***
Тот, кто создал этот мир, забавляется своим творением. Подкидывает специи, перемешивая прошлое как молоко в кофейной гуще настоящего и лишая ощущения реальности. Нарисованные ели застывают в зыбком тумане послеобеденного солнца, ивы в совершенном безветрии опадают золотистыми рыбками, а я сижу на лавочке посреди всего этого великолепия, жую булочку с маком.
И понимаю совершенство мира.
Работаю в целительстве с 46-летним человеком, тело которого лет на 30 старше его самого. 46 лет он разными способами разрушал себя специально для того, чтобы я имела возможность в один прекрасный момент после сеанса работы с ним увидеть свое настоящее как чужое прошлое и выплеснуться быстрым мазком туши в хрупкий рисунок прозрачного осеннего дня.
Коксоартроз, грыжа позвоночника, нарушение взаимодействия органов желудочно-кишечного тракта, постоянные боли и ограничение движения - незавидный удел. Но мы работаем с ним в сантач, массаже, Рэйки, иголках Шаура. И с каждым днем видно, как оживляются слабые волокна мышц, очищается кожа, прогреваются суставы и как следствие - добавляется подвижности в поясничном отделе и коленях.
И вот опять после очередной порции сеансов я сижу на лавочке, жую булочку с маком и принимаю все несовершенство мира, потому как и я его мимолетная часть.
И понимаю совершенство мира.
Работаю в целительстве с 46-летним человеком, тело которого лет на 30 старше его самого. 46 лет он разными способами разрушал себя специально для того, чтобы я имела возможность в один прекрасный момент после сеанса работы с ним увидеть свое настоящее как чужое прошлое и выплеснуться быстрым мазком туши в хрупкий рисунок прозрачного осеннего дня.
Коксоартроз, грыжа позвоночника, нарушение взаимодействия органов желудочно-кишечного тракта, постоянные боли и ограничение движения - незавидный удел. Но мы работаем с ним в сантач, массаже, Рэйки, иголках Шаура. И с каждым днем видно, как оживляются слабые волокна мышц, очищается кожа, прогреваются суставы и как следствие - добавляется подвижности в поясничном отделе и коленях.
И вот опять после очередной порции сеансов я сижу на лавочке, жую булочку с маком и принимаю все несовершенство мира, потому как и я его мимолетная часть.