42. Telephos, "Downshifting", Часть 2
Часть первая
Часть вторая:
Оставшись одна, Медведкова достает из сумки косметичку, извлекает зеркальце.
ИРИНА. Не, ну вот как можно было с лысыми глазами в люди пойти?
(Красится.) Но самое печальное - никто даже не заметил. Всем тотально пофиг.
На пороге Анна. Это молодая девушка. Пожалуй, самая молодая сотрудница радиостанции. Ей едва ли больше 20-23 лет.
АННА. Не переживай - по радио не видно!
ИРИНА. Умеешь настроение поднять.
АННА. Акулов здесь?
ИРИНА. У Ростика, «Итоги» начитывает. А тебе зачем?
АННА. Ну…это… Ему звонят все утро. Я на ваш отдел переключаю, а трубку никто не берет. Телефон, что ли, не работает?
ИРИНА. Я Покрышкина убью когда-нибудь.
АННА. Давно пора. Толку от него - ноль. Одно название, что главный инженер.
ИРИНА. Так, мы прическу тебе делаем? Или передумала?
АННА. Слушай, я и забыла… А ты принесла?
ИРИНА. Спрашиваешь!
Ирина извлекает из сумки парикмахерскую голову-манекен, ставит на стол.
ИРИНА. Кинг-Конг жив! Только помялось все немного. (Расправляет замысловатую прическу манекена.) Как тебе моя Детка?
АННА. Красотка!
ИРИНА. Чучундры наши на курсах болванов своих как только не называют - и Анжела и Сусанна и Натэлла. Такое ощущение, что они в парикмахеры из проституток подались.
АННА. Детка круче! (Показывает на прическу.) Хочу такую же!
ИРИНА. Сделаем! Сейчас выпуск набросаю - подстригу тебя. Подождешь?
АННА. А кто в эфире?
ИРИНА. Ярушев. Он сегодня до вечера.
АННА. Не, приходи лучше ко мне. (Нервно поправляет платье.) Не хочу с ним пересекаться.
ИРИНА. Ну я вот тоже сегодня сдуру юбку надела. Забыла, что он на подмене.
АННА. Задолбал, старый хрен.
ИРИНА. Только я еще медленно стригу. Ничего?
АННА. Рабочий день длинный. (Идет к двери в коридор.) Все, я убежала. Жду тебя.
Из эфирной студии выглядывает Ярушев, замечает Анну.
ЯРУШЕВ. О, рыжая! Хорошо, что ты здесь!
АННА (тихо). Не успела.
ЯРУШЕВ. Сгоняй в магазин, у меня сигареты кончились.
АННА. Михаил Александрович, у вас совесть есть?
ЯРУШЕВ. Нет, рыжая, совесть это роскошь, а я старый и бедный. Дедушка фм-диапазона, между прочим. Прояви уважение!
АННА. Вот оно и видно. Что дедушка.
ЯРУШЕВ. У меня сегодня две смены - восемь часов у микрофона. Без курева я сдохну.
АННА. Никто не заплачет, кстати.
ИРИНА. Могу своими угостить. Хотите?
ЯРУШЕВ. Твои сигареты, Медведкова, в приличном обществе даже доставать стыдно, не то что курить. (Замечает «Детку».) Это чего у тебя такое? Сменная голова?
ИРИНА. Это моя Детка. Нравится?
ЯРУШЕВ. Страшная. На тебя похожа.
Ирина показывает Ярушеву средний палец.
ЯРУШЕВ. Грубо, детка. Очень грубо. (Анне.) Значит, не сходишь дедушке за палочками здоровья? И за шоколадку? Ну и кто ты после этого? Рыжая и есть!
АННА. Я не рыжая.
ЯРУШЕВ. Это ты прикидываешься. А на самом деле ты рыжая. Везде. (Уходит.)
ИРИНА. Нда… Не всех больных война убила.
АННА. Слушай, может, мне уволиться?
ИРИНА. Из-за него, что ли? Да раскрасить и выбросить! Уж если кому уходить, то мне. Осокина меня терпеть не может. А сейчас, когда шеф уходит, совсем живьем съест. Не-не-не, валить надо отсюда! Валить!
