"Вернись обратно, Виттингтон" Часть 1.
Ну что ж, я внял звону, гудевшему, "нежно и невнятно". Внял и оторопел от радости. В добрых уютных романах, изданных в стародавние времена , в таких случаях выражались так: "Каково же было моё удивление, когда...". Вот и моему удивлению не было границ. Ко мне в руки, после тридцатипятилетнего отсутствия приплыл один из клейнодов семейства Шумских-Урбанов-Марцинкевичей. Этот образ Пречистой Богородицы Владимирской был самой доброй и понимающей нянькой моего детства. Каждое летнее утро, едва проснувшись, я встречался взглядом с этими участливыми, влажными, как у лошади глазами. С их помощью мир извещал меня, что всё, более или менее, в порядке. Впервые эта икона была отмечена в описи приданого моей прапрабабушки. Впоследствии, ею благословляли всех невест в нашей семье, и передавали старшей дочери вместе с памятным кольцом. Икона написана в знаменитом селе Холуй, где производство икон было поставлено на поток. Холуйские цеховики изобретательно осваивали рынок. Не было в Российской империи мало-мальской приметной ярмарки, на которой не продавались бы Холуйские поделки. К распространению икон по деревням были привлечены даже перехожие офени. Маркетинговые идеи били в Холуе неиссякаемым источником. Умные люди пишут, что для успешного проникновения на рынок областей, славившихся своей иконописной школой (Украину, например), холуйцы предусмотрительно отправляли в обучение своих юношей-подмастерьев. Те осваивали местную манеру,возвращались домой, и запускали поток подделок, успешно продававшихся в "освоенном" регионе. Заметьте, это было придумано века три с половиною назад, до всяких маркетинговых придумок компаний Харлей-Дэвидсон и Хайнц. Был, конечно, у Холуйских икон свой "нюансик"- большинство из них отличались шаблонностью, невысоким качеством исполнения, доходившим порою до откровенного уродства. Эту милую особенность Холуйских иконописцев деликатно подмечает царский указ 1667 года:"Поселяне, не разумеющие почтения книг божественного писания, пишут святыя иконы безо всякого рассуждения и страха". Так что, товарищи дорогие, не верьте рекламе. Традиции присущи не только качеству, но и родной отечественной халтуре, которая с течением лет обращается в разновидность качества. Было бы несправедливо обливать помоями всех Холуйских мастеров. В Холуе существовали крепкие иконописные династии, изготавливавшие вполне себе симпатичные, умелые иконы, выделявшиеся на местном холуйском уровне. К таким относится династия Горбуновых. Иконописцев Горбуновых было много. Иконы их работы так и назывались - "горбуновки". Их тоже нередко подделывали рядовые Холуйские мазилки. Обычно такую подделку сразу было видно, ибо всё старание вкладывалось в основном в копирование подписи. К известным мастерам династии относился Никита Горбунов, работавший во второй половине 18-начале 19 веков. Одна из его икон нынче находится в известном иконном музее Рурского города Рекклингхаузена. Икона его письма “Богоматерь Ахтырская” находилась также в Третьяковской галерее. В списке икон, подлежащих списанию, составленном в 1937г, о ней говорится: “Ремесленная вещь 18в”. Наверное, справедливо. С наукой не поспоришь. Но вот для нашей семьи Никита постарался в меру своих сил. Трудно судить объективно о близких родственниках (а моя икона именно близким родственником и является, породнее иных будет). Кстати, 51-я статья нашей родной конституции, прямо-таки, не велит возводить напраслину на близких родственников. Я и не возвожу.
Вы только гляньте на это добрейшее личико, цвета обкатанного бильрдного шара и руки, защищающие и бессильные одновременно.
Вот и сама подпись Никиты Горбунова в нижнем правом углу. Я ещё помню время, когда не было скола, обрывающего конец фамилии с изящным росчерком.
Икона многое повидала. И на всех она смотрела добрым жалостливым взглядом, даже на чекистов. Несколько раз они по-доброму навещали дом, переворачивая его вверх дном. Рассказывают, что один из таких деятелей в "пыльном шлеме" снял икону со стены и долго внимательно её рассматривал. Что в это время происходило в его упыриной душе? Может детство и мамку вспомнил. А скорее всего, соображал - можно ли на крашеную дощечку спирта выменять. Короче, не надумал, а назад на стенку повесил, не на пол швырнул. И на том спасибо.
