63. Мария Ботева (netnenado). Сценарий (примерное название "Митрополит"). Часть 2.
Первая часть здесь
4.
Валера и Воронелла тащат за руки - за ноги Даниила в ванну. Алёна пытается поддержать голову, но взрослые идут быстро, девочка не успевает, голова всё время выскальзывает из рук, кренится направо.
- Несём, несём, - говорит Воронелла.
И вот монах в воде. Вокруг него пена, спиной его прислонили к белой стенке ванны. Валера трёт грудь, потом спину монаху. Рядом стоят Воронелла и Алёна. Алёнка говорит:
- А можно ему в воду?
Все молчат. Алёна снова говорит:
- А чирьи у него не появятся так?
- Валер, слышишь? - спрашивает Воронелла, - Чирьи у него не появятся?
- Нет, - отвечает Валера, - чего бы им появиться. А вот тут, Воронелла, обрати внимание, - он показывает на лопатки Даниила, - вот тут, видишь? - видишь, какая кожа? Смотри, так и до пролежней недалеко. Ты контролируй давай.
- А где ещё они бывают? Пролежни, - интересуется Воронелла. Алёна внимательно смотрит, как Валера моет монаха.
- Везде, - говорит Валера, - где угодно. Давайте-ка, выйдите. Женщины.
5.
Воронелла идёт по посёлку, улыбается. У всех рабочий день, и у неё тоже.
У своего дома стоит Андрей, держит в руках топор. Смотрит на неубранную капусту, задумался.
- Эй, Воронелла, у тебя, чо, обед? - кричит Валька. Она вышла из дома культуры, пошла домой, - как ты монашека своего оставила?
- Спит, - отвечает Воронелла.
Андрей поднимает голову, улыбается.
- Нелька, - говорит он, - поди сюда.
Когда она подходит говорит:
- Вот что, Воронелла, я тебе тут сказать хотел…
- Пропьёшь, - отвечает ему Воронелла, - убрал бы капусту-то, что ли.
- Да ты чо, Нелька, ты чо. Я вот чего. Слышала открытие?
Воронелла говорит:
- Че-го? Какое открытие? Клуб?
- Опять ты! Провались! - Андрей говорит.
- Я-то уж помню!
- Ладно. Открыли недавно геологи и терапевты: челдоны тут жили первыми! Ну?
Воронелла смотрит на него, повторяет:
- Ну?
- Радуйся, челдоны тут жили первые. Поняла?
- Да я знаю. Ты хочешь-то чего?
Андрей смотрит на соседку, говорит громко:
- А потом пришли самоходы - и всё! И стали тут главными!
- Ты, что ли, главный? Капусту убери…
Воронелла уходит, а Андрей смеётся ей вслед. Потом говорит:
- А ведь дал игумен-то. Хорошо дал… И вот все они так… Да провались!
Воронелла заходит в дом культуры. Потом показывается оттуда с книгами в руках. Потом идёт в магазин, оттуда несёт хлеб и конфеты. Её догоняет машина, из машины выходит усатый председатель в старом пиджаке. Он высокий, худой, кожа загрубела от свежего воздуха. Говорит Воронелле:
- Ну, что? Как там монах?
Воронелла:
- Ничего. Живой.
- Это ясно, живой. Ты, Воронелла, говори, если что понадобится. Ты говори. Поможем. Мы с монахами дружим все. Говори, ага?
- Да вот надо мужиков, Павел Денисыч. А то без мужиков не больно хорошо удобно митрополита по комнатам таскать.
- По комнатам! Куда тебе таскать его? - удивляется председатель.
- А в ванну.
- В ванну?
- Дашь мужиков-то?
Председатель пожимает плечами, садится в машину, уезжает.
6.
Воронелла открывает дверь. В подъезде стоит крепкий усатый мужчина. Он в тельняшке и спортивных штанах. Воронелла смотрит на него, потом говорит:
- Чего?
- Пройду, - отвечает мужчина.
- Тебе Алёну?
- Нет, помочь. Монаха мыть.
Проходит в комнату. Из кухни появляется Алёна. Спрашивает:
- Виталь, тебя мама прислала?
- Валера зашёл, говорит, надо вам помочь, и Денисыч ещё, - Виталик сказал. Смотрит на Даниила, - Тяжёлый. Ладно. Бери за ноги.
- Так титан не топлен ещё, Виталь, - говорит Алёна. Жди тогда.