АННА. Вот все говорят, говорят, а никто толком… Куда он уходит-то?
ИРИНА. Не знаю. Не говорит. А жаль. Я бы с ним… Шеф крутой!..
АННА. Мне всегда его репортажи нравились. Ну, когда я еще телевизор смотрела…
ИРИНА. И ведь не старый еще мужик…
АННА. Совсем не старый. Это я недавно только поняла. А когда он к нам только-только устроился, все время с палочкой ходил. Совсем как старик выглядел. Помнишь?
ИРИНА. Он только из больницы был.
АННА. Да, я читала в интернете. Их ведь так и не нашли?
ИРИНА. Неа. Да и не ищет их никто. (Пауза.) Короче, вот он уйдет - я тоже заявление напишу.
АННА. Куда ты денешься с подводной лодки?
ИРИНА. А ты думаешь, радио - это навсегда? Любовь до гроба? Нет, дорогая! Валить! Куда угодно - только не на радио!
АННА. Тебе же нравится в эфире. Нет?
ИРИНА. Да какое там «нравится». Тупик это. Я потолка достигла, головой об него стучусь. Выше мне не прыгнуть. Вот глянь на Ярушева. Ему полтос, если не больше…
АННА. Больше. Он вообще старикашка. Лысый.
ИРИНА. Ну вот! Ему отсюда одна дорога - вперед ногами. И кто он? Просто ведущий эфира. Так вот я не хочу быть просто редактором, и до пенсии новости делать.
АННА. А какие варианты?
Ирина берет в руки Детку, любовно гладит.
ИРИНА. Детка меня прокормит.
АННА. Я думала, это хобби у тебя.
ИРИНА. Началось как хобби. А сейчас… Людям вроде нравится, как я работаю… А главное, я четко для себя поняла, парикмахер - это такая профессия, в которой потолка не видать вообще. Можно всю жизнь учиться. Не то что здесь. (Показывает на окно в эфирную студию.) Столик, стульчик, микрофончик. А с Деткой - весь мир передо мной! Да и без куска хлеба мы с ней не останемся.
АННА. Может, ты права. А я вот, когда сюда устроилась, как будто мечта осуществилась.
ИРИНА. Ха! Нашла о чем мечтать!
АННА. Вот вы работаете здесь, и не понимаете, радио - это дар, возможность говорить, чтобы тебя все услышали. А вы… Вы в эфир, как в туалет ходите.
ИРИНА. Ага, кто по-маленькому, а кто и по-большому.
АННА. Вечно ты все опошлишь.
ИРИНА. Работа такая - без цинизма ни шагу.
АННА. А зачем? Не понимаю.
ИРИНА. Поймешь еще. Все впереди.
В программном отделе появляется Александр Матвеевич Юдин.
Это крепкий пятидесятилетний мужчина.
МАТВЕИЧ. Доброе утро, девушки!
ИРИНА. Здрасьте, Александр Матвеевич.
МАТВЕИЧ. Как настроение?
АННА (мрачно). Боевое.
ИРИНА. А чего это рекламному отделу не спится?
МАТВЕИЧ. Не тяжкий труд, а мыслей ход - определяет наш доход! Акулова не видали?
ИРИНА. На записи.
МАТВЕИЧ. Что за жизнь? То вставай, то ложись!
ИРИНА. У вас что-то срочное?
МАТВЕИЧ. Мне, собственно, от него нужен список продуктов и деньги. Должен ведь кто-то выполнять черную работу? Так?
Ирина открывает ящик стола, достает список и пачку денег.
ИРИНА. Вот деньги, вот список. Со вчерашнего дня лежит, вас дожидается.
Матвеич берет деньги, профессионально пересчитывает.
МАТВЕИЧ. Ой ты, змейка-кобринька, что глядишь не добренько? Переживаете за своего ненаглядного шефа?
Ирина не отвечает.
МАТВЕИЧ. Анечка, не составите мне компанию? Прошвырнемся до супермаркета! Романтика! Эй, красавица, постой - я сегодня холостой! Хотите мороженого?
АННА. Я на диете.
МАТВЕИЧ. И напрасно! Все, что попадает в ротик, называется «эротик»!
Юдин уходит.
АННА. У меня мурашки от него.
