Китайская культура и даосизм.
Даосизм возник в Китае, но в нем мало специфически китайского, в отличие от конфуцианства. Даосизм в каком-то смысле можно считать народным учением, подобно кинизму в Греции, но хотя много говорится о народе и для народа, философский характер делал даосизм непонятным для большинства. Получался некий парадокс - образованным людям даосизм был чужд по своим ценностям, необразованным - попросту неясен. Это предопределило вытеснение раннего даосизма на периферию китайской культуры, даже я бы сказал - изгнание за пределы культуры. Как вы увидите дальше, причина лежит в самом даосизме.
Чаще всего даоосские мотивы возникали у поэтов - отставных чиновников. Но там даосизм проявлялся слабо, пробиваясь сквозь корку конфуцианской образованности. Даосизм, служивший знаменем народных восстаний, был религиозно-магическим, возник на 400 лет позже и не имел почти ничего общего с ранним даосизмом (ну если не считать поклонения Лао-цзы). В итоге можно констатировать, что даосизм слабо повлиял на китайскую культуру, если повлиял вообще. Это нестандартный вывод, обычно считается что китайское искусство и литература проникнуты даосизмом, пишутся целые книги по даосской эстетике. Но вправду ли эта эстетика даосская?
Для даосизма характерно восхваление естественности, свободы, спонтанности. Казалось бы: то же самое мы видим в китайских картинах и стихах. Но стоит задуматься о более общих вопросах, например, как относился ранний даосизм к искусству вообще? Ответ прост: отрицательно! Притча про человека, который три года вырезал лист из камня наглядно показывает даосский взгляд на искусство. Вспоминается также о чаше из дерева. Чтобы сделать чашу - нужно погубить дерево. Искусственным оказывается уже само изделие, а не его узоры и рисунки. Если даже чаша является нарушением дао, то каким же нарушением дао является картина!? В "Дао де цзин" перечислены практические ценности, которые являются естественными или близки к естественности: вкусная еда, красивая одежда, радостная жизнь. Красота здесь понимается не как изысканность, разумеется, а как приятное для глаз. То что мы сейчас воспринимаем как произведения древнекитайского искусства - осуждалось даосизмом. Многие из этих предметов служили для ритуалов и церемоний, а ритуал есть нарушение дао.
Нам кажется логичным перейти от чувства красоты к эстетике, но это шаг через не по ровной дороге, а шаг через пропасть, и даосизм не предполагает мостика через неё. Эстетика основана не на красоте, а на украшательстве. Чувство красоты природно и ищет прекрасного прежде всего в природных вещах. Кроме того, дао проявляется везде и всё по своему красиво. Ценя красоту, даосизм лишает эстетику и искусство права на существование. Они нужны для услаждения слуха и зрения, являются следствием испорченности человека, который перестает ценить природное.
Но мало того, что даосизм не создал эстетики, в нем есть своеобразная антиэстетика. Принципы даосской антиэстетики нигде не сформулированны намеренно, они разлиты в текстах и нужно вдуматься в содержание притч, чтобы увидеть её.
Первый элемент антиэстетики даосизма - проницательное указание на относительность восприятия красоты. То что красиво для человека - не красиво для журавля. Красивый человек (по нашей оценке) не будет красив для рыбки. Если чувство красоты настолько относительно, уже нельзя говорить о каноне красоты, чем-то узаконенно красивом. Искусство без единой мерки нельзя себе представить. Второй элемент - восхваление уродливого. Отчасти здесь проявляется первое начало - относительность красивого, но не только. Красивое - то что нравится, и в любом предмете можно найти это красивое. Осуждение предмета или человека чаще опирается не на подлинную красоту, а на стереотипы, ложные критерии. Корявое дерево чем плохо? Из него плотник не может ничего сделать. Но это "негодное" дерево красиво само по себе и само для себя. Оно не нуждается в восхвалении, ему не хочется чтобы его спилили и сделали произведение искусства. И его красота не для людей (специально) - оно растет там где растет. Красота кривого дерева прежде всего в его естественности, незамутненность изначального есть условие подлинной красоты. Этот элемент антиэстетики даосизма можно назвать "красота нестандартного и бесполезного". Сами понимаете, что искусственно сделанный предмет всегда будет проигрывать в этом плане природной вещи.
Третий элемент антиэстетики тоже связан с первым. Это красота простоты и неукрашенности. Стремясь украсить природное - человек делает его некрасивым. Применяя этот принцип к моде, женской косметике и прочему, можно сказать, что человек уродует себя, скрывая свою красоту под маской. Даосский философ посмеялся бы, если бы ему сказали что морщины некрасивы. Морщины непривлекательны в смысле полового влечения. Но это не значит, что непривлекательное - некрасиво. Кроме того, есть внутренняя, присущая предмету красота, и есть накладная "красота", которую было бы ошибочно относить к этому предмету. Украшает ли человека одежда? Нет, она его скрывает. Если человек некрасив - одежда скроет это, но скроет и ту естественную красоту которая ему присуща. А уже если красив - тем более. Может одежда и нужна, но она не украшает в даосском смысле.
