из архива
... было спокойное озеро и любопытные рыбы выпрыгивали из него прямо в небо. Рыбаки на берегу просиживали штаны, а солнце светило так жарко в соскучившееся по теплу лицо, что невозможно было открыть глаза.
Потом долго шли по дороге, пока не обошли тупик и не увидели город с красными черепицами и статуэткой Девы Марии на столбе. Крупные розы томно спадали на темную листву, наполняя вечер сладковатым ароматом, дорога вела вникуда.
Пошли мимо стареньких деревянных домов, разбавленных лепными усадьбами, мимо сетчастых заборчиков и розовых кустов. Дверь на лодочную станцию оказалась открытой, а станция пустой, не считая шумной компании лодочников где-то внутри.
Шаткие мостки, наспех залатанные старыми досками, вели к темной воде, покрытой плотными листьями кувшинок. Старая синяя скамейка приютилась возле заборчика, приглашая.
Скамейка воспоминаний того, откуда все началось. Место, где время теряло свою власть и все могло бы быть так или иначе. Лучше иначе.
Можно сесть и смотреть.
Туда, где они еще не встретились и у каждой впереди была своя счастливая долгая жизнь, полная приключений. Где не нужно было торговать на рынке, надрывая спину тяжелыми коробками, не нужно было прятаться с ребенком на руках от неуправляемых взрывающихся снарядов в пропахшем сигаретами военном бараке. Где не называли одну мадонной с младенцем, а вторая не корчила из себя разудалую базарную тетку, где не было купонов вместо денег и долгих очередей за продуктами, где в уютных двориках росли подснежники и влюбленные кавалеры с риском для задницы геройски их преподносили как знак вечной и неувядаемой любви.
Были там мощеные улочки, желтый трамвайчик катил по узким рельсам в тоннеле сомкнувших свои кроны деревьев, дома стояли под красными черепичными крышами, а в воздухе пахло морем. К морю можно было проехать на электричке, долго гулять по песчаному пляжу, кормить лебедей и вдыхать пряный сосновый дух.
Такие подарки каждому даются в начале жизни как сбывшиеся желания, записанные в утерянных дневниках. Главное вовремя разглядеть призрачные страницы и, доверившись, безоговорочно войти в чарующую ткань текста, как в судьбу.
А синяя скамейка на лодочной станции приснится кому-нибудь еще, приглашая.
Может быть и нам, уставшим и наполненным, как спелая виноградная гроздь.
Быть празднику и молодому вину бродить в дубовых бочках...
Потом долго шли по дороге, пока не обошли тупик и не увидели город с красными черепицами и статуэткой Девы Марии на столбе. Крупные розы томно спадали на темную листву, наполняя вечер сладковатым ароматом, дорога вела вникуда.
Пошли мимо стареньких деревянных домов, разбавленных лепными усадьбами, мимо сетчастых заборчиков и розовых кустов. Дверь на лодочную станцию оказалась открытой, а станция пустой, не считая шумной компании лодочников где-то внутри.
Шаткие мостки, наспех залатанные старыми досками, вели к темной воде, покрытой плотными листьями кувшинок. Старая синяя скамейка приютилась возле заборчика, приглашая.
Скамейка воспоминаний того, откуда все началось. Место, где время теряло свою власть и все могло бы быть так или иначе. Лучше иначе.
Можно сесть и смотреть.
Туда, где они еще не встретились и у каждой впереди была своя счастливая долгая жизнь, полная приключений. Где не нужно было торговать на рынке, надрывая спину тяжелыми коробками, не нужно было прятаться с ребенком на руках от неуправляемых взрывающихся снарядов в пропахшем сигаретами военном бараке. Где не называли одну мадонной с младенцем, а вторая не корчила из себя разудалую базарную тетку, где не было купонов вместо денег и долгих очередей за продуктами, где в уютных двориках росли подснежники и влюбленные кавалеры с риском для задницы геройски их преподносили как знак вечной и неувядаемой любви.
Были там мощеные улочки, желтый трамвайчик катил по узким рельсам в тоннеле сомкнувших свои кроны деревьев, дома стояли под красными черепичными крышами, а в воздухе пахло морем. К морю можно было проехать на электричке, долго гулять по песчаному пляжу, кормить лебедей и вдыхать пряный сосновый дух.
Такие подарки каждому даются в начале жизни как сбывшиеся желания, записанные в утерянных дневниках. Главное вовремя разглядеть призрачные страницы и, доверившись, безоговорочно войти в чарующую ткань текста, как в судьбу.
А синяя скамейка на лодочной станции приснится кому-нибудь еще, приглашая.
Может быть и нам, уставшим и наполненным, как спелая виноградная гроздь.
Быть празднику и молодому вину бродить в дубовых бочках...