21. antares68 Высшей категории трудности часть 4
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Действие второе
Сцена первая
Штаб поисков - прокуренная комната с множеством карт, графиков и списков на стенах. Здесь уже находятся Турченко, Кротов, Воронов, Яровой и другие поисковики.
КРОТОВ. Вчера вечером пришла радиограмма. (Зачитывает) Кожар, Кротову. Идем по Точе. В устье Барымки встретились с группой манси, пришедших на оленях из Канно-пауля. Идем дальше вместе. Васюков. Передал радист Голышкин.
ВОРОНОВ (Турченко и Яровому). Васюков с манси, как мы надеемся, должен пересечь маршрут пропавшей группы. Странно только, что они до сих пор не обнаружили следы. Видимо, выпало много снега. Но он должен обязательно найти их следы в долине Точи. Другого пути к Тур-Чакыру у них не было…
ЯРОВОЙ. А сейчас Васюков где?
КРОТОВ. Их высадили вчера днем в верховьях Точи. (показывает по карте). Вот по реке они сейчас и идут. После встречи с манси группа должна повернуть вот сюда, чтобы примерно под прямым углом пересечь предполагаемый маршрут Сосновского.
ТУРЧЕНКО. Вот, думаю, правильно ли мы вчера решили высаживать балезинцев на Тур-Чакыре? Может быть, их прямо на Рауп? Если бы хоть один отряд зацепился за их след…
ВОРОНОВ. Мы располагаем четырьмя спасательными отрядами. Два из них уже в горах, ищут следы. Если следы обнаружатся между вершинами Тур-Чакыр и Сам-Чир, значит, туристов надо искать на Сам-Чире. Но надо бы высадить еще один отряд поближе к Раупу. Если позволит погода. Еще один-два отряда надо бы высадить на главном хребте между Тур-Чакыром и Раупом.
КРОТОВ. И авиация, пока там может искать. (диктует) Барраж на высоте триста-четыреста метров вдоль хребта. Предупреждаю экипажи: никаких вольностей и самостоятельных поисков. Пока мы не засекли след пропавшей группы, отклоняться от сетки нельзя ни в коем случае. Иначе мы не будем иметь точного представления о районе поисков. Для поисковых групп напоминаю: сигнальные знаки: три человека буквой "П" - поиски продолжаются. Буква "Т" - требуется медицинская помощь. Крест на снегу - группа найдена.
Входит телефонистка, протягивает Кротову еще одну радиограмму. Он быстро читает ее, передает Турченко.
ТУРЧЕНКО (читает). Так, так… О! Главное! Нашли следы двухнедельной давности. Лыжи спортивные - шесть-семь пар. Следы идут на северо-запад, по долине Точи…
Все оживляются. Звонит телефон. Турченко берет трубку.
ТУРЧЕНКО. Где? Где они? Уехали? Кто их видел? А, дежурный по станции… Так, так… Значит, восемь человек и среди них две девушки… А фамилия командира группы? Как так "не знаю"? Ведь они должны были отмечать маршрутную книжку? Где отмечать? В сельсовете, на почте, да у вас, в милиции, наконец! Узнайте! И телеграмму они должны были давать… Вот там и узнайте! И немедленно позвоните! Что? Кажется, были обморожены? Попали под обвал? А если без "кажется"? Позвоните? Вот это другое дело. Я жду. (остальным) Ну, кажется, нашлись.
ВОРОНОВ. Что я говорил? Я Сосновского знаю! Этот никогда не подведет. Ну, обморозилась Васенина, или Коломийцева, ну, снежок задержал - во-он ведь какие снега здесь!…
ТУРЧЕНКО. Ну что, будем отзывать отряды?
КРОТОВ. Думаю, надо подождать окончательного подтверждения.
ЯРОВОЙ. Вы думаете, что это может быть другая группа? Не Сосновского? А как же состав? Шесть ребят и две девушки, вы разве не слышали?