- Мы вчера его мыли. Сами, - сказала Воронелла, - можешь уйти сегодня. Митрополит сегодня и не хочет мыться. Да?
Все смотрят на Даниила. Он улыбается.
Алёна в ванной топит печь. Виталик сидит в комнате за столом. Взял тетрадку Алёны, рассматривает:
- О, пятёрочка! Угу. Четыре, - потом кричит: - Алён!
- А! - отвечает она из ванной.
- Алён, по матери-то не скучаешь? Давно ведь не была.
Алёна молчит. Воронелла открывает в комнате подполье, достаёт половики, говорит:
- Ну-ка, раз пришёл. Приколоти ковров на стены. Теплей будет ещё. Алёнке здесь неплохо вообще-то. Вам некогда. А у меня митрополит с ней занимается.
Виталик смотрит на Даниила, тот спит.
- Алёна! - кричит Виталик, - Алён, как это с тобой монашек занимается?
Уходит в ванную комнату. Даниил уже не спит, смотрит перед собой. Виталик возвращается в комнату с молотком, гвоздями.
- Он на неё смотрит, - говорит он Воронелле, - слышишь, ты бы за ним присматривала. А то мало ли. Смотрит. Сплавили к тебе. Нашли дурочку. Стены-то выдержат твоих ковров? Больно длинные.
Разворачивает один половик. Воронелла двигает стол, ставит на него стул, залазит на самый верх, прикладывает половик. Говорит:
- Зато можно как обои, на всю стену.
7.
Игумен Дорофей и Надежда Юрьевна приехали к Воронелле. Все стены теперь у неё в коврах, сама она в халате, дома тепло - настоящий Ташкент. Женщины сидят за столом, пьют чай, игумен - на кровати рядом с Даниилом. Говорит ему:
- Молодцом, молодцом, Даниил, хорошо выглядишь. Так и дальше держись. Воронелла Игоревна, что Валера говорит, скоро его можно забирать?
- Как это - забирать? Нет, нельзя. Смотрите, он правой рукой начал работать. Вскакивает, берёт ложку из кружки, даёт Даниилу. Он роняет её из рук.
- Это ложка горячая, - объясняет Воронелла, - сейчас.
Дует на ложку, снова даёт её Даниилу. Монах держит ложку, улыбается.
- А креститься он может? Креститься? - спрашивает Дорофей.
- Я не видела, - говорит Воронелла. Кричит: - Перекрестись! Митрополит, перекрестится можешь?
Даниил крестится.
- Только пальцы складывать не может, ясно, - говорит отец Дорофей, - ладно, уже хорошо. Молодец, Даниил. Воронелла Игоревна, мы не скоро сможем теперь приехать, река вот-вот под лёд уйдёт. Тогда. Ты научи его пальцы складывать. Сама-то ведь знаешь как? Вот, - складывает пальцы, - это не сложно. Мы поедем. Надежда Юрьевна, собирайтесь. Деньги отдали Воронелле Игоревне?
Все в прихожей. Только Даниил в комнате на кровати. Игумен открывает дверь, за ней стоит Виталик. Его пошатывает.
- О! - удивляется он, кричит громче: - О! О! Встал!
- Чего? - Воронелла его спрашивает, - Ну?!
- К тебе пришёл. По старой памяти. Вы знаете её? - говорит он игумену, - Вы не знаете, кому отдали своего попика. Это же…
- Молодой человек, позвольте… - Дорофей хочет обойти Виталика, но тот встал в проходе.
- Вы его забирайте! - кричит он, - Забирайте, я его вынесу! Не увезёте, положу тут под окном! Вон, под яблоню! Весной прорастёт! Он на дочь мою смотрит!
- Ну-ка отсюда! - закричала на него Воронелла.
- А ты вообще молчи! Рыбам слова не давали! Умойся валидолом! Челдонка! Вша! - кричит Виталик, - Я ему говорю, как ты на мою дочь посмотрел? А он мне улыбается! Алё-на! Я ему говорю, ну ещё полыбься тут, полыбься! А он смотрит! Я говорю, как он с ней занимается? А она говорит, он на меня смотрит! Я говорю…
Слышно какой-то грохот. Все бегут в комнату. На полу лежит Даниил, мычит, корчится. Надежда Юрьевна и Воронелла подоспели первыми - поднимают монаха, им помогает отец Дорофей. Виталик прыгает вокруг них, как боксёр, орёт:
- Дай мне! Дай я!
