(no subject)
Ненавижу эти приходящие качели. Каждый раз за них начинает терзать чувство вины, непроходящие стучащие слова в голове, как молоточком, что это абсолютная блажь, что-то такое, что я просто от скучной жизни запускаю для интересности. Но честное слово, у меня нет никакого желания снова сталкиваться с этим невозможным, абсолютно тошным чувством зияющей дыры внутри, вытекающих сил и содранной кожи. Когда до слез доводит сообщение на работе или простой вопрос от близкого человека, даже многоточие, как будто тут же, сквозь пальцы, промежутки между ними, нос, уши и рот - через все уходят силы. Невозможно ни слушать музыку (она всегда либо слишком громкая, либо слишком тихая, либо просто слишком не та), ничего не читается, кино смотрится фоном, с мамой разговоры идут на каком-то автомате. Пытаешься найти угол, свой тихий, спокойный угол, повторить себе что-то типа «хэй, ты же была недавно в отпуске! твои близкие живы и здоровы, ну все же хорошо.»
А потом маленький, тихий голос стучит где-то в районе висков, что ты дерьмовый друг, дерьмовый работник, абсолютно бездарный, бестолковый, никудышняя дочь, что ты не сумел сберечь практически ни одних отношений. Что ты всегда говоришь не то, что близкому хотелось бы услышать и делаешь совершенно не то. И дырка, дырка внутри разрастается огромным большим оврагом, зияющей пустотой, в которой непонятно, куда себя деть. И что с ней делать. В ней невозможно ни работать, ни мыть посуду, ни приводить себя толком в порядок. В ней невозможно ответить на простой вопрос «что не так?» или «в чем дело?». В ней ни единой, человечеством признанной объективной причины, почему может быть так сжирающе. И за это снова стыдно.
Во всем этом хочется только уснуть и проснутся утром свежей, успокоившейся, более мудрой и ровной.