ВОРОНОВ. Вообще-то может быть. Этот район пользуется у туристов большой славой. Сюда едут со всех концов страны. Особенно много москвичей и ленинградцев. Но, наверно, в Точе были все же сосновцы. Восемь человек, из них две девушки… Наверное, сосновцы. Подождем немного. Полчаса должно хватить.
Открывается дверь, входит Южин. Воронов удивленно рассматривает его.
ВОРОНОВ. Что ты тут делаешь? А где остальные?
ЮЖИН. Я повредил ногу, и пришлось вернуться. До станции меня довез какой-то дед. Местный. Но как его звали, не помню. Помню только заячью шапку на нем. Дед был веселый и на прощание похихикал: "Южин, а ногу сломал на севере". Две недели с лишним я торчал дома безвылазно, а позавчера приехал в Свердловск. И мне сказали, что ребята не вернулись и что их ищут. И вот я здесь.
Яровой присвистывает. Кротов неодобрительно косится на него.
КРОТОВ. То есть, ты вернулся, а остальные не поняли, что поход неудачный. В таких случаях надо возвращаться всем.
ЮЖИН. Ну, мы полночи обсуждали, как поступить. Понимаете, мы так готовились к этому походу. Все на него настроились - и вот на тебе. Мы решили, что достаточно будет, если вернусь только я.
ТУРЧЕНКО. Будет достаточно! А теперь ищи группу на площади, равной двум Люксембургам. Да уж... Туризм - баловство, которое чем раньше прикроют, тем меньше будет хлопот.
ВОРОНОВ. Возможно, что вы в какой-то степени и правы. Вполне возможно, что у нас есть излишние трудности в зачетных маршрутах. Обязательное требование - ночевки в полевых условиях, вдали от населенных пунктов - порой рождает надуманные маршруты, в которых много потенциально-опасных участков.
ТУРЧЕНКО. А у этого Сосновского тоже надуманный маршрут?
ВОРОНОВ. Нет. У Сосновского очень интересный маршрут. И, насколько мне не изменяет память, - очень продуманный. Да мы можем и у Саши Южина спросить!
ТУРЧЕНКО. Разумеется, вы будете защищать! (отворачивается)
Воронов пожимает плечами. Южин рассматривает карту.
ВОРОНОВ. Вы хотите сказать - защищаться? Я ведь сам, как член маршрутной комиссии, утверждал маршрут Сосновского. Но я и не собираюсь уклоняться от ответственности. И если потребуется, я снова поставлю свою подпись. под маршрутом на Рауп.
ТУРЧЕНКО (резко поворачивается к Воронову). Боюсь, что вам не придется ее ставить. Но я, собственно, не об этом. Ваша ответственность в том, что вы разрешили этот дурацкий маршрут, который, неизвестно еще, чем кончится, если уже не кончился.
ВОРОНОВ. Все это так. Может, он и в самом деле кончится неблагополучно. Но туризм - это спорт. Спорт первооткрывателей, а ни одно открытие не делается без риска. И потом, Григорий Васильевич, статистика утверждает, что в городах под колесами машин и трамваев гибнет больше народу, чем в любых других случаях.
ТУРЧЕНКО. Э, город, трамвай… Вы еще войну вспомните!
ВОРОНОВ. Во много раз больше. Другое дело, что смерть под трамваем воспринимается как возможная неизбежность, а смерть туриста вызывает недоумение. Но ведь, согласитесь, недоумение возникает только у неосведомленных, весьма далеких от сути дела людей. А те, кто ходит в походы, те знают, что туризм - это не асфальтовое шоссе и кленовые аллеи. Это снежные обвалы, это бурные реки, это самая настоящая дикая природа. Бывают и неудачи.
ТУРЧЕНКО. А кому нужен этот риск? Кому нужны эти походы? Что они дают? Кому нужны жертвы, хотя бы и немногие?
ВОРОНОВ. Вы хотите понять, почему у нас ежегодно двадцать миллионов человек надевают рюкзаки и становятся туристами?
ТУРЧЕНКО. Вы не запутывайте меня. Двадцать миллионов не обязательно должны лезть на Рауп. Нечего им там делать.