Когда говорят, что китайское искусство насквозь проникнуто даосскими идеями, это только видимость правды. Вы найдете на картинах горные ущелья и кривые деревья, найдете восхваление в стихах уединения от людей и слияния с природой. И всё же всё искусство насквозь пропитано конфуцианством. Даосизму чужды правила и стандарты - для конфуцианства это основа. Традиции, ритуалы, украшенные сосуды - это всё конфуцианство. Даже находясь в отставке и возвращаясь к "полям и садам", чиновник не мог отринуть своё воспитание. Правильное-неправильное, красивое-некрасивое - это всё стереотипы культуры. В стихах, воспевающих прогулку на природе не часто слышится искреннее чувство. Да, на поверхности "даосизма много", встречаются даже прямые отсылки к Чжуан-цзы, но суть по большей части - конфуцианская.
Искусство - только пример, можно проследить отношение к слову. Даосизм не отрицает литературы и словесного поучения. С позиции даосизма слово несет нечто (мысль, чувство, идею), и выполнив свою миссию - становится ненужным. А уж от бесполезных слов следует отказаться в первую очередь. Здесь есть своеобразный живой прагматизм. Представьте себе "лентяя", который отказывается делать почти всё что делают окружающие. Он спрашивает "а зачем?" и не получает внятного ответа. Вспомните разговор Тома Сойера и Гека. Том на слова Гека о том, как ему душно у вдовы замечает: но ведь все так живут, Гек. На что получает резонный ответ: но я то не все, какое мне дело до всех? Можно назвать это асоциальностью, ленью, испорченностью. Для даосизма это естественность, противящаяся внешнему насилию. Нужные, полезные действия, согласные с дао не вызывают внутреннего протеста и не нуждаются в стимуле. Хочется есть - будешь искать еду.
Ритуалы служат порабощению человека, и плохо здесь не "нарушение прав", которым возмущаются европейцы, насаждая закон, который закабаляет человека сильнее, чем любая несправедливость. Подавление жизненного начала, укрощение человека делает его несчастным и способным на преступление. Культура в высших своих проявлениях для даосизма - зло, вредящее человеку. Даосизм оказывается не врагом литературы, а врагом бесполезной литературы. Читать потому что так принято, чтобы показать свою ученость - глупо. Культура вредна искусственностью.
При таких взглядах понятно, что культура империи не могла быть даосской, не могла содержать даосизм даже частично (в силу идейной цельности даосизма). Образы и метафоры даосских текстов попали в культурное наследие. Но вся культура Китая на протяжении двух тысячелетий носила конфуцианский характер. Антикультурный даосизм был похоронен, при том что тексты были у всех на виду. Мы с вами можем быть даосами не в меньшей степени, чем любой китаец - для этого не требуется знание китайского языка и следования ритуалам.
Чаще всего даоосские мотивы возникали у поэтов - отставных чиновников. Но там даосизм проявлялся слабо, пробиваясь сквозь корку конфуцианской образованности. Даосизм, служивший знаменем народных восстаний, был религиозно-магическим, возник на 400 лет позже и не имел почти ничего общего с ранним даосизмом (ну если не считать поклонения Лао-цзы). В итоге можно констатировать, что даосизм слабо повлиял на китайскую культуру, если повлиял вообще. Это нестандартный вывод, обычно считается что китайское искусство и литература проникнуты даосизмом, пишутся целые книги по даосской эстетике. Но вправду ли эта эстетика даосская?
Для даосизма характерно восхваление естественности, свободы, спонтанности. Казалось бы: то же самое мы видим в китайских картинах и стихах. Но стоит задуматься о более общих вопросах, например, как относился ранний даосизм к искусству вообще? Ответ прост: отрицательно! Притча про человека, который три года вырезал лист из камня наглядно показывает даосский взгляд на искусство. Вспоминается также о чаше из дерева. Чтобы сделать чашу - нужно погубить дерево. Искусственным оказывается уже само изделие, а не его узоры и рисунки. Если даже чаша является нарушением дао, то каким же нарушением дао является картина!? В "Дао де цзин" перечислены практические ценности, которые являются естественными или близки к естественности: вкусная еда, красивая одежда, радостная жизнь. Красота здесь понимается не как изысканность, разумеется, а как приятное для глаз. То что мы сейчас воспринимаем как произведения древнекитайского искусства - осуждалось даосизмом. Многие из этих предметов служили для ритуалов и церемоний, а ритуал есть нарушение дао.
Нам кажется логичным перейти от чувства красоты к эстетике, но это шаг через не по ровной дороге, а шаг через пропасть, и даосизм не предполагает мостика через неё. Эстетика основана не на красоте, а на украшательстве. Чувство красоты природно и ищет прекрасного прежде всего в природных вещах. Кроме того, дао проявляется везде и всё по своему красиво. Ценя красоту, даосизм лишает эстетику и искусство права на существование. Они нужны для услаждения слуха и зрения, являются следствием испорченности человека, который перестает ценить природное.