Отодвигает игумена, подскакивает к Даниилу, размахивается. Даниил смотрит на Виталика, поднимает правую руку, пальцы сложены, будто хочет перекрестить.
- Ты чего? - говорит Виталик, икает, - Да ну вас всех, чего бы понимали.
Ушёл. Наконец-то подняли Даниила, усадили на кровать. Тяжело дышат все. Дорофей первый успокоился, сказал:
- Нет, Надежда Юрьевна, повезли отсюда брата Даниила.
Даниил мычит что-то, глаза закатываются, на лбу выступила испарина. Надежда Юрьевна щупает ему пульс.
- Звони в больницу! Валера! - кричит она Воронелле.
8.
В квартире Воронеллы тесно, не повернуться. Пришла из школы Алёна Судакова, сидит на кухне, ест гречку с котлетой, вытягивает шею, хочет увидеть, что происходит в комнате.
А в комнате на кровати Воронеллы сидит игумен Дорофей и Надежда Юрьевна. Валера сидит на кровати рядом с Даниилом, медсестра - за столом, что-то пишет. Ничего Алёне не видно. Она смотрит на улицу. Почти совсем стемнело, но можно ешё разглядеть, как по двору ходит Воронелла, машет руками, как будто делает зарядку, хватается за голову. Потом садится на скамейку и сидит так. Но долго сидеть не может, снова ходит по двору. Идёт в дровяник, выходит с дровами, несёт их домой. В коридоре складывает их возле печки.
- А, Воронелла, - говорит Валера, - ты вовремя.
Она заходит в комнату. Голубой бант на одной косе развязался.
Валера сел за стол, рядом с медсестрой. Все молчат.
- Ну? - спрашивает Надежда Юрьевна.
Валера показывает Воронелле, чтобы она села к Даниилу. Говорит:
- Значит, вот что. Дело серьёзное. Виталик нам тут попортил всё. Но Воронелла молодец. Если бы она за ним не так ходила, не избежать бы другого инсульта. А так пациент окреп. Я вообще не думал, что он после такого инсульта… Ну да. Но он ещё и новый стресс выдержал. Тут мы говорим спасибо нашей безработице, которая нам высвободила такую сиделку. Тебе, Воронелла Игоревна, надо быть сестрой милосердия. Ну ладно, это лирика. Дело-то серьёзное. Везти Даниила сейчас никуда нельзя. Пусть отлежится хотя бы недельку.
- Но через неделю мы не сможем за ним приехать, - озадачился игумен, - разве только через Суворовку, но это крюк 50 километров в одну сторону… И обратно…
- Ещё неизвестно, проедете ли вы эти 50 километров, - замечает медсестра, - дожди-то. И с тяжёлым больным.
- Нет, с Даниилом вы не поедете, я вас не пущу, это точно, - говорит Валера, - такая даль ещё. Но ему пока и до лодки нельзя. И там вам сколько ещё от берега?
- Там недалеко, - говорит Надежда Юрьевна, - в горку только. Километра полтора. Два.
- Нет-нет. Ни в коем случае, - Валера хмурится, - Оставляйте здесь его.
- Значит, здесь? - сам себе говорит игумен.
Все молчат. Воронелла сидит рядом с Даниилом, опустила голову, смотрит вниз. К ней подошла Алёна, села рядом, гладит ей плечо. На стене тикают часы, за окном темнеет.
- Ну что же, с Богом, - игумен встаёт, - скоро на реке ничего не видно будет.
Теперь в комнате нет гостей, только Воронелла, Алёна и Даниил. Воронелла укрывает Даниила, даёт ему тёплое молоко. Девочка лежит в постели. Говорит:
- И чего дальше теперь? Увезут его?
- Теперь только молись, чтобы не приезжали пока - отвечает Воронелла, - И ты молись, - это она монаху. И спи.
Выключает свет. Темнота. Слышно, как она ложится спать, ворочается. Потом шепчет:
- Алён! Алёна!
- А! - тоже шепчет она.
- Я уж больше года не любила никого.
- Как это?
- Ну, как Виталька к твоей мамке ушёл, всё. Я больше никого не любила, тебя только. Год уже не люблю.
Обе молчат. Потом Воронелла продолжает:
- Если бы не Данилка, ещё бы дольше не любила бы никого.
- Ты чо?!
