5. Наталья Якушина "Продажные ценности", часть 5
Чего-то у меня вообще к финалу: комп глючит, кнопки в клаве заедают, Башутин нападает, Драмафон игнорит, как жить... Ну, и жизненная занятость. Простите, коллеги!
Завтра начну всех читать, а то чего-то обсуждение затухло...:)
Часть первая: http://community.livejournal.com/drama_talks/51475.html
Часть вторая: http://community.livejournal.com/drama_talks/69028.html
Часть третья: http://community.livejournal.com/drama_talks/75754.html
Часть четвёртая: http://community.livejournal.com/drama_talks/92659.html
Часть пятая.
Сцена пятая.
В квартиру заходят Галина и Генрих Альбертович.
Генрих Альбертович. О, Галина Степановна! Вы восхитительная женщина!
Галина. Ну вот, пройдёмте. Покажу вам коллекцию… Генрих Альб…Альб…
Генрих Альбертович. Альбертович. Генрих Альбертович.
Галина. Ах, да. Какое красивое имя и отчество.
Генрих Альбертович. Это псевдоним. В нашем антикварном деле принято иметь звучное имя.
Галина. О! О! Надо же ещё такое придумать! Я так никогда б язык не вывернула.
Генрих Альбертович. Как жаль, что я раньше вас не знал. Ваш муж идиот. Пожелать уйти на тот свет от такой женщины!
Галина. Ах, спасибо. Но мне сдаётся, что вы лукавите.
Генрих Альбертович. О, как можно! Посмотрите в мои честные глаза!
Галина. И правда честные. Такие карие…
Генрих Альбертович. У-у-у… Коварная соблазнительница. Ну, приступим к делу.
Генрих Альбертович надевает очки. Галина и Генрих Альбертович проходят в комнату к Анне Петровне. Генрих Альбертович наклоняется, внимательно рассматривает предметы.
Генрих Альбертович. О! Шарман, шарман…
Галина. Ну, я ж говорила, шарман ведь.
Генрих Альбертович. Это настоящая удача!
Галина. А вот та самая, за 30 тысяч евро.
Генрих Альбертович. Ну, с лохов в России можно и больше взять.
Галина. С кого?
Генрих Альбертович. Ну, с богатеев российских. Они обычно ничего не понимают и рассуждают так: дорого - значит, вещь стоящая. А нам же главное что?
Галина. Что?
Генрих Альбертович. Денег побольше.
Галина. Ах, да. И когда Вы начнёте искать этих лохов?
Генрих Альбертович. Прямо сейчас и начну. Но вам это не нужно. Я покупаю у вас всю коллекцию целиком!
Галина. Как покупаете? Прямо сейчас покупаете?
Генрих Альбертович. А чего ждать? А где журнал, кстати, в котором вы видели куклу?
Галина. А вы разве не читали?
Генрих Альбертович. Конечно, читал, но хотелось бы ещё раз глянуть.
Галина идёт в зал, берёт журнал и возвращается. Генрих Альбертович читает, улыбается.
Генрих Альбертович. Отлично! Можно я позаимствую?
Галина. Да, конечно. Он ваш.
Генрих Альбертович. Вот вам кредитная карта на 700 тысяч рублей. Небольшой аванс. Напишите мне, пожалуйста, расписку.
Галина берёт карточку нерешительно.
Галина. Расписку?..
Генрих Альбертович. Это необходимая формальность. В нашем деле очень важно соблюсти формальности…
Галина. Ах, да… Но коллекция не моя… Свекрови…
Генрих Альбертович. Но вы ж одна семья, так?
Галина. Так. Сейчас напишу. Что писать?
Генрих Альбертович даёт бумагу и ручку Галине. Галина садится за стол и пишет. Генрих Альбертович диктует.
Генрих Альбертович. Я, такая-то, приняла у Шевралиева Генриха Альбертовича кредитную карту на 700 тысяч рублей в качестве аванса за коллекцию кукол. В случае невозможности передать коллекцию в руки Генриха Альбертовича Шевралиева, обязуюсь всё вернуть. Дату и подпись.