ИРИНА. Сидит в своем рекламном отделе, жалом водит… Фу!
АННА. Прикинь, подкатывает вчера ко мне на рецепшн… Ну, как полагается, со стишками своими дебильными...
ИРИНА. Тошнит от них…
АННА. И такой на голубом глазу спрашивает - обсуждала Осокина с кем-нибудь кандидатуру нового главного редактора или нет? Прикинь?! Как-будто я шпионю за ней!
ИРИНА. А ты чего?
АННА. Послала! Я секретарь, а не стукачка.
ИРИНА. Ты, подруга, осторожнее. Болтают, что он… (шепчет Анне на ухо.)
АННА. Вот сволочь!
ГОЛОС ПОКРЫШКИНА: Кто сволочь?
Покрышкин на пороге программного отдела. Он успел избавиться от доспехов и раздобыть где-то букет цветов.
ИРИНА. Ты - кто же еще.
При появлении Покрышкина Аня отворачивается, демонстративно не обращает на него внимания.
ПОКРЫШКИН. Ирка-дырка, дай сигаретку!
ИРИНА. Тебе что дай, что выбрось.
ПОКРЫШКИН. Ну пожа-а-а-алуйста!
ИРИНА. Телефон нам почини.
ПОКРЫШКИН. Ну вот, испортила настроение. Дай курнуть-то!
ИРИНА. Подавись. (Роется в сумке, бросает ему пачку сигарет.)
Покрышкин достает из пачки две сигареты, закладывает их за уши. Намеревается положить пачку в свой карман.
ПОКРЫШКИН. А не соблаговолишь ли представить меня своей подруге?
Ирина ловко перехватывает у него свои сигареты.
ИРИНА. Не наглей!
Покрышкин подходит к Анне, протягивает букет.
ПОКРЫШКИН. Прекрасная дева, эти скромные цветы для вас.
ИРИНА. Теперь понятно, кто здесь дева, а кто - табачный ларек.
Звонит телефон. Ирина берет трубку.
ИРИНА. Илюха, ты? Чего стряслось? Ну давай, не молчи на казенные деньги! (Трясет трубку.) Покрышкин, ты когда нам телефон починишь? Гадство!
(Идет в эфирную студию.)
Оставшись одни, Покрышкин и Анна какое-то время молчат.
ПОКРЫШКИН. Ань, я не могу без тебя. Правда. Пусти меня обратно. Хватит злиться.
АННА. Я не злюсь. Устала.
ПОКРЫШКИН. Может, еще раз попробуем?
АННА. Думаешь, цветов с клумбы достаточно? Мы уже пытались. Помнишь?
ПОКРЫШКИН. Не забыл. Аня, ну как можно выбросить на помойку все мои заклинания?!
АННА. Покрышкин, это были палочки от эскимо!
Входит Акулов.
АКУЛОВ. Здравствуйте, Аня. Покрышкин - приветствую.
АННА (еле слышно). Здравствуйте.
ПОКРЫШКИН. Ань, ты… это… пойдем - покурим?!
АННА. Сам не работаешь - другим не мешай!
ПОКРЫШКИН. Ты чего?
АННА. Ничего! Забирай свой веник и проваливай!
Покрышкин внимательно смотрит на Анну, потом на Акулова. Уходит.
АКУЛОВ. Аня, ну зачем вы так? Он в вас влюблен.
АННА. Не ваше дело! (Бросает букет в мусорную корзину.)
АКУЛОВ. Вы правы - не мое. Извините.
Из студии выбегает Ирина.
ИРИНА. Шеф! Отвал башки! Надо делать экстренное включение! Там все на ушах!
АКУЛОВ. Выдохни!
Ирина послушно выдыхает.
ИРИНА. Топаз сбежала! Анархистка! Прямо из суда! Представляете? Выходим в эфир?
ПАУЗА.
АКУЛОВ. Нет. Никакого эфира.
ИРИНА. Шеф, вы чего? Настоящие новости! Не туфта!
АКУЛОВ. Ирина, я ваш начальник! Это приказ! (Быстро уходит.)
ИРИНА. Чего с ним?
Анна не отвечает, бежит за Акуловым.
ИРИНА. Гадство, чего происходит-то?!