ВОРОНОВ. Но ведь пока человек не попробует свои силы, он не узнает себе цену. Не правда ли? А стремление узнать самому себе цену и цену своим силам и возможностям - это стремление первозданное. Оно может лишь усиливаться или сглаживаться социальной средой и воспитанием.
ТУРЧЕНКО. Ладно, хватит меня агитировать за туризм. Вы мне лучше скажите, где их искать? Ведь район поисков в пять тысяч квадратных километров! Нам до лета не обшарить его! Нельзя ли сократиться?
КРОТОВ. Мы и делаем это. Завтра, в крайнем случае послезавтра, поступят сообщения от Лисовского. А от Васюкова уже поступило: идут по следам. Следы довольно четкие. Сейчас отряд Васюкова находится у истоков Северной Точи. Возможно, им удалось подняться к Главному хребту.
ТУРЧЕНКО (разворачивается к Кротову). А если мы вообще, черт возьми, не там ищем? Что тогда? Что тогда будем делать, полковник?
КРОТОВ. Искать.
ЯРОВОЙ (Южину). Саша, а ты не мог бы помочь нам? Вы же не оставили маршрутной книжки, и из-за этого поиски во многом идут вслепую.
ЮЖИН. Но вы и вслепую хорошо ориентируетесь, судя по карте. Примерно так были проложены маршруты и у Глеба. Но вот чего вам не хватает - так это избушки у одного из притоков Соронги.
КРОТОВ. Какой избушки?!
ЮЖИН. Я не помню точно, где она. Помню лишь, что здорово в стороне от маршрута. Но Глеб ее на всякий случай отметил, у нас ведь аварийных выходов почти не было.
ВОРОНОВ. А ну-ка с этого места поподробнее!
ЮЖИН. Она где-то здесь, у Мяпин-Ия, это приток Соронги. Точнее не помню.
ВОРОНОВ. Нет, это уж очень в сторону. Вряд ли они там.
ТУРЧЕНКО. Я думаю, что нельзя пренебрегать ни малейшим шансом. Даже этой избушкой.
Часть 2
Часть 3
Действие второе
Сцена первая
Штаб поисков - прокуренная комната с множеством карт, графиков и списков на стенах. Здесь уже находятся Турченко, Кротов, Воронов, Яровой и другие поисковики.
КРОТОВ. Вчера вечером пришла радиограмма. (Зачитывает) Кожар, Кротову. Идем по Точе. В устье Барымки встретились с группой манси, пришедших на оленях из Канно-пауля. Идем дальше вместе. Васюков. Передал радист Голышкин.
ВОРОНОВ (Турченко и Яровому). Васюков с манси, как мы надеемся, должен пересечь маршрут пропавшей группы. Странно только, что они до сих пор не обнаружили следы. Видимо, выпало много снега. Но он должен обязательно найти их следы в долине Точи. Другого пути к Тур-Чакыру у них не было…
ЯРОВОЙ. А сейчас Васюков где?
КРОТОВ. Их высадили вчера днем в верховьях Точи. (показывает по карте). Вот по реке они сейчас и идут. После встречи с манси группа должна повернуть вот сюда, чтобы примерно под прямым углом пересечь предполагаемый маршрут Сосновского.
ТУРЧЕНКО. Вот, думаю, правильно ли мы вчера решили высаживать балезинцев на Тур-Чакыре? Может быть, их прямо на Рауп? Если бы хоть один отряд зацепился за их след…
ВОРОНОВ. Мы располагаем четырьмя спасательными отрядами. Два из них уже в горах, ищут следы. Если следы обнаружатся между вершинами Тур-Чакыр и Сам-Чир, значит, туристов надо искать на Сам-Чире. Но надо бы высадить еще один отряд поближе к Раупу. Если позволит погода. Еще один-два отряда надо бы высадить на главном хребте между Тур-Чакыром и Раупом.