Галина. Вот, вроде всё.
Генрих Альбертович вырывает расписку, складывает её и кладёт в карман. Поглаживает карман.
Генрих Альбертович. А теперь перейдём к делам более приятным.
Галина. Но свекровь… Свекровь пока не согласилась продавать коллекцию.
Генрих Альбертович. Думаю, в ваших силах её уговорить. Но это всё потом. А сейчас я так возбудился…
Галина. А-а-а… Но я замужем.
Генрих Альбертович подходит к Галине ближе, страстно прижимает её к себе.
Генрих Альбертович. Ах, оставьте! Когда и кому это мешало? Вся классика пестрит изменницами! Кому интересны женщины, которые верны мужу? Я вас умоляю.
Галина. Но…
Генрих Альбертович. О, Галина! Меня возбуждают женщины, и большие… И большие деньги!
Галина. Но…
Генрих Альбертович. Как?! Вы не хотите?!
Генрих Альбертович отстраняет Галину, которая, было, стала к нему уже льнуть…
Генрих Альбертович. Тогда я пошёл. Простите меня, я подумал, что между нами пробежала искра. Перед вашим очарованием невозможно устоять. Но, видно, я ошибся, мне лучше уйти.
Галина. Но… Только не здесь.
Галина берёт за руку Генриха Альбертовича и уводит в свою спальню, где валит его на постель. Они оба забираются под одеяло, их не видно, только из-под одеяла летят предметы одежды. Через несколько минут одеяло распахивается и появляется голова Галины.
Галина. О! Как же хорошо! Сто лет не занималась любовью!
Появляется голова Генриха Альбертовича.
Генрих Альбертович (обалдевший). Это заметно.
Галина. Спасибо, спасибо вам! Я снова почувствовала себя женщиной.
Галина пытается поцеловать Генриха Альбертовича, но тот уходит от поцелуя.
Генрих Альбертович. Не стоит благодарностей, это всё особенности моей профессии…
Галина. Какая же замечательная у вас профессия!
Генрих Альбертович. А ваша какая?
Галина. Можно на «ты».
Генрих Альбертович. Нет, ещё рановато.
Галина. Я продаю золото. Ювелирные украшения. Продавщица.
Генрих Альбертович. Тогда у нас много общего. Я вас обожаю. А почему вы не на работе?
Галина. У меня неделя выходных. Но я сегодня пойду на работу, с этой кредитной картой, и куплю себе самое дорогое колье! Вот девчонки обзавидуются! Представляю себе их лица! Они все думают, что я бедная, и даже простое кольцо с бриллиантом позволить не могу себе!
Генрих Альбертович. Да уж… Это очень умное решение! Почему бы нам с вами не продолжить отношения после продажи коллекции? Мы могли бы стать идеальной парой.
Галина. Да-а-а! Нет, я не могу, я обещала свекрови, что если она продаст коллекцию, то не расстанусь с мужем, а то он повесится.
Генрих Альбертович. Как жаль… Но разве обманывать так уж плохо? Ради любви!
Галина. Да, ради любви всё хорошо!
Звонок в дверь. Галина вскакивает с кровати, судорожно ищет халат.
Галина. Ой, кто же это? Где этот халат?
Генрих Альбертович тоже вскакивает и быстро натягивает на себя одежду. Галина, наконец, надевает халат и идёт открывать дверь. Входит Таня.
Таня. Ой, ма, совсем замучили меня эти экзамены. Но вроде поступила.
Галина. Молодец…Молодец, дочка…
Таня. А чего ты не одета? Бабушка ж не любит этих халатов…
Галина. Да я только что из ванной. Поэтому и долго не открывала.
Таня. А, понятно.
Из комнаты выходит Генрих Альбертович, кое-как одетый.
Таня. А это кто?
Генрих Альбертович. Позвольте представиться, Генрих Альбертович.
Галина. Генрих Альбертович - антиквар, пришёл посмотреть бабушкину коллекцию.
Таня. Мам, ты что думаешь, я дура? Ты в халате, а у этого антиквара рубашка из штанов торчит. Мне уже не три года. Я тебя не осуждаю, это твоя жизнь. Всё, я пошла к себе. Извините, что помешала…
Таня проходит к себе и хлопает дверью.
