Концепт. Лориен изнутри.
Настоящее превращается в прошлое, и снова в настоящее. Тот, кто вспоминает зимние равнины Химринга, подставляет ладонь снегу, и снег тает в ладони. Тот, кто вспоминает леса Дориата, слышит соловьев. Быль и вымысел переплетаются, как корни берез-сестер. Та и Эта сторона разделены бесчисленными лигами - или острием ножа.
Золотой лес меняется каждое мгновение, потому ведь листья дрожат на ветру, и остается неизменным тысячи нет, ведь корни глубоки и неподвижны. Мы живем в старице реки времени, и пока ее течение обходит нас стороной. Но мы знаем - течения изменчивы, и однажды река вернется за нами.
У золотого леса нет хозяев, только хранители. Золотой лес никому не владение, только дом. У золотого корабля двое кормчих, но над течением не властен никто.
На любой вопрос всегда есть больше, чем один ответ. Иногда все они верны. Иногда не верен ни один.
Если долго вглядываться в кроны золотого леса, можно увидеть, как они становятся корнями, прорастающими в небо. Если долго глядеть в озера золотого леса, то можно увидеть птицу, что пролетала над ними две луны назад. Если долго слушать шелест ветра в ветвях золотого леса, то можно различить песни китов, живущих в кронах.
Мастера золотого леса с одинаковой сноровкой ткут полотно - и сны. Следопыты золотого леса одинаково искусно тропят зверя - и кошмары.
Быть спящим и видеть сны - непростое ремесло, которое требует времени и терпения. Долгое дыхание нужно тому, кто решится нырнуть в глубины Золотого сна, чтобы достигнуть дна и всплыть на поверхность. Зоркий глаз и острое чутье нужно тому, кто решится бродить тропами Золотого сна, чтобы зайти в самую чащу и вернуться обратно по своим следам.
Каждый из нас сын или дочь, муж или жена, отец или мать, мастер или мастерица, но еще каждый из нас - дерево или птица, зверь или цветок, или звук флейты на закате, или особый запах осеннего утра.
Для того, кто идет сквозь сон или туман и умеет смотреть, леди Галадриэль проступает сквозь пелену как маяк, и в правой руке она крепко держит свет.
А еще говорят, что если посмотреть на лорда Келеборна вскользь, искоса, то можно увидеть, как на нем растут оленьи рога.
Это, конечно, неправда.
Ведь всякому ясно, что это ветви.
Золотой лес меняется каждое мгновение, потому ведь листья дрожат на ветру, и остается неизменным тысячи нет, ведь корни глубоки и неподвижны. Мы живем в старице реки времени, и пока ее течение обходит нас стороной. Но мы знаем - течения изменчивы, и однажды река вернется за нами.
У золотого леса нет хозяев, только хранители. Золотой лес никому не владение, только дом. У золотого корабля двое кормчих, но над течением не властен никто.
На любой вопрос всегда есть больше, чем один ответ. Иногда все они верны. Иногда не верен ни один.
Если долго вглядываться в кроны золотого леса, можно увидеть, как они становятся корнями, прорастающими в небо. Если долго глядеть в озера золотого леса, то можно увидеть птицу, что пролетала над ними две луны назад. Если долго слушать шелест ветра в ветвях золотого леса, то можно различить песни китов, живущих в кронах.
Мастера золотого леса с одинаковой сноровкой ткут полотно - и сны. Следопыты золотого леса одинаково искусно тропят зверя - и кошмары.
Быть спящим и видеть сны - непростое ремесло, которое требует времени и терпения. Долгое дыхание нужно тому, кто решится нырнуть в глубины Золотого сна, чтобы достигнуть дна и всплыть на поверхность. Зоркий глаз и острое чутье нужно тому, кто решится бродить тропами Золотого сна, чтобы зайти в самую чащу и вернуться обратно по своим следам.
Каждый из нас сын или дочь, муж или жена, отец или мать, мастер или мастерица, но еще каждый из нас - дерево или птица, зверь или цветок, или звук флейты на закате, или особый запах осеннего утра.
Для того, кто идет сквозь сон или туман и умеет смотреть, леди Галадриэль проступает сквозь пелену как маяк, и в правой руке она крепко держит свет.
А еще говорят, что если посмотреть на лорда Келеборна вскользь, искоса, то можно увидеть, как на нем растут оленьи рога.
Это, конечно, неправда.
Ведь всякому ясно, что это ветви.