39. Светлана Софронова. Мамы. часть 3
Сцена 7
Палата отделения. За окном - ночь. Горит только настольная лампа на рабочем столе медсестры. Медсестра сидит за столом, готовит лекарства. Через какое-то время она встает, выходит из палаты, возвращается с подносом, в котором стоят бутылочки для кормления младенцев. Медсестра подходит к каждой люльке, пристраивает бутылочку на валик из пеленки так, чтобы младенец сосал ее сам. Слышно причмокивание.
Медсестра (Подходит к люльке мамы Лены). Ах ты, зайчик, совсем бледненький стал, наверное, придется все-таки переливать… Ты кушай, кушай, солнышко, сил тебе надо набираться. А пальчики сегодня больше не будем колоть, ты не бойся, завтра утром еще уколем разок, возьмем контрольный анализ, и все. Что ты головкой вертишь, ты не верти, не верти, покушай еще немножко, не хочешь? Ну поспи тогда, маленький. (Переходит к люльке мамы Вари.) Даник у нас как всегда, аппетит отменный, ничего не скажешь. Да ты молодец, по тридцать грамм последние дни прибавляешь, так и до выписки недалеко, а? (Смеется.) Ты что же это, всё уже съел? Придется тебе еще порцию дать, а то мамочка утром придет, скажет нам, не кормили моего сыночка, голодный совсем, как тогда оправдываться будем? (Приносит еще одну бутылочку.) Подгузник-то целый еще? А то знаю я тебя, наешься за троих, а потом меняй каждые полчаса. Ну ладно, полежи пока, подойду попозже, проверю. (Переходит к люльке мамы Аси.) А Сашок как у нас, ты сегодня первый день кушал? Вкусно? Конечно, это тебе не катетер, через него не больно наешься, да и вкуса никакого. Ты давай кушай хорошо, все до капельки, тогда тебе доктор и мамкину грудь пропишет. Девочки у нас больше всего за мамино молочко борются, правда, Сонюшка? (Переходит к люльке мамы Юли.) Вот окрепнешь немножко и будешь маму кушать, а пока из соски ешь, у тебя здесь молочко, а не смесь, так что не привередничай, пожалуйста. Одна ты у меня девочка среди мужиков, самая маленькая. (Переходит к люльке мамы Кати.) А вот и страдалец наш, Вовочка, как ты сегодня, получше немножко? Ничего-ничего, не хнычь, скоро уже мама Катя придет, лучше нее кто же покормит да приласкает? Носится она с тобой, дай Боже, лишь бы и ты ей потом тем же отплатил. А то знаешь, как бывает, мамка из кожи вон лезет, везёт на себе всю жизнь, - оно и понятно, жалко вас, маленьких, особенно когда столько с самого рождения достаётся, - а потом только претензии слышит да требования: это не так сделала, да то по-другому надо было, да с финансами не угодила… (Переходит к люльке Лёни.) А тебе, Лёнечка, и претензии предъявить некому, ты к нам сразу без мамы, без папы поступил, не пришли даже ни разу, не справились, жив ли ещё мальчик. А мальчик-то какой, загляденье, глазки синие, а реснички длинные, темные, и сам, наверное, темненький будешь, красавец ты мой. Говорят, у кого глаза светлые, а волосы темные - у тех самая благородная кровь, не знал? (Смеется. Внезапно затихает, опускается на стул около люльки.) А вот переведут тебя в другую больницу, будешь меня вспоминать, будешь? Я же тебе вместо мамки здесь, ближе и нет никого. Девочки иногда тоже присмотрят, да у них ведь свои, не до тебя им. Хочешь, скажу что-то? (Наклоняется ближе к люльке.) У меня, кроме тебя, если подумать хорошенько, тоже никого нет. Ни мужа, ни детей, а остальные почти не в счет. Вот так.
Медсестра сидит какое-то время на стуле, смотрит на Лёню, потом тяжело встает и идет к своему рабочему столу, садится за бумаги. Через какое-то время кладет голову на руки, дремлет.
