В прошлом с Виногродским и Пелевиным
Я попадаю в прошлое. Вместе с группой каких-то людей я встречаюсь с молодым Брониславом Виногродским. Он выглядит моложе лет на 20, а не на 40, как подразумевается во сне. Мы находимся в тенистом дворике в среднеазиатском ауле, он носит тюбетейку, а вокруг него бегают его трое-четверо маленьких детей. Он догадывается, что я какая-то необычная, не из его времени. Он предлагает присутствующим играть в предсказания, надеясь, что я ему предскажу что-нибудь из будущего. Я собираюсь предсказать ему, что он проживёт минимум до 91 года.
Место, где мы находимся, превращается в парковку рядом с продуктовым магазином у моего дома. Я по-прежнему в прошлом. На парковке я вижу большой древний дуб с вырезанными на его стволе человеческими лицами в славянском стиле. Я думаю, как жалко, что это дерево срубили и в моём настоящем его уже нет на парковке. Но в то же время это дерево там осталось. Я фокусом зрения переключаюсь в одной сцене между прошлым и настоящим. В настоящем этого дерева не видно, но стоит немного сместить фокус - и оно там есть. И я так думаю, есть оно там или нет?
В следующей сцене я в комнате вместе с молодым Пелевиным, но по-прежнему в прошлом (тоже не 40 лет, но лет на 20 моложе). Я знаю, что Пелевин знаком с Виногродским, и говорю ему, что вот недавно видела Бронислава Брониславыча. Пелевин усмехается и что-то говорит (не помню, что).
В комнате тускнеет свет. Мне очень хочется спать. Однако я знаю, что мне тут ни в коем случае нельзя засыпать. Если я засну, то, как в сказке, со мной случится что-то плохое. Не смогу назад вернуться или что-то типа этого. Хозяйка спрашивает меня, как я себя чувствую. Я начинаю рассказывать ей какую-то историю про больницу. Сама история её не интересует, но она говорит, что раз я заговорила о больницах, значит, я чувствую себя не очень. Она увеличивает яркость света в комнате, чтобы я взбодрилась. Я не понимаю, хочет она меня усыпить или не хочет. Говорю себе, что у неё какая-то своя игра, что она только хочет играть в добрую хозяйку. Но какой-то особой угрозы не чувствуется.
Далее я вижу упитанного застенчивого индуса, который стоит перед котлом с кипящим маслом, в котором жарится курица. Индус достаёт из масла куриную ножку, которая застряла в небольшой решётчатой клетке, наполненной куриным мясом. Я поражаюсь, как он не обжёгся. Я думаю, что в своём климате он с детства привык к жару, и примеряю на себя его ощущения в руках - жар от кипящего масла и раскалённого металла ощущается на ладонях как слабый горчичник. Индус превращается в нескладную высокую женщину и начинает есть эту курицу, поднося ко рту всю клетку, в которой ножка застряла. Какая-то старушка обращается к этой женщине и говорит, что надо брать за кость, чтобы не обжечься. Женщина говорит, что знает, и показывает, что она держит курицу за кость.
Место, где мы находимся, превращается в парковку рядом с продуктовым магазином у моего дома. Я по-прежнему в прошлом. На парковке я вижу большой древний дуб с вырезанными на его стволе человеческими лицами в славянском стиле. Я думаю, как жалко, что это дерево срубили и в моём настоящем его уже нет на парковке. Но в то же время это дерево там осталось. Я фокусом зрения переключаюсь в одной сцене между прошлым и настоящим. В настоящем этого дерева не видно, но стоит немного сместить фокус - и оно там есть. И я так думаю, есть оно там или нет?
В следующей сцене я в комнате вместе с молодым Пелевиным, но по-прежнему в прошлом (тоже не 40 лет, но лет на 20 моложе). Я знаю, что Пелевин знаком с Виногродским, и говорю ему, что вот недавно видела Бронислава Брониславыча. Пелевин усмехается и что-то говорит (не помню, что).
В комнате тускнеет свет. Мне очень хочется спать. Однако я знаю, что мне тут ни в коем случае нельзя засыпать. Если я засну, то, как в сказке, со мной случится что-то плохое. Не смогу назад вернуться или что-то типа этого. Хозяйка спрашивает меня, как я себя чувствую. Я начинаю рассказывать ей какую-то историю про больницу. Сама история её не интересует, но она говорит, что раз я заговорила о больницах, значит, я чувствую себя не очень. Она увеличивает яркость света в комнате, чтобы я взбодрилась. Я не понимаю, хочет она меня усыпить или не хочет. Говорю себе, что у неё какая-то своя игра, что она только хочет играть в добрую хозяйку. Но какой-то особой угрозы не чувствуется.
Далее я вижу упитанного застенчивого индуса, который стоит перед котлом с кипящим маслом, в котором жарится курица. Индус достаёт из масла куриную ножку, которая застряла в небольшой решётчатой клетке, наполненной куриным мясом. Я поражаюсь, как он не обжёгся. Я думаю, что в своём климате он с детства привык к жару, и примеряю на себя его ощущения в руках - жар от кипящего масла и раскалённого металла ощущается на ладонях как слабый горчичник. Индус превращается в нескладную высокую женщину и начинает есть эту курицу, поднося ко рту всю клетку, в которой ножка застряла. Какая-то старушка обращается к этой женщине и говорит, что надо брать за кость, чтобы не обжечься. Женщина говорит, что знает, и показывает, что она держит курицу за кость.