Темнота.
UPD: 15.11.
Часть вторая:
Оставшись одна, Медведкова достает из сумки косметичку, извлекает зеркальце.
ИРИНА. Не, ну вот как можно было с лысыми глазами в люди пойти?
(Красится.) Но самое печальное - никто даже не заметил. Всем тотально пофиг.
На пороге Анна. Это молодая девушка. Пожалуй, самая молодая сотрудница радиостанции. Ей едва ли больше 20-23 лет.
АННА. Не переживай - по радио не видно!
ИРИНА. Умеешь настроение поднять.
АННА. Акулов здесь?
ИРИНА. У Ростика, «Итоги» начитывает. А тебе зачем?
АННА. Ну…это… Ему звонят все утро. Я на ваш отдел переключаю, а трубку никто не берет. Телефон, что ли, не работает?
ИРИНА. Я Покрышкина убью когда-нибудь.
АННА. Давно пора. Толку от него - ноль. Одно название, что главный инженер.
ИРИНА. Так, мы прическу тебе делаем? Или передумала?
АННА. Слушай, я и забыла… А ты принесла?
ИРИНА. Спрашиваешь!
Ирина извлекает из сумки парикмахерскую голову-манекен, ставит на стол.
ИРИНА. Кинг-Конг жив! Только помялось все немного. (Расправляет замысловатую прическу манекена.) Как тебе моя Детка?
АННА. Красотка!
ИРИНА. Чучундры наши на курсах болванов своих как только не называют - и Анжела и Сусанна и Натэлла. Такое ощущение, что они в парикмахеры из проституток подались.
АННА. Детка круче! (Показывает на прическу.) Хочу такую же!
ИРИНА. Сделаем! Сейчас выпуск набросаю - подстригу тебя. Подождешь?
АННА. А кто в эфире?
ИРИНА. Ярушев. Он сегодня до вечера.
АННА. Не, приходи лучше ко мне. (Нервно поправляет платье.) Не хочу с ним пересекаться.
ИРИНА. Ну я вот тоже сегодня сдуру юбку надела. Забыла, что он на подмене.
АННА. Задолбал, старый хрен.
ИРИНА. Только я еще медленно стригу. Ничего?
АННА. Рабочий день длинный. (Идет к двери в коридор.) Все, я убежала. Жду тебя.
Из эфирной студии выглядывает Ярушев, замечает Анну.
ЯРУШЕВ. О, рыжая! Хорошо, что ты здесь!
АННА (тихо). Не успела.
ЯРУШЕВ. Сгоняй в магазин, у меня сигареты кончились.
АННА. Михаил Александрович, у вас совесть есть?
ЯРУШЕВ. Нет, рыжая, совесть это роскошь, а я старый и бедный. Дедушка фм-диапазона, между прочим. Прояви уважение!
АННА. Вот оно и видно. Что дедушка.
ЯРУШЕВ. У меня сегодня две смены - восемь часов у микрофона. Без курева я сдохну.
АННА. Никто не заплачет, кстати.
ИРИНА. Могу своими угостить. Хотите?
ЯРУШЕВ. Твои сигареты, Медведкова, в приличном обществе даже доставать стыдно, не то что курить. (Замечает «Детку».) Это чего у тебя такое? Сменная голова?
ИРИНА. Это моя Детка. Нравится?
ЯРУШЕВ. Страшная. На тебя похожа.
Ирина показывает Ярушеву средний палец.
ЯРУШЕВ. Грубо, детка. Очень грубо. (Анне.) Значит, не сходишь дедушке за палочками здоровья? И за шоколадку? Ну и кто ты после этого? Рыжая и есть!
АННА. Я не рыжая.
ЯРУШЕВ. Это ты прикидываешься. А на самом деле ты рыжая. Везде. (Уходит.)
ИРИНА. Нда… Не всех больных война убила.
АННА. Слушай, может, мне уволиться?
ИРИНА. Из-за него, что ли? Да раскрасить и выбросить! Уж если кому уходить, то мне. Осокина меня терпеть не может. А сейчас, когда шеф уходит, совсем живьем съест. Не-не-не, валить надо отсюда! Валить!
АННА. Вот все говорят, говорят, а никто толком… Куда он уходит-то?
