"Осенний драмафон". 27. rapitvinka "Понятые", часть 2.
Не успела я второго понятого дописать. Ну, да нечего делать, не плакать же у рек Вавилонских. :)
Начало тут: http://community.livejournal.com/drama_talks/54327.html
СЦЕНА 2. Старинное кладбище
Старинные заснеженные памятники перемежаются навороченными могильниками братвы, чуть поодаль стоят респектабельныенадгробия чиновников, бизнесменов ипрочих городских покойников классалюкс. По кладбищу идет Машенька - в розовой шубейке, розовых сапожках,розовой шапочке и с розовой сумочкой. МАШЕНЬКА. Тихо-то как... Снежок. Красота. Даже птицы не орут. А в прошлый раз на этой ветке такие вороны страшные сидели - колдуны, а не птицы.
Машенька подходит к бандитскому обелиску: три метра черного гранита, на котором изображен мужчина в капитанском кителе, за спиной флибустьера - роскошная яхта и южное море, не отличимое на черном граните от реки Стикс. Машенька розовой рукавичкой нежно и бережно стирает снег с плиты. МАШЕНЬКА. Ну, здравствуй, папочка. Вот и я. Твоя Маша. А снегу намело.
Маша присаживается на вычурнуюскамейку. Достает розовый термос. Бутерброд с ветчиной. Вздыхает. Кушает. МАШЕНЬКА. Царствие небесное... (крестится, вздыхает) А к маме опять дядя Федор приходил, ну, который Рустам, племянник Ильдуса. Ильдуса после зоны парализовало, вот Федор и забурел. Пришел сегодня нарочно в розовой рубашке, розовом галстуке. Мигает мне, лыбится, как будто его под светофором под дороге на концерт Петросяна сделали. И охранники его вечно на меня таращатся, как будто я не личность, а сиськожопа какая-то. Ну, и говорит маме - бизнес продавай. Прикинь?! Она его на три буквы послала. Я ей говорю: «Мам, ты чего с ним сцепилась, он нам головы открутит». А она мне: «Сегодня перетопчется, а в среду слипнется». А во вторник дядя Сережа приезжает. Терки тереть. (вздыхает) Он, правда, глухой стал, дядя Сережа-то. Головой трясет, кричит, а слуховой аппарат носить стесняется. В него какая-то шпана гранату бросила. Он от гранаты такой изумленный стал, даже в монастырь ездил, хотел постригаться. (вздыхает) Ну, ладно, неважно. А так все нормально у нас. (пауза) Казино как закрыли, так и открыли. Радик - водитель твой, который с одним глазом остался, крышу нашел. Крыша - нормальный мужик, без палева нормальный. Скромный, деловой, бывший спортсмен. Мы ему счет в оффшоре купили, он с этих денег сиротам хоккейные клюшки покупает. Развивает региональный спорт. (пауза, оживляется) Ой, а ты же не знаешь, что с дядей Йосиком было. Помнишь, я тебе рассказывала, ему дядя Жора по пьянке руку отстрелил? Ну, вот, дядя Йосик после дядь Жориных похорон заказал себе протез титановый, электронный. Крутой - я не могу. Пальчики с суставчиками - хоть Шопена играй. А у него, ты знаешь, два племянника в Бруклине ювелирную мастерскую держат. Он мне такой: «Машка, жди, приеду с Яшкой и Гришкой - мужа себе выберешь, вся придурь с тебя сойдет». А я его племянников видела уже, когда мамины контракты ездила заключать. Они же так заболтают, что за двоих замуж выйдешь и не заметишь, особенно за Яшу. Я ему такая говорю: «Дядя, Йосик, не беспокойтесь, пожалуйста, внешней разведке ваши племянники нужней, чем мне, причем во всех отношениях». Но ты же знаешь, с дядей Йосей спорить, как на сливочном масле кататься. Короче, поехал... Смску протезом написал: «Не бойся, Маша, айлбибэк». (пауза) Ой, папа... Что в Нью-Йоркском аэропорту было. Дядя Йосик говорит, что последний раз он столько ментов видел, когда тебя хоронили. И то из них половина в штатском была. Один полицейский к нему подойдет, второй, потом наружку прицепили... Он такие аттракционы откатывал. Заходил в какие-то дома левые, в магазинах переодевался... Семьдесят лет - ума нет, сплошное чувство юмора. (пауза, грустно) А я с мамой опять поругалась. Не нравится ей, что я в розовом хожу. (все более ожесточенно) Я ей уже объяснять устала. Что это у меня траур такой. Специальный такой траур, зашифрованный. Так что если маме будешь сниться, так ей и передай, что тряпки эти розовые я сниму - по всем правилам - когда за тебя отомщу! Понял, папочка?
Слышны торопливые шаги -скрип снега. На кладбище забегаетБаринов. Он запыхался после бега. БАРИНОВ. Девушка... А я вижу пятно розовое... Пошли со мной... Ффух. МАШЕНЬКА. Вы кто такой? Я вас боюсь! БАРИНОВ. Да не бойся, дура. Я милиционер! Ффух... МАШЕНЬКА. (прячется за памятник) Ага. Успокоили. Что вам надо? БАРИНОВ. Да, ёдрена-коромысло, бегаю понятых ищу, а там мужик в медцентре вешается! МАШЕНЬКА. Ой! Зачем же вы его бросили? (бежит в ту сторону, откущда пришел Баринов)
БАРИНОВ. Да я смотрю, пятно розовое. Думаю, может, он при девке вешаться постесняется.
МАШЕНЬКА: (Баринову) Циник!
БАРИНОВ: (воспринимает на счет Романа Петровича) Вот я и говорю. Ни стыда ни совести у человека. Нет, чтоб протокол мне сначала подписать, а потом личной жизнью заниматься. Так нет. Из вредности сначала повесится!