Сцена 8
Комната матерей. В промежутке между кормлениями детей. Из двери в палату в комнату входит мама Варя, начинает готовить чай, собирать чашки на стол. Замечает на столе торт.
Мама Варя. Интересно, что у нас за праздник сегодня, вроде никто не выписывается - или я что-то пропустила? Да нет, Асе рано, у Лены вон как все закрутилось, Кате тоже до выписки далеко, да и Соня у Юли, вроде, ещё вес не набрала.
Входит мама Лена.
Мама Варя. Лена, ты как? Переливание не назначили еще?
Мама Лена (Хмуро.) Ждут чего-то, не знаю. Он совсем бесцветный стал, чего еще ждать-то? И анализы плохие, Игорь Иванович мне их даже комментировать не стал, посмотрел, головой покачал и в операционную ушел. Сказал только, попозже подойдёт. А когда попозже, скоро уж обед, а потом никаких операций обычно не делают.
Мама Варя. Да что ты, если нужно, и ночью сделают. Убедиться они должны, что это единственный и лучший выход. Проверяют, наверное, еще какие-то анализы берут, может быть лекарства какие ему дали и теперь результата ждут. Ты не переживай, знаешь ведь, у нас здесь лучшие специалисты, ты только представь, полостные операции новорожденным! Подумай только, там и животик-то в десять сантиметров шириной, а тут еще внутри надо «погрешность» природы выявить и исправить. А «погрешность» эта, получается, несколько миллиметров всего размером. Да у нас ювелиры здесь работают, настоящие ювелиры! У них же руки золотые, пальцы волшебные!
Мама Лена (Слабо улыбается.) Только работают они в помещении девятнадцатого века, где капитального ремонта лет тридцать не было…
Мама Варя. Всегда ты, Ленка, найдешь, к чему прицепиться. Помещение - это не главное. Стены, конечно, тоже лечат, но в нашем случае специалисты важнее. А вот как домой выпишут, там и будем стенами лечить. Интерьеры-то создала уже?
Мама Лена. Да когда еще выпишут-то? Теперь неизвестно, насколько это затянется. (Пауза.) А дома давно уже все готово, муж хоть и шалопай у меня, а все сделал по-человечески, к родам готово было, если, конечно, ему верить - я же в роддоме сидела, не видела. (Улыбается.) Там у нас, правда, уголок только небольшой: мы в одной комнате с Яриком будем, а в другой свекровь. Но зато в уголке этом Гоша все предусмотрел, и кроватку, и комод небольшой с пеленальным столиком. Он даже обои новые поклеил около кроватки, чтобы детская получилась, вроде как отдельная от нашей спальни.
Мама Варя. Клеили, клеили, а не пригодится. (Пауза.) Знаешь, почему? Да потому, что спать твой Ярик с вами вместе будет, с тобой и с Гошей, и так лет до трёх - до четырёх. (Смеется.) Они знаешь, какие шустрые, быстро соображают, где потеплее, да поприятнее. Охота им отдельно от мамочки спать. Вот Поля у меня: пыталась я ее к кроватке приучить, не тут-то было, на второй день уже смекнула, хнычет и хнычет. Что такое, думаю, и подгузник поменяла, и покушать еще дала, и даже грелку в кроватку положила - не спит, да и только. А на руки только возьмешь, рядышком положишь, сразу засыпает. Так что ты и не мечтай отдельно от Ярика поспать, и Гошу заранее предупреди, чтобы готовился, высыпался, пока возможность есть.
Входит мама Юля, за ней мама Катя и мама Ася.
Мама Юля. Девочки, чай поставили? Давайте с тортиком попьём, пока время есть.
Мама Лена. А что за праздник?
Мама Юля. У меня день рождения сегодня.
Мама Катя. Поздравляем! Что же ты раньше не сказала, мы бы приготовились.
Мама Юля. Да чего готовиться-то, тоже мне праздник. Вот стукнет вам тридцать пять, как мне, посмотрите тогда, праздновать или нет…
Мама Ася. Юль, ну что ты говоришь, ты, во-первых, и выглядишь гораздо моложе - правда, девочки? - а, во-вторых, день рождения всегда праздник, по определению. Вот мы сейчас музыку поставим, у меня в мобильном много чего записано.
