2016
Основной итог этого года - покупка первого "своего" дома. Конечно, своим дом делает не бумажка о собственности, и конечно же, смешно называть своим что-то на 80%+ принадлежащее банку. С другой стороны, 80%+ всего, что существует в поле современной экономики - это займ у будущих поколений. Cуть пост-индустриальной экономики в том, чтобы занимать у будущего, продавать в настоящем, а на небольшую процентную разницу устраивать себе уютную жизнь и ананасы в шампанском. Когда мировая экономика устроена по принципу игры в наперстки, то умение следить за руками становится бессмысленным - все равно выигрывает сдающий. Условный Джеймс встречает Рождество с пятизначным минусом на кредитке, индейкой на столе, огнями на ёлке, в съемной квартире и без шансов когда-то подняться на property ladder. Условный Дмитрий встречает Новый Год с шестизначным долгом по ипотеке, огнями на ёлке, и в доме, где наконец-то можно вбить в стену гвоздь не получая на то письменного разрешения от хозяина. А условные корги Шувалова летят встречать Новый Год на Маврикий в частном самолете, и с высоты их полета разница между Дмитрием и Джеймсом становится не видна. Возможно, и к лучшему.
Десять лет назад я воспринимал занятия наукой как протест против бессмысленности и несправедливости такого положения дел. Сейчас, пожалуй, настало время признать очевидное - занятия наукой на 80%+ состоят из телодвижений, поддерживающих этот процесс. Каждая заявка на грант, каждый научный проект - на 80%+ состоит из обещаний взять небольшие деньги сейчас и сделать так, что когда-то в будущем жизнь станет куда лучше, добрее, здоровее и счастливее. И мало кому важно, состоится ли обещанное, ведь до этого будущего вряд ли доживут или ишак, или падишах, а если доживут - вряд ли они останутся теми, кем были. Не так уж и важно, выполнимо ли обещание в принципе - важно, чтобы оно звучало красиво, чтобы в него хотелось поверить, чтобы под него хотелось выдать денег прямо сейчас. Пост-индустриальная экономика каждый день занимает деньги из будущего и продает людям обещания, что их жизнь очень скоро станет лучше. Обещания - это валюта пост-индустриальной экономики. В условной Нигерии обещание может сводиться к тому что "мы скоро-скоро победим всех врагов". В чуть более развитых обществах для успешной торговли такими обещаниями нужно оформить витрину манекенами рабочего и колхозницы, ученого и стартапера, профессора и студента, доктора и учителя. Десять лет назад мне было приятнее бунтовать против системы, а сейчас меня вполне устраивает оформлять витрину. Я, конечно, все еще надеюсь когда-то в будущем все поменять, но надо быть честным хотя бы с собой - это такое же обещание, как и все остальные, оно ценно не тем, что сбудется, а тем, что под него можно занять ресурс прямо сейчас.
Но с другой стороны, они ведь иногда сбываются?! Разве десять лет назад, когда я писал стихи, я мог поверить, что в один прекрасный день их споет лучший голос этой планеты? Мог ли я поверить, изучая английский язык по серым страницам самоучителя, что буду читать лекции в английском университете? Думал ли я, умножая первый раз матрицу на вектор, что это в самом деле станет большой частью моей жизни, и я буду не спать ночами, чтобы поскорее послать статью в престижный научный журнал? Занимаясь в кружке "умелые ручки" со шкуркой и морилкой, предполагал ли я, что буду перекрашивать мебель и собирать кухню в своем собственном английском доме? Прыгая с бортика в бассейн в городе-герое Туле, думал ли я о купании на морском берегу города Истборна? И так со всеми остановками по всем остальным вопросам.
В общем, и надеяться вроде бы не на что, и не надеяться нельзя. Это был познавательный год.
На пороге - семнадцатый.
Десять лет назад я воспринимал занятия наукой как протест против бессмысленности и несправедливости такого положения дел. Сейчас, пожалуй, настало время признать очевидное - занятия наукой на 80%+ состоят из телодвижений, поддерживающих этот процесс. Каждая заявка на грант, каждый научный проект - на 80%+ состоит из обещаний взять небольшие деньги сейчас и сделать так, что когда-то в будущем жизнь станет куда лучше, добрее, здоровее и счастливее. И мало кому важно, состоится ли обещанное, ведь до этого будущего вряд ли доживут или ишак, или падишах, а если доживут - вряд ли они останутся теми, кем были. Не так уж и важно, выполнимо ли обещание в принципе - важно, чтобы оно звучало красиво, чтобы в него хотелось поверить, чтобы под него хотелось выдать денег прямо сейчас. Пост-индустриальная экономика каждый день занимает деньги из будущего и продает людям обещания, что их жизнь очень скоро станет лучше. Обещания - это валюта пост-индустриальной экономики. В условной Нигерии обещание может сводиться к тому что "мы скоро-скоро победим всех врагов". В чуть более развитых обществах для успешной торговли такими обещаниями нужно оформить витрину манекенами рабочего и колхозницы, ученого и стартапера, профессора и студента, доктора и учителя. Десять лет назад мне было приятнее бунтовать против системы, а сейчас меня вполне устраивает оформлять витрину. Я, конечно, все еще надеюсь когда-то в будущем все поменять, но надо быть честным хотя бы с собой - это такое же обещание, как и все остальные, оно ценно не тем, что сбудется, а тем, что под него можно занять ресурс прямо сейчас.
Но с другой стороны, они ведь иногда сбываются?! Разве десять лет назад, когда я писал стихи, я мог поверить, что в один прекрасный день их споет лучший голос этой планеты? Мог ли я поверить, изучая английский язык по серым страницам самоучителя, что буду читать лекции в английском университете? Думал ли я, умножая первый раз матрицу на вектор, что это в самом деле станет большой частью моей жизни, и я буду не спать ночами, чтобы поскорее послать статью в престижный научный журнал? Занимаясь в кружке "умелые ручки" со шкуркой и морилкой, предполагал ли я, что буду перекрашивать мебель и собирать кухню в своем собственном английском доме? Прыгая с бортика в бассейн в городе-герое Туле, думал ли я о купании на морском берегу города Истборна? И так со всеми остановками по всем остальным вопросам.
В общем, и надеяться вроде бы не на что, и не надеяться нельзя. Это был познавательный год.
На пороге - семнадцатый.