Поздней осенью-зимой 1941-го дом стоял пустой, с сорванной близким разрывом крышей. Семья в это время пряталась в деревне неподалёку (немецкая администрация искала деда). Вот икона и висела себе под открытым небом, и снежок на неё падал. Немцы тем временем дом разграбили совершенно, не побрезговав ничем. А икона осталась на месте, а снег всё сыпал. Когда бабушка с детьми и сестрой, наконец, вернулись, стряхнули снежок с лика, он глянул на них как новенький. В 1982-м дом, а с ним и весь квартал, позорно и беззаконно сломали. Операцию провели молниеносно. Владельцы домов и роскошных яблоневых садов не успели опомниться, как по мановению заботливой большевистской руки стали обитателями бетонного крольчатника с мусоропроводом. (Работать должно учиться у старших товарищей! А то базары какие-то гнилые в думе. Пресса, общественное мнение.То да сё. Проще быть надо - бритвой по горлу и в колодец). В тамошней суматохе икона и упорхнула. И опять началась череда иконных приключений. Ещё до эпохи торжества художественного акционизма одним из её владельцев был психически нездоровый человек. Как-то, исступлённо молясь, он узрел проступившую сквозь краску усмешку дьявола. По хорошей русской традиции он схватил топор и развалил икону на три части. Икону, по возможности аккуратно, склеили, но вот дальнейшая реставрация не состоялась. Но ничего, теперь она дома, и добровольно мы её не отдадим... А, всё таки, хитрая штучка эта самая Москва: Дескать, вернись, я всё прощу. Люблю, туфли куплю. Знает, шельма, чем заманить. Впрочем, мама с детства учила меня: "Ласковый телёнок двух маток сосёт". А по части ласки я - эксперт.
Вы только гляньте на это добрейшее личико, цвета обкатанного бильрдного шара и руки, защищающие и бессильные одновременно.
Вот и сама подпись Никиты Горбунова в нижнем правом углу. Я ещё помню время, когда не было скола, обрывающего конец фамилии с изящным росчерком.
Икона многое повидала. И на всех она смотрела добрым жалостливым взглядом, даже на чекистов. Несколько раз они по-доброму навещали дом, переворачивая его вверх дном. Рассказывают, что один из таких деятелей в "пыльном шлеме" снял икону со стены и долго внимательно её рассматривал. Что в это время происходило в его упыриной душе? Может детство и мамку вспомнил. А скорее всего, соображал - можно ли на крашеную дощечку спирта выменять. Короче, не надумал, а назад на стенку повесил, не на пол швырнул. И на том спасибо.
Поздней осенью-зимой 1941-го дом стоял пустой, с сорванной близким разрывом крышей. Семья в это время пряталась в деревне неподалёку (немецкая администрация искала деда). Вот икона и висела себе под открытым небом, и снежок на неё падал. Немцы тем временем дом разграбили совершенно, не побрезговав ничем. А икона осталась на месте, а снег всё сыпал. Когда бабушка с детьми и сестрой, наконец, вернулись, стряхнули снежок с лика, он глянул на них как новенький. В 1982-м дом, а с ним и весь квартал, позорно и беззаконно сломали. Операцию провели молниеносно. Владельцы домов и роскошных яблоневых садов не успели опомниться, как по мановению заботливой большевистской руки стали обитателями бетонного крольчатника с мусоропроводом. (Работать должно учиться у старших товарищей! А то базары какие-то гнилые в думе. Пресса, общественное мнение.То да сё. Проще быть надо - бритвой по горлу и в колодец). В тамошней суматохе икона и упорхнула. И опять началась череда иконных приключений. Ещё до эпохи торжества художественного акционизма одним из её владельцев был психически нездоровый человек. Как-то, исступлённо молясь, он узрел проступившую сквозь краску усмешку дьявола. По хорошей русской традиции он схватил топор и развалил икону на три части. Икону, по возможности аккуратно, склеили, но вот дальнейшая реставрация не состоялась. Но ничего, теперь она дома, и добровольно мы её не отдадим... А, всё таки, хитрая штучка эта самая Москва: Дескать, вернись, я всё прощу. Люблю, туфли куплю. Знает, шельма, чем заманить. Впрочем, мама с детства учила меня: "Ласковый телёнок двух маток сосёт". А по части ласки я - эксперт.