Мама Юля. Может, не надо музыки?
Мама Ася. Надо, надо, мы тихонько поставим, никто кроме нас и не услышит.
Мама Ася ставит музыку, какую-нибудь французскую песню, например, « La vie en rose », начинает подпевать.
Мама Лена. Ася, ты переводи тогда, о чем песня-то?
Мама Ася. Как о чем, о любви, конечно, о чем же еще?
Мамы тихонько подпевают, наливают чай, раскладывают торт. Пьют чай.
Мама Лена (Маме Юле). А мужик-то твой тебе что подарил, муж-то? Ювелирку какую, что ли, «полукруглая» дата всё-таки?
Мама Юля (Просто). А у меня мужа нет, поссорились мы, как узнали про Соню, что больная она родится. Я после этого к маме ушла. Он сегодня не звонил, забыл, наверное. Я ему про все дни рождения сама напоминала.
Все молчат, кушают торт, пьют чай. Через какое-то время из двери в отделение выходит медсестра, встает в дверях.
Медсестра. Мамы, у вас совесть есть? Вы что, музыку здесь слушать затеяли? Может, танцевать еще начнете? В любой момент заведующая с обходом может пройти, а у нас бардак полный!
Мама Варя. А разве в отделении слышно?
Медсестра. Слышно - не слышно, а не положено, знаете ведь прекрасно! Ну-ка выключайте быстро, пока я Игоря Ивановича не позвала. (Мама Ася выключает музыку. Пауза.) А что за праздник-то?
Мама Ася. День рождения, у Юли вот. Может чаю, с тортиком?
Медсестра. Поздравляю! (Выглядывает в отделение, потом заходит обратно в комнату.) Спасибо, пять минут можно посидеть. (Присаживается к столу, пьет чай.) Ой, девочки, вкусный какой торт, где вы покупали?..
Мамы и медсестра продолжают разговор, который слышится все тише и тише…
Палата отделения. За окном - ночь. Горит только настольная лампа на рабочем столе медсестры. Медсестра сидит за столом, готовит лекарства. Через какое-то время она встает, выходит из палаты, возвращается с подносом, в котором стоят бутылочки для кормления младенцев. Медсестра подходит к каждой люльке, пристраивает бутылочку на валик из пеленки так, чтобы младенец сосал ее сам. Слышно причмокивание.
Медсестра (Подходит к люльке мамы Лены). Ах ты, зайчик, совсем бледненький стал, наверное, придется все-таки переливать… Ты кушай, кушай, солнышко, сил тебе надо набираться. А пальчики сегодня больше не будем колоть, ты не бойся, завтра утром еще уколем разок, возьмем контрольный анализ, и все. Что ты головкой вертишь, ты не верти, не верти, покушай еще немножко, не хочешь? Ну поспи тогда, маленький. (Переходит к люльке мамы Вари.) Даник у нас как всегда, аппетит отменный, ничего не скажешь. Да ты молодец, по тридцать грамм последние дни прибавляешь, так и до выписки недалеко, а? (Смеется.) Ты что же это, всё уже съел? Придется тебе еще порцию дать, а то мамочка утром придет, скажет нам, не кормили моего сыночка, голодный совсем, как тогда оправдываться будем? (Приносит еще одну бутылочку.) Подгузник-то целый еще? А то знаю я тебя, наешься за троих, а потом меняй каждые полчаса. Ну ладно, полежи пока, подойду попозже, проверю. (Переходит к люльке мамы Аси.) А Сашок как у нас, ты сегодня первый день кушал? Вкусно? Конечно, это тебе не катетер, через него не больно наешься, да и вкуса никакого. Ты давай кушай хорошо, все до капельки, тогда тебе доктор и мамкину грудь пропишет. Девочки у нас больше всего за мамино молочко борются, правда, Сонюшка? (Переходит к люльке мамы Юли.) Вот окрепнешь немножко и будешь маму кушать, а пока из соски ешь, у тебя здесь молочко, а не смесь, так что не привередничай, пожалуйста. Одна