КРОТОВ. И авиация, пока там может искать. (диктует) Барраж на высоте триста-четыреста метров вдоль хребта. Предупреждаю экипажи: никаких вольностей и самостоятельных поисков. Пока мы не засекли след пропавшей группы, отклоняться от сетки нельзя ни в коем случае. Иначе мы не будем иметь точного представления о районе поисков. Для поисковых групп напоминаю: сигнальные знаки: три человека буквой "П" - поиски продолжаются. Буква "Т" - требуется медицинская помощь. Крест на снегу - группа найдена.
Входит телефонистка, протягивает Кротову еще одну радиограмму. Он быстро читает ее, передает Турченко.
ТУРЧЕНКО (читает). Так, так… О! Главное! Нашли следы двухнедельной давности. Лыжи спортивные - шесть-семь пар. Следы идут на северо-запад, по долине Точи…
Все оживляются. Звонит телефон. Турченко берет трубку.
ТУРЧЕНКО. Где? Где они? Уехали? Кто их видел? А, дежурный по станции… Так, так… Значит, восемь человек и среди них две девушки… А фамилия командира группы? Как так "не знаю"? Ведь они должны были отмечать маршрутную книжку? Где отмечать? В сельсовете, на почте, да у вас, в милиции, наконец! Узнайте! И телеграмму они должны были давать… Вот там и узнайте! И немедленно позвоните! Что? Кажется, были обморожены? Попали под обвал? А если без "кажется"? Позвоните? Вот это другое дело. Я жду. (остальным) Ну, кажется, нашлись.
ВОРОНОВ. Что я говорил? Я Сосновского знаю! Этот никогда не подведет. Ну, обморозилась Васенина, или Коломийцева, ну, снежок задержал - во-он ведь какие снега здесь!…
ТУРЧЕНКО. Ну что, будем отзывать отряды?
КРОТОВ. Думаю, надо подождать окончательного подтверждения.
ЯРОВОЙ. Вы думаете, что это может быть другая группа? Не Сосновского? А как же состав? Шесть ребят и две девушки, вы разве не слышали?
ВОРОНОВ. Вообще-то может быть. Этот район пользуется у туристов большой славой. Сюда едут со всех концов страны. Особенно много москвичей и ленинградцев. Но, наверно, в Точе были все же сосновцы. Восемь человек, из них две девушки… Наверное, сосновцы. Подождем немного. Полчаса должно хватить.
Открывается дверь, входит Южин. Воронов удивленно рассматривает его.
ВОРОНОВ. Что ты тут делаешь? А где остальные?
ЮЖИН. Я повредил ногу, и пришлось вернуться. До станции меня довез какой-то дед. Местный. Но как его звали, не помню. Помню только заячью шапку на нем. Дед был веселый и на прощание похихикал: "Южин, а ногу сломал на севере". Две недели с лишним я торчал дома безвылазно, а позавчера приехал в Свердловск. И мне сказали, что ребята не вернулись и что их ищут. И вот я здесь.
Яровой присвистывает. Кротов неодобрительно косится на него.
КРОТОВ. То есть, ты вернулся, а остальные не поняли, что поход неудачный. В таких случаях надо возвращаться всем.
ЮЖИН. Ну, мы полночи обсуждали, как поступить. Понимаете, мы так готовились к этому походу. Все на него настроились - и вот на тебе. Мы решили, что достаточно будет, если вернусь только я.
ТУРЧЕНКО. Будет достаточно! А теперь ищи группу на площади, равной двум Люксембургам. Да уж... Туризм - баловство, которое чем раньше прикроют, тем меньше будет хлопот.
ВОРОНОВ. Возможно, что вы в какой-то степени и правы. Вполне возможно, что у нас есть излишние трудности в зачетных маршрутах. Обязательное требование - ночевки в полевых условиях, вдали от населенных пунктов - порой рождает надуманные маршруты, в которых много потенциально-опасных участков.
ТУРЧЕНКО. А у этого Сосновского тоже надуманный маршрут?
ВОРОНОВ. Нет. У Сосновского очень интересный маршрут. И, насколько мне не изменяет память, - очень продуманный. Да мы можем и у Саши Южина спросить!
