржуй, just to know, пишет он, желая знать, почему я не сделала вчера то, о чем он мне сообщит завтра. Даже самым закоренелым буржуям не чужда жажда познания.
- Что вы, это же немецкая оправа, разве это дорого для такой работы?! - с заученным энтузиазмом отозвалась оптическая девица.
Такое чувство, что эти оправы делаются вручную трудолюбивыми шварцвальдскими гномами из собственноручно добытой и выплавленной руды, штучная работа, ограниченый тираж.
Девица не угомонилась, оттеснила меня к третьей витрине и вытащила оттуда этакое фаберже. Чем-то усыпанное. Я решила сохранить душевное спокойствие и не смотреть на ценник.
- Вот, - сказала девица с придыханием, - это Сваровски. У нас такие скидки, а я вам еще сброшу - ну почти даром. Это ж почти как бриллианты!
И озвучила этот дар численно.
Забавно, временами торговля рассматривает мою платежеспособность в очень сильное увеличительное стекло.
Девица нацепила на меня очки и замерла в немом восхищении.
- Девушка, - сказала я. - вы читали Ремарка?
- Зачем? - удивилась девица, недовольная отступлением от от основной темы.
- Если не ошибаюсь, именно у Ремарка говорилось, что бриллианты хороши на старухах. Кости, морщины, седина и бриллианты - это стильно. Но мне еще рановато.
По взгляду девицы я поняла, что ошибалась, ничего не рановато - самое то.
Но я устояла.
И смогла отбиться от каких-то невероятных линз - судя по цене, они давали возможность отчетливо видеть не только этот, но и потусторонний мир.
Короче говоря, мне удалось уйти оттуда с очками, стоимость которых не требовала отдать квартиру в залог. И я в этих очках приблизительно красавица.
P.S. Нынче утром я подошла к нашему сому Гадюкину.
В новых очках.
Гадюкин рассмотрел и шарахнулся в сторону как испуганная водоплавающая лошадь.
Почти выплыл за пределы аквариума.
У нас с ним разное понимание красоты.
Оказалось, что для старых у меня слишком короткие руки.
Или монитор надо отодвинуть на полметра, что невозможно - стол кончается раньше, через двадцать сантиметров.
Посему с утра я сижу в очках и при этом с лукавым ленинским прищуром.
Потом худо-бедно распогоживается, но с утра печально.
Есть один буржуй, пишущий микроскопическим шрифтом.
Его письма я могу прочесть поближе к обеду.
Если он напишет мне, что мой вклад в дело компании неоценим, что о моем трудолюбии ходят легенды, и как им всем будет меня не хватать с завтрашнего дня - раньше обеда я все равно об этом не узнаю.
Ладно, вернемся к очкам.
В одной витрине были оправы дешевенькие, но такие, как бы это сказать, своеобразные.
Вот одна девушка как-то интересовалась: что делать, чтобы не приставали на улице с неприличными предложениями. Девушка, напишите мне в private, я подробно расскажу вам, как добраться до этой оптики.
В другой витрине дела обстояли получше.
И тоже недорого.
Сначала недорого, поскольку я не сразу заметила, что цифр на ценнике на одну больше.
Интересен вопрос ценообразования для двух кусочков пластмассы и пары проволочек.
Почему столько цифр?
Просто хочется выяснить, почему столько цифр. Just to know, как пишет вышеупомянутый буржуй, just to know, пишет он, желая знать, почему я не сделала вчера то, о чем он мне сообщит завтра. Даже самым закоренелым буржуям не чужда жажда познания.
- Что вы, это же немецкая оправа, разве это дорого для такой работы?! - с заученным энтузиазмом отозвалась оптическая девица.
Такое чувство, что эти оправы делаются вручную трудолюбивыми шварцвальдскими гномами из собственноручно добытой и выплавленной руды, штучная работа, ограниченый тираж.
Девица не угомонилась, оттеснила меня к третьей витрине и вытащила оттуда этакое фаберже. Чем-то усыпанное. Я решила сохранить душевное спокойствие и не смотреть на ценник.
- Вот, - сказала девица с придыханием, - это Сваровски. У нас такие скидки, а я вам еще сброшу - ну почти даром. Это ж почти как бриллианты!
И озвучила этот дар численно.
Забавно, временами торговля рассматривает мою платежеспособность в очень сильное увеличительное стекло.
Девица нацепила на меня очки и замерла в немом восхищении.
- Девушка, - сказала я. - вы читали Ремарка?
- Зачем? - удивилась девица, недовольная отступлением от от основной темы.
- Если не ошибаюсь, именно у Ремарка говорилось, что бриллианты хороши на старухах. Кости, морщины, седина и бриллианты - это стильно. Но мне еще рановато.
По взгляду девицы я поняла, что ошибалась, ничего не рановато - самое то.
Но я устояла.
И смогла отбиться от каких-то невероятных линз - судя по цене, они давали возможность отчетливо видеть не только этот, но и потусторонний мир.
Короче говоря, мне удалось уйти оттуда с очками, стоимость которых не требовала отдать квартиру в залог. И я в этих очках приблизительно красавица.
P.S. Нынче утром я подошла к нашему сому Гадюкину.
В новых очках.
Гадюкин рассмотрел и шарахнулся в сторону как испуганная водоплавающая лошадь.
Почти выплыл за пределы аквариума.
У нас с ним разное понимание красоты.