Но мало того, что даосизм не создал эстетики, в нем есть своеобразная антиэстетика. Принципы даосской антиэстетики нигде не сформулированны намеренно, они разлиты в текстах и нужно вдуматься в содержание притч, чтобы увидеть её.
Первый элемент антиэстетики даосизма - проницательное указание на относительность восприятия красоты. То что красиво для человека - не красиво для журавля. Красивый человек (по нашей оценке) не будет красив для рыбки. Если чувство красоты настолько относительно, уже нельзя говорить о каноне красоты, чем-то узаконенно красивом. Искусство без единой мерки нельзя себе представить. Второй элемент - восхваление уродливого. Отчасти здесь проявляется первое начало - относительность красивого, но не только. Красивое - то что нравится, и в любом предмете можно найти это красивое. Осуждение предмета или человека чаще опирается не на подлинную красоту, а на стереотипы, ложные критерии. Корявое дерево чем плохо? Из него плотник не может ничего сделать. Но это "негодное" дерево красиво само по себе и само для себя. Оно не нуждается в восхвалении, ему не хочется чтобы его спилили и сделали произведение искусства. И его красота не для людей (специально) - оно растет там где растет. Красота кривого дерева прежде всего в его естественности, незамутненность изначального есть условие подлинной красоты. Этот элемент антиэстетики даосизма можно назвать "красота нестандартного и бесполезного". Сами понимаете, что искусственно сделанный предмет всегда будет проигрывать в этом плане природной вещи.
Третий элемент антиэстетики тоже связан с первым. Это красота простоты и неукрашенности. Стремясь украсить природное - человек делает его некрасивым. Применяя этот принцип к моде, женской косметике и прочему, можно сказать, что человек уродует себя, скрывая свою красоту под маской. Даосский философ посмеялся бы, если бы ему сказали что морщины некрасивы. Морщины непривлекательны в смысле полового влечения. Но это не значит, что непривлекательное - некрасиво. Кроме того, есть внутренняя, присущая предмету красота, и есть накладная "красота", которую было бы ошибочно относить к этому предмету. Украшает ли человека одежда? Нет, она его скрывает. Если человек некрасив - одежда скроет это, но скроет и ту естественную красоту которая ему присуща. А уже если красив - тем более. Может одежда и нужна, но она не украшает в даосском смысле.
Когда говорят, что китайское искусство насквозь проникнуто даосскими идеями, это только видимость правды. Вы найдете на картинах горные ущелья и кривые деревья, найдете восхваление в стихах уединения от людей и слияния с природой. И всё же всё искусство насквозь пропитано конфуцианством. Даосизму чужды правила и стандарты - для конфуцианства это основа. Традиции, ритуалы, украшенные сосуды - это всё конфуцианство. Даже находясь в отставке и возвращаясь к "полям и садам", чиновник не мог отринуть своё воспитание. Правильное-неправильное, красивое-некрасивое - это всё стереотипы культуры. В стихах, воспевающих прогулку на природе не часто слышится искреннее чувство. Да, на поверхности "даосизма много", встречаются даже прямые отсылки к Чжуан-цзы, но суть по большей части - конфуцианская.
Искусство - только пример, можно проследить отношение к слову. Даосизм не отрицает литературы и словесного поучения. С позиции даосизма слово несет нечто (мысль, чувство, идею), и выполнив свою миссию - становится ненужным. А уж от бесполезных слов следует отказаться в первую очередь. Здесь есть своеобразный живой прагматизм. Представьте себе "лентяя", который отказывается делать почти всё что делают окружающие. Он спрашивает "а зачем?" и не получает внятного ответа. Вспомните разговор Тома Сойера и Гека. Том на слова Гека о том, как ему душно у вдовы замечает: но ведь все так живут, Гек. На что получает резонный ответ: но я то не все, какое мне дело до всех? Можно назвать это асоциальностью, ленью, испорченностью. Для даосизма это естественность, противящаяся внешнему насилию. Нужные, полезные действия, согласные с дао не вызывают внутреннего протеста и не нуждаются в стимуле. Хочется есть - будешь искать еду.
Ритуалы служат порабощению человека, и плохо здесь не "нарушение прав", которым возмущаются европейцы, насаждая закон, который закабаляет человека сильнее, чем любая несправедливость. Подавление жизненного начала, укрощение человека делает его несчастным и способным на преступление. Культура в высших своих проявлениях для даосизма - зло, вредящее человеку. Даосизм оказывается не врагом литературы, а врагом бесполезной литературы. Читать потому что так принято, чтобы показать свою ученость - глупо. Культура вредна искусственностью.
При таких взглядах понятно, что культура империи не могла быть даосской, не могла содержать даосизм даже частично (в силу идейной цельности даосизма). Образы и метафоры даосских текстов попали в культурное наследие. Но вся культура Китая на протяжении двух тысячелетий носила конфуцианский характер. Антикультурный даосизм был похоронен, при том что тексты были у всех на виду. Мы с вами можем быть даосами не в меньшей степени, чем любой китаец - для этого не требуется знание китайского языка и следования ритуалам.