ракеты и люди
Приведу несколько цитат из четырёхтомника Бориса Чертока, чтобы проиллюстрировать, каковы были стартовые условия космической гонки.
Ни мы, ни американцы, ни англичане до 1945 года не умели создавать жидкостные ракетные двигатели тягой более 1,5 тонны. А к этому времени немцы успешно разработали и освоили ЖРД тягой до 27 тонн. И к тому же производили эти двигатели в промышленных масштабах. А система автоматического управления? Одно дело показать, что принципиально, теоретически можно управлять полетом ракеты и соответственно режимом двигателя в полете на дальность 300 км, и совсем другое дело практически осуществить эту задачу, доведя всю систему до уровня, пригодного для принятия на вооружение.
18 мая 1942 года состоялось первое успешное огневое стендовое испытание двигателя ракеты А-4. В течение 60 секунд двигатель развивал тягу в пределах 25-26 т. За три дня до этого события, 15 мая, лётчик Бахчиванджи совершил полёт на нашем первом ракетном самолёте, имеющем самый мощный по тем временам отечественный жидкостный ракетный двигатель (ЖРД) тягой 1200 кгс. За эту величину - 1200 кгс - наши ЖРД так и не выходили вплоть до 1948 года. Утешением нашему самолюбию может служить только то, что США своих собственных ЖРД даже на такую тягу ещё не имели.
Лабораторный корпус. Аэронавигационная лаборатория, наполненная стендами для проверки бортовых приборов, фотохимическая лаборатория, лаборатория испытания материалов на прочность, усталость, вибростенды. Лаборатория бомбардировочных и стрелковых прицелов, установки для тарировки акселерометров. А какое великолепное чертежное и конструкторское оснащение! Немецкие рабочие места конструкторов вызывают зависть. Кроме хорошего кульмана, вращающегося сиденья и удобного стола с массой ящиков, полно мелочей, и всему свое место. О, эта немецкая любовь к мелочам и аккуратность, возведенная в культуру труда какого-то особо высокого класса.
Самое нужное и дефицитное для каждой лаборатории - четырехшлейфные осциллографы Сименса. Тут нашли разные: двух-, четырех - и шестишлейфные. Без них исследование быстропротекающих динамических процессов невозможно. Это новая эпоха в технике измерений и инженерных исследований. В Москве, в НИИ-1, у нас всего один шестишлейфный на весь институт.
Через пару месяцев мы почти забыли, что в Москве каждый из нас жил в коммунальной квартире с одной крохотной уборной на 8-10 человек, дровяной плитой на кухне, без ванны и с одной раковиной с холодной водой на всех. А здесь, у «этих фрицев» только восточные рабочие, пленные и заключенные лагерей понимают, что такое бараки!
Немцы использовали при производстве ракет А- 4 86 марок и сортаментов стали. Наша промышленность в 1947 году способна была заменить аналогичными по свойствам только 32 марки. По цветным металлам немцы использовали 59 марок, а мы могли найти у себя только 21. Самыми "трудными" материалами оказались неметаллы: резины, прокладки, уплотнения, изоляции, пластмассы и т.д. Требовалось иметь 87 видов неметаллов, а наши заводы и институты способны были дать только 48!
И не только Черток.
По крайней мере, приписываются такие слова: Космос мы проиграли русским за школьной партой.
Ни мы, ни американцы, ни англичане до 1945 года не умели создавать жидкостные ракетные двигатели тягой более 1,5 тонны. А к этому времени немцы успешно разработали и освоили ЖРД тягой до 27 тонн. И к тому же производили эти двигатели в промышленных масштабах. А система автоматического управления? Одно дело показать, что принципиально, теоретически можно управлять полетом ракеты и соответственно режимом двигателя в полете на дальность 300 км, и совсем другое дело практически осуществить эту задачу, доведя всю систему до уровня, пригодного для принятия на вооружение.
18 мая 1942 года состоялось первое успешное огневое стендовое испытание двигателя ракеты А-4. В течение 60 секунд двигатель развивал тягу в пределах 25-26 т. За три дня до этого события, 15 мая, лётчик Бахчиванджи совершил полёт на нашем первом ракетном самолёте, имеющем самый мощный по тем временам отечественный жидкостный ракетный двигатель (ЖРД) тягой 1200 кгс. За эту величину - 1200 кгс - наши ЖРД так и не выходили вплоть до 1948 года. Утешением нашему самолюбию может служить только то, что США своих собственных ЖРД даже на такую тягу ещё не имели.
Лабораторный корпус. Аэронавигационная лаборатория, наполненная стендами для проверки бортовых приборов, фотохимическая лаборатория, лаборатория испытания материалов на прочность, усталость, вибростенды. Лаборатория бомбардировочных и стрелковых прицелов, установки для тарировки акселерометров. А какое великолепное чертежное и конструкторское оснащение! Немецкие рабочие места конструкторов вызывают зависть. Кроме хорошего кульмана, вращающегося сиденья и удобного стола с массой ящиков, полно мелочей, и всему свое место. О, эта немецкая любовь к мелочам и аккуратность, возведенная в культуру труда какого-то особо высокого класса.
Самое нужное и дефицитное для каждой лаборатории - четырехшлейфные осциллографы Сименса. Тут нашли разные: двух-, четырех - и шестишлейфные. Без них исследование быстропротекающих динамических процессов невозможно. Это новая эпоха в технике измерений и инженерных исследований. В Москве, в НИИ-1, у нас всего один шестишлейфный на весь институт.
Через пару месяцев мы почти забыли, что в Москве каждый из нас жил в коммунальной квартире с одной крохотной уборной на 8-10 человек, дровяной плитой на кухне, без ванны и с одной раковиной с холодной водой на всех. А здесь, у «этих фрицев» только восточные рабочие, пленные и заключенные лагерей понимают, что такое бараки!
Немцы использовали при производстве ракет А- 4 86 марок и сортаментов стали. Наша промышленность в 1947 году способна была заменить аналогичными по свойствам только 32 марки. По цветным металлам немцы использовали 59 марок, а мы могли найти у себя только 21. Самыми "трудными" материалами оказались неметаллы: резины, прокладки, уплотнения, изоляции, пластмассы и т.д. Требовалось иметь 87 видов неметаллов, а наши заводы и институты способны были дать только 48!
И не только Черток.
По крайней мере, приписываются такие слова: Космос мы проиграли русским за школьной партой.