ТУРЧЕНКО. Разумеется, вы будете защищать! (отворачивается)
Воронов пожимает плечами. Южин рассматривает карту.
ВОРОНОВ. Вы хотите сказать - защищаться? Я ведь сам, как член маршрутной комиссии, утверждал маршрут Сосновского. Но я и не собираюсь уклоняться от ответственности. И если потребуется, я снова поставлю свою подпись. под маршрутом на Рауп.
ТУРЧЕНКО (резко поворачивается к Воронову). Боюсь, что вам не придется ее ставить. Но я, собственно, не об этом. Ваша ответственность в том, что вы разрешили этот дурацкий маршрут, который, неизвестно еще, чем кончится, если уже не кончился.
ВОРОНОВ. Все это так. Может, он и в самом деле кончится неблагополучно. Но туризм - это спорт. Спорт первооткрывателей, а ни одно открытие не делается без риска. И потом, Григорий Васильевич, статистика утверждает, что в городах под колесами машин и трамваев гибнет больше народу, чем в любых других случаях.
ТУРЧЕНКО. Э, город, трамвай… Вы еще войну вспомните!
ВОРОНОВ. Во много раз больше. Другое дело, что смерть под трамваем воспринимается как возможная неизбежность, а смерть туриста вызывает недоумение. Но ведь, согласитесь, недоумение возникает только у неосведомленных, весьма далеких от сути дела людей. А те, кто ходит в походы, те знают, что туризм - это не асфальтовое шоссе и кленовые аллеи. Это снежные обвалы, это бурные реки, это самая настоящая дикая природа. Бывают и неудачи.
ТУРЧЕНКО. А кому нужен этот риск? Кому нужны эти походы? Что они дают? Кому нужны жертвы, хотя бы и немногие?
ВОРОНОВ. Вы хотите понять, почему у нас ежегодно двадцать миллионов человек надевают рюкзаки и становятся туристами?
ТУРЧЕНКО. Вы не запутывайте меня. Двадцать миллионов не обязательно должны лезть на Рауп. Нечего им там делать.
ВОРОНОВ. Но ведь пока человек не попробует свои силы, он не узнает себе цену. Не правда ли? А стремление узнать самому себе цену и цену своим силам и возможностям - это стремление первозданное. Оно может лишь усиливаться или сглаживаться социальной средой и воспитанием.
ТУРЧЕНКО. Ладно, хватит меня агитировать за туризм. Вы мне лучше скажите, где их искать? Ведь район поисков в пять тысяч квадратных километров! Нам до лета не обшарить его! Нельзя ли сократиться?
КРОТОВ. Мы и делаем это. Завтра, в крайнем случае послезавтра, поступят сообщения от Лисовского. А от Васюкова уже поступило: идут по следам. Следы довольно четкие. Сейчас отряд Васюкова находится у истоков Северной Точи. Возможно, им удалось подняться к Главному хребту.
ТУРЧЕНКО (разворачивается к Кротову). А если мы вообще, черт возьми, не там ищем? Что тогда? Что тогда будем делать, полковник?
КРОТОВ. Искать.
ЯРОВОЙ (Южину). Саша, а ты не мог бы помочь нам? Вы же не оставили маршрутной книжки, и из-за этого поиски во многом идут вслепую.
ЮЖИН. Но вы и вслепую хорошо ориентируетесь, судя по карте. Примерно так были проложены маршруты и у Глеба. Но вот чего вам не хватает - так это избушки у одного из притоков Соронги.
КРОТОВ. Какой избушки?!
ЮЖИН. Я не помню точно, где она. Помню лишь, что здорово в стороне от маршрута. Но Глеб ее на всякий случай отметил, у нас ведь аварийных выходов почти не было.
ВОРОНОВ. А ну-ка с этого места поподробнее!
ЮЖИН. Она где-то здесь, у Мяпин-Ия, это приток Соронги. Точнее не помню.
ВОРОНОВ. Нет, это уж очень в сторону. Вряд ли они там.
ТУРЧЕНКО. Я думаю, что нельзя пренебрегать ни малейшим шансом. Даже этой избушкой.