ИРИНА. Не знаю. Не говорит. А жаль. Я бы с ним… Шеф крутой!..
АННА. Мне всегда его репортажи нравились. Ну, когда я еще телевизор смотрела…
ИРИНА. И ведь не старый еще мужик…
АННА. Совсем не старый. Это я недавно только поняла. А когда он к нам только-только устроился, все время с палочкой ходил. Совсем как старик выглядел. Помнишь?
ИРИНА. Он только из больницы был.
АННА. Да, я читала в интернете. Их ведь так и не нашли?
ИРИНА. Неа. Да и не ищет их никто. (Пауза.) Короче, вот он уйдет - я тоже заявление напишу.
АННА. Куда ты денешься с подводной лодки?
ИРИНА. А ты думаешь, радио - это навсегда? Любовь до гроба? Нет, дорогая! Валить! Куда угодно - только не на радио!
АННА. Тебе же нравится в эфире. Нет?
ИРИНА. Да какое там «нравится». Тупик это. Я потолка достигла, головой об него стучусь. Выше мне не прыгнуть. Вот глянь на Ярушева. Ему полтос, если не больше…
АННА. Больше. Он вообще старикашка. Лысый.
ИРИНА. Ну вот! Ему отсюда одна дорога - вперед ногами. И кто он? Просто ведущий эфира. Так вот я не хочу быть просто редактором, и до пенсии новости делать.
АННА. А какие варианты?
Ирина берет в руки Детку, любовно гладит.
ИРИНА. Детка меня прокормит.
АННА. Я думала, это хобби у тебя.
ИРИНА. Началось как хобби. А сейчас… Людям вроде нравится, как я работаю… А главное, я четко для себя поняла, парикмахер - это такая профессия, в которой потолка не видать вообще. Можно всю жизнь учиться. Не то что здесь. (Показывает на окно в эфирную студию.) Столик, стульчик, микрофончик. А с Деткой - весь мир передо мной! Да и без куска хлеба мы с ней не останемся.
АННА. Может, ты права. А я вот, когда сюда устроилась, как будто мечта осуществилась.
ИРИНА. Ха! Нашла о чем мечтать!
АННА. Вот вы работаете здесь, и не понимаете, радио - это дар, возможность говорить, чтобы тебя все услышали. А вы… Вы в эфир, как в туалет ходите.
ИРИНА. Ага, кто по-маленькому, а кто и по-большому.
АННА. Вечно ты все опошлишь.
ИРИНА. Работа такая - без цинизма ни шагу.
АННА. А зачем? Не понимаю.
ИРИНА. Поймешь еще. Все впереди.
В программном отделе появляется Александр Матвеевич Юдин.
Это крепкий пятидесятилетний мужчина.
МАТВЕИЧ. Доброе утро, девушки!
ИРИНА. Здрасьте, Александр Матвеевич.
МАТВЕИЧ. Как настроение?
АННА (мрачно). Боевое.
ИРИНА. А чего это рекламному отделу не спится?
МАТВЕИЧ. Не тяжкий труд, а мыслей ход - определяет наш доход! Акулова не видали?
ИРИНА. На записи.
МАТВЕИЧ. Что за жизнь? То вставай, то ложись!
ИРИНА. У вас что-то срочное?
МАТВЕИЧ. Мне, собственно, от него нужен список продуктов и деньги. Должен ведь кто-то выполнять черную работу? Так?
Ирина открывает ящик стола, достает список и пачку денег.
ИРИНА. Вот деньги, вот список. Со вчерашнего дня лежит, вас дожидается.
Матвеич берет деньги, профессионально пересчитывает.
МАТВЕИЧ. Ой ты, змейка-кобринька, что глядишь не добренько? Переживаете за своего ненаглядного шефа?
Ирина не отвечает.
МАТВЕИЧ. Анечка, не составите мне компанию? Прошвырнемся до супермаркета! Романтика! Эй, красавица, постой - я сегодня холостой! Хотите мороженого?
АННА. Я на диете.
МАТВЕИЧ. И напрасно! Все, что попадает в ротик, называется «эротик»!
Юдин уходит.
АННА. У меня мурашки от него.
ИРИНА. Сидит в своем рекламном отделе, жалом водит… Фу!