- Я думала, умру сегодня, как его увезут.
- Видишь ведь, не увезли.
4.
Валера и Воронелла тащат за руки - за ноги Даниила в ванну. Алёна пытается поддержать голову, но взрослые идут быстро, девочка не успевает, голова всё время выскальзывает из рук, кренится направо.
- Несём, несём, - говорит Воронелла.
И вот монах в воде. Вокруг него пена, спиной его прислонили к белой стенке ванны. Валера трёт грудь, потом спину монаху. Рядом стоят Воронелла и Алёна. Алёнка говорит:
- А можно ему в воду?
Все молчат. Алёна снова говорит:
- А чирьи у него не появятся так?
- Валер, слышишь? - спрашивает Воронелла, - Чирьи у него не появятся?
- Нет, - отвечает Валера, - чего бы им появиться. А вот тут, Воронелла, обрати внимание, - он показывает на лопатки Даниила, - вот тут, видишь? - видишь, какая кожа? Смотри, так и до пролежней недалеко. Ты контролируй давай.
- А где ещё они бывают? Пролежни, - интересуется Воронелла. Алёна внимательно смотрит, как Валера моет монаха.
- Везде, - говорит Валера, - где угодно. Давайте-ка, выйдите. Женщины.
5.
Воронелла идёт по посёлку, улыбается. У всех рабочий день, и у неё тоже.
У своего дома стоит Андрей, держит в руках топор. Смотрит на неубранную капусту, задумался.
- Эй, Воронелла, у тебя, чо, обед? - кричит Валька. Она вышла из дома культуры, пошла домой, - как ты монашека своего оставила?
- Спит, - отвечает Воронелла.
Андрей поднимает голову, улыбается.
- Нелька, - говорит он, - поди сюда.
Когда она подходит говорит:
- Вот что, Воронелла, я тебе тут сказать хотел…
- Пропьёшь, - отвечает ему Воронелла, - убрал бы капусту-то, что ли.
- Да ты чо, Нелька, ты чо. Я вот чего. Слышала открытие?
Воронелла говорит:
- Че-го? Какое открытие? Клуб?
- Опять ты! Провались! - Андрей говорит.
- Я-то уж помню!
- Ладно. Открыли недавно геологи и терапевты: челдоны тут жили первыми! Ну?
Воронелла смотрит на него, повторяет:
- Ну?
- Радуйся, челдоны тут жили первые. Поняла?
- Да я знаю. Ты хочешь-то чего?
Андрей смотрит на соседку, говорит громко:
- А потом пришли самоходы - и всё! И стали тут главными!
- Ты, что ли, главный? Капусту убери…
Воронелла уходит, а Андрей смеётся ей вслед. Потом говорит:
- А ведь дал игумен-то. Хорошо дал… И вот все они так… Да провались!
Воронелла заходит в дом культуры. Потом показывается оттуда с книгами в руках. Потом идёт в магазин, оттуда несёт хлеб и конфеты. Её догоняет машина, из машины выходит усатый председатель в старом пиджаке. Он высокий, худой, кожа загрубела от свежего воздуха. Говорит Воронелле:
- Ну, что? Как там монах?
Воронелла:
- Ничего. Живой.
- Это ясно, живой. Ты, Воронелла, говори, если что понадобится. Ты говори. Поможем. Мы с монахами дружим все. Говори, ага?
- Да вот надо мужиков, Павел Денисыч. А то без мужиков не больно хорошо удобно митрополита по комнатам таскать.
- По комнатам! Куда тебе таскать его? - удивляется председатель.
- А в ванну.
- В ванну?
- Дашь мужиков-то?
Председатель пожимает плечами, садится в машину, уезжает.
6.
Воронелла открывает дверь. В подъезде стоит крепкий усатый мужчина. Он в тельняшке и спортивных штанах. Воронелла смотрит на него, потом говорит:
- Чего?
- Пройду, - отвечает мужчина.
- Тебе Алёну?
- Нет, помочь. Монаха мыть.
Проходит в комнату. Из кухни появляется Алёна. Спрашивает:
- Виталь, тебя мама прислала?
- Валера зашёл, говорит, надо вам помочь, и Денисыч ещё, - Виталик сказал. Смотрит на Даниила, - Тяжёлый. Ладно. Бери за ноги.
- Так титан не топлен ещё, Виталь, - говорит Алёна. Жди тогда.