Они убегаеют.
Начало тут: http://community.livejournal.com/drama_talks/54327.html
СЦЕНА 2. Старинное кладбище
Старинные заснеженные памятники перемежаются навороченными могильниками братвы, чуть поодаль стоят респектабельныенадгробия чиновников, бизнесменов ипрочих городских покойников классалюкс. По кладбищу идет Машенька - в розовой шубейке, розовых сапожках,розовой шапочке и с розовой сумочкой. МАШЕНЬКА. Тихо-то как... Снежок. Красота. Даже птицы не орут. А в прошлый раз на этой ветке такие вороны страшные сидели - колдуны, а не птицы.
Машенька подходит к бандитскому обелиску: три метра черного гранита, на котором изображен мужчина в капитанском кителе, за спиной флибустьера - роскошная яхта и южное море, не отличимое на черном граните от реки Стикс. Машенька розовой рукавичкой нежно и бережно стирает снег с плиты. МАШЕНЬКА. Ну, здравствуй, папочка. Вот и я. Твоя Маша. А снегу намело.
Маша присаживается на вычурнуюскамейку. Достает розовый термос. Бутерброд с ветчиной. Вздыхает. Кушает. МАШЕНЬКА. Царствие небесное... (крестится, вздыхает) А к маме опять дядя Федор приходил, ну, который Рустам, племянник Ильдуса. Ильдуса после зоны парализовало, вот Федор и забурел. Пришел сегодня нарочно в розовой рубашке, розовом галстуке. Мигает мне, лыбится, как будто его под светофором под дороге на концерт Петросяна сделали. И охранники его вечно на меня таращатся, как будто я не личность, а сиськожопа какая-то. Ну, и говорит маме - бизнес продавай. Прикинь?! Она его на три буквы послала. Я ей говорю: «Мам, ты чего с ним сцепилась, он нам головы открутит». А она мне: «Сегодня перетопчется, а в среду слипнется». А во вторник дядя Сережа приезжает. Терки тереть. (вздыхает) Он, правда, глухой стал, дядя Сережа-то. Головой трясет, кричит, а слуховой аппарат носить стесняется. В него какая-то шпана гранату бросила. Он от гранаты такой изумленный стал, даже в монастырь ездил, хотел постригаться. (вздыхает) Ну, ладно, неважно. А так все нормально у нас. (пауза) Казино как закрыли, так и открыли. Радик - водитель твой, который с одним глазом остался, крышу нашел. Крыша - нормальный мужик, без палева нормальный. Скромный, деловой, бывший спортсмен. Мы ему счет в оффшоре купили, он с этих денег сиротам хоккейные клюшки покупает. Развивает региональный спорт. (пауза, оживляется) Ой, а ты же не знаешь, что с дядей Йосиком было. Помнишь, я тебе рассказывала, ему дядя Жора по пьянке руку отстрелил? Ну, вот, дядя Йосик после дядь Жориных похорон заказал себе протез титановый, электронный. Крутой - я не могу. Пальчики с суставчиками - хоть Шопена играй. А у него, ты знаешь, два племянника в Бруклине ювелирную мастерскую держат. Он мне такой: «Машка, жди, приеду с Яшкой и Гришкой - мужа себе выберешь, вся придурь с тебя сойдет». А я его племянников видела уже, когда мамины контракты ездила заключать. Они же так заболтают, что за двоих замуж выйдешь и не заметишь, особенно за Яшу. Я ему такая говорю: «Дядя, Йосик, не беспокойтесь, пожалуйста, внешней разведке ваши племянники нужней, чем мне, причем во всех отношениях». Но ты же знаешь, с дядей Йосей спорить, как на сливочном масле кататься. Короче, поехал... Смску протезом написал: «Не бойся, Маша, айлбибэк». (пауза) Ой, папа... Что в Нью-Йоркском аэропорту было. Дядя Йосик говорит, что последний раз он столько ментов видел, когда тебя хоронили. И то из них половина в штатском была. Один полицейский к нему подойдет, второй, потом наружку прицепили... Он такие аттракционы откатывал. Заходил в какие-то дома левые, в магазинах переодевался... Семьдесят лет - ума нет, сплошное чувство юмора. (пауза, грустно) А я с мамой опять поругалась. Не нравится ей, что я в розовом хожу. (все более ожесточенно) Я ей уже объяснять устала. Что это у меня траур такой. Специальный такой траур, зашифрованный. Так что если маме будешь сниться, так ей и передай, что тряпки эти розовые я сниму - по всем правилам - когда за тебя отомщу! Понял, папочка?
Слышны торопливые шаги -скрип снега. На кладбище забегаетБаринов. Он запыхался после бега. БАРИНОВ. Девушка... А я вижу пятно розовое... Пошли со мной... Ффух. МАШЕНЬКА. Вы кто такой? Я вас боюсь! БАРИНОВ. Да не бойся, дура. Я милиционер! Ффух... МАШЕНЬКА. (прячется за памятник) Ага. Успокоили. Что вам надо? БАРИНОВ. Да, ёдрена-коромысло, бегаю понятых ищу, а там мужик в медцентре вешается! МАШЕНЬКА. Ой! Зачем же вы его бросили? (бежит в ту сторону, откущда пришел Баринов)
БАРИНОВ. Да я смотрю, пятно розовое. Думаю, может, он при девке вешаться постесняется.
МАШЕНЬКА: (Баринову) Циник!
БАРИНОВ: (воспринимает на счет Романа Петровича) Вот я и говорю. Ни стыда ни совести у человека. Нет, чтоб протокол мне сначала подписать, а потом личной жизнью заниматься. Так нет. Из вредности сначала повесится!
Они убегаеют.