АННА. Прикинь, подкатывает вчера ко мне на рецепшн… Ну, как полагается, со стишками своими дебильными...
ИРИНА. Тошнит от них…
АННА. И такой на голубом глазу спрашивает - обсуждала Осокина с кем-нибудь кандидатуру нового главного редактора или нет? Прикинь?! Как-будто я шпионю за ней!
ИРИНА. А ты чего?
АННА. Послала! Я секретарь, а не стукачка.
ИРИНА. Ты, подруга, осторожнее. Болтают, что он… (шепчет Анне на ухо.)
АННА. Вот сволочь!
ГОЛОС ПОКРЫШКИНА: Кто сволочь?
Покрышкин на пороге программного отдела. Он успел избавиться от доспехов и раздобыть где-то букет цветов.
ИРИНА. Ты - кто же еще.
При появлении Покрышкина Аня отворачивается, демонстративно не обращает на него внимания.
ПОКРЫШКИН. Ирка-дырка, дай сигаретку!
ИРИНА. Тебе что дай, что выбрось.
ПОКРЫШКИН. Ну пожа-а-а-алуйста!
ИРИНА. Телефон нам почини.
ПОКРЫШКИН. Ну вот, испортила настроение. Дай курнуть-то!
ИРИНА. Подавись. (Роется в сумке, бросает ему пачку сигарет.)
Покрышкин достает из пачки две сигареты, закладывает их за уши. Намеревается положить пачку в свой карман.
ПОКРЫШКИН. А не соблаговолишь ли представить меня своей подруге?
Ирина ловко перехватывает у него свои сигареты.
ИРИНА. Не наглей!
Покрышкин подходит к Анне, протягивает букет.
ПОКРЫШКИН. Прекрасная дева, эти скромные цветы для вас.
ИРИНА. Теперь понятно, кто здесь дева, а кто - табачный ларек.
Звонит телефон. Ирина берет трубку.
ИРИНА. Илюха, ты? Чего стряслось? Ну давай, не молчи на казенные деньги! (Трясет трубку.) Покрышкин, ты когда нам телефон починишь? Гадство!
(Идет в эфирную студию.)
Оставшись одни, Покрышкин и Анна какое-то время молчат.
ПОКРЫШКИН. Ань, я не могу без тебя. Правда. Пусти меня обратно. Хватит злиться.
АННА. Я не злюсь. Устала.
ПОКРЫШКИН. Может, еще раз попробуем?
АННА. Думаешь, цветов с клумбы достаточно? Мы уже пытались. Помнишь?
ПОКРЫШКИН. Не забыл. Аня, ну как можно выбросить на помойку все мои заклинания?!
АННА. Покрышкин, это были палочки от эскимо!
Входит Акулов.
АКУЛОВ. Здравствуйте, Аня. Покрышкин - приветствую.
АННА (еле слышно). Здравствуйте.
ПОКРЫШКИН. Ань, ты… это… пойдем - покурим?!
АННА. Сам не работаешь - другим не мешай!
ПОКРЫШКИН. Ты чего?
АННА. Ничего! Забирай свой веник и проваливай!
Покрышкин внимательно смотрит на Анну, потом на Акулова. Уходит.
АКУЛОВ. Аня, ну зачем вы так? Он в вас влюблен.
АННА. Не ваше дело! (Бросает букет в мусорную корзину.)
АКУЛОВ. Вы правы - не мое. Извините.
Из студии выбегает Ирина.
ИРИНА. Шеф! Отвал башки! Надо делать экстренное включение! Там все на ушах!
АКУЛОВ. Выдохни!
Ирина послушно выдыхает.
ИРИНА. Топаз сбежала! Анархистка! Прямо из суда! Представляете? Выходим в эфир?
ПАУЗА.
АКУЛОВ. Нет. Никакого эфира.
ИРИНА. Шеф, вы чего? Настоящие новости! Не туфта!
АКУЛОВ. Ирина, я ваш начальник! Это приказ! (Быстро уходит.)
ИРИНА. Чего с ним?
Анна не отвечает, бежит за Акуловым.
ИРИНА. Гадство, чего происходит-то?!
Темнота.
UPD: 15.11.