- Мы вчера его мыли. Сами, - сказала Воронелла, - можешь уйти сегодня. Митрополит сегодня и не хочет мыться. Да?
Все смотрят на Даниила. Он улыбается.
Алёна в ванной топит печь. Виталик сидит в комнате за столом. Взял тетрадку Алёны, рассматривает:
- О, пятёрочка! Угу. Четыре, - потом кричит: - Алён!
- А! - отвечает она из ванной.
- Алён, по матери-то не скучаешь? Давно ведь не была.
Алёна молчит. Воронелла открывает в комнате подполье, достаёт половики, говорит:
- Ну-ка, раз пришёл. Приколоти ковров на стены. Теплей будет ещё. Алёнке здесь неплохо вообще-то. Вам некогда. А у меня митрополит с ней занимается.
Виталик смотрит на Даниила, тот спит.
- Алёна! - кричит Виталик, - Алён, как это с тобой монашек занимается?
Уходит в ванную комнату. Даниил уже не спит, смотрит перед собой. Виталик возвращается в комнату с молотком, гвоздями.
- Он на неё смотрит, - говорит он Воронелле, - слышишь, ты бы за ним присматривала. А то мало ли. Смотрит. Сплавили к тебе. Нашли дурочку. Стены-то выдержат твоих ковров? Больно длинные.
Разворачивает один половик. Воронелла двигает стол, ставит на него стул, залазит на самый верх, прикладывает половик. Говорит:
- Зато можно как обои, на всю стену.
7.
Игумен Дорофей и Надежда Юрьевна приехали к Воронелле. Все стены теперь у неё в коврах, сама она в халате, дома тепло - настоящий Ташкент. Женщины сидят за столом, пьют чай, игумен - на кровати рядом с Даниилом. Говорит ему:
- Молодцом, молодцом, Даниил, хорошо выглядишь. Так и дальше держись. Воронелла Игоревна, что Валера говорит, скоро его можно забирать?
- Как это - забирать? Нет, нельзя. Смотрите, он правой рукой начал работать. Вскакивает, берёт ложку из кружки, даёт Даниилу. Он роняет её из рук.
- Это ложка горячая, - объясняет Воронелла, - сейчас.
Дует на ложку, снова даёт её Даниилу. Монах держит ложку, улыбается.
- А креститься он может? Креститься? - спрашивает Дорофей.
- Я не видела, - говорит Воронелла. Кричит: - Перекрестись! Митрополит, перекрестится можешь?
Даниил крестится.
- Только пальцы складывать не может, ясно, - говорит отец Дорофей, - ладно, уже хорошо. Молодец, Даниил. Воронелла Игоревна, мы не скоро сможем теперь приехать, река вот-вот под лёд уйдёт. Тогда. Ты научи его пальцы складывать. Сама-то ведь знаешь как? Вот, - складывает пальцы, - это не сложно. Мы поедем. Надежда Юрьевна, собирайтесь. Деньги отдали Воронелле Игоревне?
Все в прихожей. Только Даниил в комнате на кровати. Игумен открывает дверь, за ней стоит Виталик. Его пошатывает.
- О! - удивляется он, кричит громче: - О! О! Встал!
- Чего? - Воронелла его спрашивает, - Ну?!
- К тебе пришёл. По старой памяти. Вы знаете её? - говорит он игумену, - Вы не знаете, кому отдали своего попика. Это же…
- Молодой человек, позвольте… - Дорофей хочет обойти Виталика, но тот встал в проходе.
- Вы его забирайте! - кричит он, - Забирайте, я его вынесу! Не увезёте, положу тут под окном! Вон, под яблоню! Весной прорастёт! Он на дочь мою смотрит!
- Ну-ка отсюда! - закричала на него Воронелла.
- А ты вообще молчи! Рыбам слова не давали! Умойся валидолом! Челдонка! Вша! - кричит Виталик, - Я ему говорю, как ты на мою дочь посмотрел? А он мне улыбается! Алё-на! Я ему говорю, ну ещё полыбься тут, полыбься! А он смотрит! Я говорю, как он с ней занимается? А она говорит, он на меня смотрит! Я говорю…
Слышно какой-то грохот. Все бегут в комнату. На полу лежит Даниил, мычит, корчится. Надежда Юрьевна и Воронелла подоспели первыми - поднимают монаха, им помогает отец Дорофей. Виталик прыгает вокруг них, как боксёр, орёт:
- Дай мне! Дай я!
