Концлагерь
Я нахожусь в концлагере с людьми, которых я знаю. 25-го числа подошла очередь играть на скрипке, мне и какому-то парню. Мы сыграли так хорошо, как мы ещё никогда не играли. Мы при этом играли не для кого-то, а для нас. Просто для этого было выделено специальное время. На следующий день выясняется, что очень многие из заключённых именно в тот вечер, когда мы играли, были сожжены в центральной печи крематория, которая находится в самой глубине здания. В основном это были люди старшего поколения - мои родители и родители моих друзей. И вот на следующий день мы готовимся их хоронить, хотя там только пепел, хоронить некого.
Мы постепенно узнаём, кого именно из наших знакомых сожгли. Становится известно, что среди умерших и П. (девушка-индианка моложе меня, с которой вместе я учусь в реале). Однако её тело не было сожжено. Я вижу, что её выносят на улицу и бережно кладут в грузовик с краю. Её тело всё утыкано иголками. Мы думаем, кто из нас умрёт следующим. Кто-то называет имя молодого парня среди нас, мол, он будет следующим, но мы возражаем, что такого не может быть, не сожгут его - он, молодой и сильный, нам нужен, чтобы рубить лёд (подразумевается, чтобы хоронить покойников). У меня вдруг закрадывается мысль, что а может следующей буду я, но я решаю её дальше не думать.
Рядом со мной у грузовика стоит парень, по энергетике похожий на трикстера из моих предыдущих снов. Он в лагере у нас известен тем, что никогда не унывает и всегда в весёлом расположении духа. Из другого отряда ему приносят доску с картиной, нарисованной одним из заключённым. Он её задвигает в грузовик. Далее он достаёт из-за пазухи маленькую коробочку, открывает её и показывает своему собеседнику надпись на стенке коробочки - "провести выставку в Б. (название города) для Х. (парень, что нарисовал картину)" - мол, он уже давно имеет этого художника на примете. Он говорит, что знает, что тот парень очень талантливый, и когда это всё закончится, мы среди всех хороших дел, которые нам станут доступны, в том числе проведём для него выставку.
Я восхищаюсь его оптимизмом. Мне тепло на сердце от того, что он знает, что это всё когда-то закончится, что он останется в живых, и мы останемся в живых.
Я смотрю вокруг себя и вижу, что в живых остаётся в основном молодёжь. Уже на просыпании я думаю, что крематорий - это время.
***
Какая интересная метафора в конце года! Чистый акт творчества у молодёжи в виде душевной игры на скрипке у мужчины и женщины (танец инь и ян) оборачивается смертью для стариков. Предыдущее поколение сгорает в огне в самом центре, а молодняк на периферии рубит лёд. И трикстер прокладывает во всём этом имеющие смысл дороги, что создают наше совместное будущее, - в виде планов на то, чтобы взять творческие образы выстраданных мгновений настоящего и в будущем смотреть на них из безопасного пространства через рамку картины.
Примечательно, что несмотря на то, что я с тем парнем играла просто божественно, трикстер не упомянул планов на то, чтобы, "когда это всё закончится", устроить нам концерт. Как-будто мы в текущем воплощении никогда не выйдем из этого концлагеря.
Мы постепенно узнаём, кого именно из наших знакомых сожгли. Становится известно, что среди умерших и П. (девушка-индианка моложе меня, с которой вместе я учусь в реале). Однако её тело не было сожжено. Я вижу, что её выносят на улицу и бережно кладут в грузовик с краю. Её тело всё утыкано иголками. Мы думаем, кто из нас умрёт следующим. Кто-то называет имя молодого парня среди нас, мол, он будет следующим, но мы возражаем, что такого не может быть, не сожгут его - он, молодой и сильный, нам нужен, чтобы рубить лёд (подразумевается, чтобы хоронить покойников). У меня вдруг закрадывается мысль, что а может следующей буду я, но я решаю её дальше не думать.
Рядом со мной у грузовика стоит парень, по энергетике похожий на трикстера из моих предыдущих снов. Он в лагере у нас известен тем, что никогда не унывает и всегда в весёлом расположении духа. Из другого отряда ему приносят доску с картиной, нарисованной одним из заключённым. Он её задвигает в грузовик. Далее он достаёт из-за пазухи маленькую коробочку, открывает её и показывает своему собеседнику надпись на стенке коробочки - "провести выставку в Б. (название города) для Х. (парень, что нарисовал картину)" - мол, он уже давно имеет этого художника на примете. Он говорит, что знает, что тот парень очень талантливый, и когда это всё закончится, мы среди всех хороших дел, которые нам станут доступны, в том числе проведём для него выставку.
Я восхищаюсь его оптимизмом. Мне тепло на сердце от того, что он знает, что это всё когда-то закончится, что он останется в живых, и мы останемся в живых.
Я смотрю вокруг себя и вижу, что в живых остаётся в основном молодёжь. Уже на просыпании я думаю, что крематорий - это время.
***
Какая интересная метафора в конце года! Чистый акт творчества у молодёжи в виде душевной игры на скрипке у мужчины и женщины (танец инь и ян) оборачивается смертью для стариков. Предыдущее поколение сгорает в огне в самом центре, а молодняк на периферии рубит лёд. И трикстер прокладывает во всём этом имеющие смысл дороги, что создают наше совместное будущее, - в виде планов на то, чтобы взять творческие образы выстраданных мгновений настоящего и в будущем смотреть на них из безопасного пространства через рамку картины.
Примечательно, что несмотря на то, что я с тем парнем играла просто божественно, трикстер не упомянул планов на то, чтобы, "когда это всё закончится", устроить нам концерт. Как-будто мы в текущем воплощении никогда не выйдем из этого концлагеря.