ты у меня девочка среди мужиков, самая маленькая. (Переходит к люльке мамы Кати.) А вот и страдалец наш, Вовочка, как ты сегодня, получше немножко? Ничего-ничего, не хнычь, скоро уже мама Катя придет, лучше нее кто же покормит да приласкает? Носится она с тобой, дай Боже, лишь бы и ты ей потом тем же отплатил. А то знаешь, как бывает, мамка из кожи вон лезет, везёт на себе всю жизнь, - оно и понятно, жалко вас, маленьких, особенно когда столько с самого рождения достаётся, - а потом только претензии слышит да требования: это не так сделала, да то по-другому надо было, да с финансами не угодила… (Переходит к люльке Лёни.) А тебе, Лёнечка, и претензии предъявить некому, ты к нам сразу без мамы, без папы поступил, не пришли даже ни разу, не справились, жив ли ещё мальчик. А мальчик-то какой, загляденье, глазки синие, а реснички длинные, темные, и сам, наверное, темненький будешь, красавец ты мой. Говорят, у кого глаза светлые, а волосы темные - у тех самая благородная кровь, не знал? (Смеется. Внезапно затихает, опускается на стул около люльки.) А вот переведут тебя в другую больницу, будешь меня вспоминать, будешь? Я же тебе вместо мамки здесь, ближе и нет никого. Девочки иногда тоже присмотрят, да у них ведь свои, не до тебя им. Хочешь, скажу что-то? (Наклоняется ближе к люльке.) У меня, кроме тебя, если подумать хорошенько, тоже никого нет. Ни мужа, ни детей, а остальные почти не в счет. Вот так.
Медсестра сидит какое-то время на стуле, смотрит на Лёню, потом тяжело встает и идет к своему рабочему столу, садится за бумаги. Через какое-то время кладет голову на руки, дремлет.
Сцена 8
Комната матерей. В промежутке между кормлениями детей. Из двери в палату в комнату входит мама Варя, начинает готовить чай, собирать чашки на стол. Замечает на столе торт.
Мама Варя. Интересно, что у нас за праздник сегодня, вроде никто не выписывается - или я что-то пропустила? Да нет, Асе рано, у Лены вон как все закрутилось, Кате тоже до выписки далеко, да и Соня у Юли, вроде, ещё вес не набрала.
Входит мама Лена.
Мама Варя. Лена, ты как? Переливание не назначили еще?
Мама Лена (Хмуро.) Ждут чего-то, не знаю. Он совсем бесцветный стал, чего еще ждать-то? И анализы плохие, Игорь Иванович мне их даже комментировать не стал, посмотрел, головой покачал и в операционную ушел. Сказал только, попозже подойдёт. А когда попозже, скоро уж обед, а потом никаких операций обычно не делают.
Мама Варя. Да что ты, если нужно, и ночью сделают. Убедиться они должны, что это единственный и лучший выход. Проверяют, наверное, еще какие-то анализы берут, может быть лекарства какие ему дали и теперь результата ждут. Ты не переживай, знаешь ведь, у нас здесь лучшие специалисты, ты только представь, полостные операции новорожденным! Подумай только, там и животик-то в десять сантиметров шириной, а тут еще внутри надо «погрешность» природы выявить и исправить. А «погрешность» эта, получается, несколько миллиметров всего размером. Да у нас ювелиры здесь работают, настоящие ювелиры! У них же руки золотые, пальцы волшебные!
Мама Лена (Слабо улыбается.) Только работают они в помещении девятнадцатого века, где капитального ремонта лет тридцать не было…
Мама Варя. Всегда ты, Ленка, найдешь, к чему прицепиться. Помещение - это не главное. Стены, конечно, тоже лечат, но в нашем случае специалисты важнее. А вот как домой выпишут, там и будем стенами лечить. Интерьеры-то создала уже?