Отодвигает игумена, подскакивает к Даниилу, размахивается. Даниил смотрит на Виталика, поднимает правую руку, пальцы сложены, будто хочет перекрестить.
- Ты чего? - говорит Виталик, икает, - Да ну вас всех, чего бы понимали.
Ушёл. Наконец-то подняли Даниила, усадили на кровать. Тяжело дышат все. Дорофей первый успокоился, сказал:
- Нет, Надежда Юрьевна, повезли отсюда брата Даниила.
Даниил мычит что-то, глаза закатываются, на лбу выступила испарина. Надежда Юрьевна щупает ему пульс.
- Звони в больницу! Валера! - кричит она Воронелле.
8.
В квартире Воронеллы тесно, не повернуться. Пришла из школы Алёна Судакова, сидит на кухне, ест гречку с котлетой, вытягивает шею, хочет увидеть, что происходит в комнате.
А в комнате на кровати Воронеллы сидит игумен Дорофей и Надежда Юрьевна. Валера сидит на кровати рядом с Даниилом, медсестра - за столом, что-то пишет. Ничего Алёне не видно. Она смотрит на улицу. Почти совсем стемнело, но можно ешё разглядеть, как по двору ходит Воронелла, машет руками, как будто делает зарядку, хватается за голову. Потом садится на скамейку и сидит так. Но долго сидеть не может, снова ходит по двору. Идёт в дровяник, выходит с дровами, несёт их домой. В коридоре складывает их возле печки.
- А, Воронелла, - говорит Валера, - ты вовремя.
Она заходит в комнату. Голубой бант на одной косе развязался.
Валера сел за стол, рядом с медсестрой. Все молчат.
- Ну? - спрашивает Надежда Юрьевна.
Валера показывает Воронелле, чтобы она села к Даниилу. Говорит:
- Значит, вот что. Дело серьёзное. Виталик нам тут попортил всё. Но Воронелла молодец. Если бы она за ним не так ходила, не избежать бы другого инсульта. А так пациент окреп. Я вообще не думал, что он после такого инсульта… Ну да. Но он ещё и новый стресс выдержал. Тут мы говорим спасибо нашей безработице, которая нам высвободила такую сиделку. Тебе, Воронелла Игоревна, надо быть сестрой милосердия. Ну ладно, это лирика. Дело-то серьёзное. Везти Даниила сейчас никуда нельзя. Пусть отлежится хотя бы недельку.
- Но через неделю мы не сможем за ним приехать, - озадачился игумен, - разве только через Суворовку, но это крюк 50 километров в одну сторону… И обратно…
- Ещё неизвестно, проедете ли вы эти 50 километров, - замечает медсестра, - дожди-то. И с тяжёлым больным.
- Нет, с Даниилом вы не поедете, я вас не пущу, это точно, - говорит Валера, - такая даль ещё. Но ему пока и до лодки нельзя. И там вам сколько ещё от берега?
- Там недалеко, - говорит Надежда Юрьевна, - в горку только. Километра полтора. Два.
- Нет-нет. Ни в коем случае, - Валера хмурится, - Оставляйте здесь его.
- Значит, здесь? - сам себе говорит игумен.
Все молчат. Воронелла сидит рядом с Даниилом, опустила голову, смотрит вниз. К ней подошла Алёна, села рядом, гладит ей плечо. На стене тикают часы, за окном темнеет.
- Ну что же, с Богом, - игумен встаёт, - скоро на реке ничего не видно будет.
Теперь в комнате нет гостей, только Воронелла, Алёна и Даниил. Воронелла укрывает Даниила, даёт ему тёплое молоко. Девочка лежит в постели. Говорит:
- И чего дальше теперь? Увезут его?
- Теперь только молись, чтобы не приезжали пока - отвечает Воронелла, - И ты молись, - это она монаху. И спи.
Выключает свет. Темнота. Слышно, как она ложится спать, ворочается. Потом шепчет:
- Алён! Алёна!
- А! - тоже шепчет она.
- Я уж больше года не любила никого.
- Как это?
- Ну, как Виталька к твоей мамке ушёл, всё. Я больше никого не любила, тебя только. Год уже не люблю.
Обе молчат. Потом Воронелла продолжает:
- Если бы не Данилка, ещё бы дольше не любила бы никого.
- Ты чо?!
- Я думала, умру сегодня, как его увезут.
- Видишь ведь, не увезли.