Мама Лена. Да когда еще выпишут-то? Теперь неизвестно, насколько это затянется. (Пауза.) А дома давно уже все готово, муж хоть и шалопай у меня, а все сделал по-человечески, к родам готово было, если, конечно, ему верить - я же в роддоме сидела, не видела. (Улыбается.) Там у нас, правда, уголок только небольшой: мы в одной комнате с Яриком будем, а в другой свекровь. Но зато в уголке этом Гоша все предусмотрел, и кроватку, и комод небольшой с пеленальным столиком. Он даже обои новые поклеил около кроватки, чтобы детская получилась, вроде как отдельная от нашей спальни.
Мама Варя. Клеили, клеили, а не пригодится. (Пауза.) Знаешь, почему? Да потому, что спать твой Ярик с вами вместе будет, с тобой и с Гошей, и так лет до трёх - до четырёх. (Смеется.) Они знаешь, какие шустрые, быстро соображают, где потеплее, да поприятнее. Охота им отдельно от мамочки спать. Вот Поля у меня: пыталась я ее к кроватке приучить, не тут-то было, на второй день уже смекнула, хнычет и хнычет. Что такое, думаю, и подгузник поменяла, и покушать еще дала, и даже грелку в кроватку положила - не спит, да и только. А на руки только возьмешь, рядышком положишь, сразу засыпает. Так что ты и не мечтай отдельно от Ярика поспать, и Гошу заранее предупреди, чтобы готовился, высыпался, пока возможность есть.
Входит мама Юля, за ней мама Катя и мама Ася.
Мама Юля. Девочки, чай поставили? Давайте с тортиком попьём, пока время есть.
Мама Лена. А что за праздник?
Мама Юля. У меня день рождения сегодня.
Мама Катя. Поздравляем! Что же ты раньше не сказала, мы бы приготовились.
Мама Юля. Да чего готовиться-то, тоже мне праздник. Вот стукнет вам тридцать пять, как мне, посмотрите тогда, праздновать или нет…
Мама Ася. Юль, ну что ты говоришь, ты, во-первых, и выглядишь гораздо моложе - правда, девочки? - а, во-вторых, день рождения всегда праздник, по определению. Вот мы сейчас музыку поставим, у меня в мобильном много чего записано.
Мама Юля. Может, не надо музыки?
Мама Ася. Надо, надо, мы тихонько поставим, никто кроме нас и не услышит.
Мама Ася ставит музыку, какую-нибудь французскую песню, например, « La vie en rose », начинает подпевать.
Мама Лена. Ася, ты переводи тогда, о чем песня-то?
Мама Ася. Как о чем, о любви, конечно, о чем же еще?
Мамы тихонько подпевают, наливают чай, раскладывают торт. Пьют чай.
Мама Лена (Маме Юле). А мужик-то твой тебе что подарил, муж-то? Ювелирку какую, что ли, «полукруглая» дата всё-таки?
Мама Юля (Просто). А у меня мужа нет, поссорились мы, как узнали про Соню, что больная она родится. Я после этого к маме ушла. Он сегодня не звонил, забыл, наверное. Я ему про все дни рождения сама напоминала.
Все молчат, кушают торт, пьют чай. Через какое-то время из двери в отделение выходит медсестра, встает в дверях.
Медсестра. Мамы, у вас совесть есть? Вы что, музыку здесь слушать затеяли? Может, танцевать еще начнете? В любой момент заведующая с обходом может пройти, а у нас бардак полный!
Мама Варя. А разве в отделении слышно?
Медсестра. Слышно - не слышно, а не положено, знаете ведь прекрасно! Ну-ка выключайте быстро, пока я Игоря Ивановича не позвала. (Мама Ася выключает музыку. Пауза.) А что за праздник-то?
Мама Ася. День рождения, у Юли вот. Может чаю, с тортиком?
Медсестра. Поздравляю! (Выглядывает в отделение, потом заходит обратно в комнату.) Спасибо, пять минут можно посидеть. (Присаживается к столу, пьет чай.) Ой, девочки, вкусный какой торт, где вы покупали?..
Мамы и медсестра продолжают разговор, который слышится все тише и тише…