Галина. Так неудобно вышло…
Генрих Альбертович. Да ладно, девочка уже взрослая. Я должен откланяться. Дела.
Галина. Ага, приходите завтра, контракт подписывать.
Генрих Альбертович. Подпишем контракт - и поедем в Ниццу. Я познакомлю вас с богемой!
Галина. Вся в предвкушении, любовь моя!
Галина пытается повиснуть на шее Генриха Альбертовича, но тот холодно отстраняет её.
Генрих Альбертович. Сначала дело. До завтра!
Галина. До завтра.
Генрих Альбертович уходит. Галина закрывает за ним дверь и счастливо прислоняется к стене.
Галина. Любовь - такое счастье…
Генрих Альбертович, стоя на лестнице, ведущей со сцены, говорит с кем-то по телефону.
Генрих Альбертович. Аллё, Михаил! Ну всё, эта дура клюнула. по полной её обработал. Весь потом изошёл. Да, составь к завтрашнему контракт, как всегда, липовый… Но чтоб не подкопаться. А то в прошлый раз дело мы проиграли. Понял? Если что, сядешь со мной за мошенничество. Я прикрывать твою задницу не буду. Всё, договорились.
Сцена шестая.
Галина стоит возле двери, ведущую в комнату Анны Петровны, и не даёт Анне Петровне выйти.
Анна Петровна. Галина, выпусти по-хорошему.
Анна Петровна прислоняется боком к стене, пытаясь её открыть.
Галина. Нет, выпущу только тогда, когда контракт будет подписан.
Анна Петровна. Мне за пенсией надо идти.
Галина. Мне всё равно.
Анна Петровна. Мне в туалет надо!
Галина. У вас под столом стоит антикварный горшок. Выговорили, туда короли по нужде ходили…
Анна Петровна. Бессердечная, пожалей человека старого!
Галина. Нет у меня к вам жалости! И не будет!
Анна Петровна. Я не могу продать коллекцию, я обещала её подруге. Папа завещал отдать в музей.
Галина. Ничего не знаю.
Анна Петровна. Был бы Ванюша дома…
Галина. Сами постарались в больницу его отправить.
Анна Петровна. Ну, Галина, ну хочешь, буду лучше к тебе относиться. Вот, веришь, больше ни словом тебя не задену.
Галина. Не верю ни слову.
Анна Петровна. Я вам пенсию буду всю отдавать.
Галина. Ага, уже держу карман шире. Собирайте лучше на гроб. И кукол покупайте дальше, а мы их выгодно потом продадим.
Анна Петровна. Что со столбом разговаривать…
Звонок в дверь.
Галина. О, это Генрих Альбертович пришёл.
Галина бежит открывать дверь, Генрих Альбертович входит с дипломатом и цветами. Анна Петровна, пользуясь случаем, ускользает, бежит в комнату к Тане и закрывается изнутри.
Галина. Здравствуйте! А мы вас заждались…
Генрих Альбертович. Здрасте, здрасте. Вы, как всегда, очаровательны. Глаз не отвести! Эти цветы - вам!
Галина. Ох, как неожиданно приятно!
Генрих Альбертович. Ну как? Всё готово?
Галина. Всё готово. Надо только выкурить её теперь из таниной комнаты.
Генрих Альбертович. Ну, так давайте, выкуривайте. У меня мало времени.
Галина идёт к комнате Тани, стучит.
Галина. Анна Петровна, откройте, сопротивляться бесполезно.
Анна Петровна. Живой не сдамся.
Галина. Мы не желаем вам зла…
Генрих Альбертович. Получите много денег. Я оценил Вашу коллекцию в 500 тысяч долларов. Полмиллиона!
Галина. Сколько?!
Анна Петровна. Продажные свиньи!
Галина. Откройте, говорю! Ради таких денег я готова на всё! Даже убить!
Анна Петровна. Убивай, но коллекцию продавать отказываюсь. Ни одной куклы не получишь!
Галина. А ну, Генрих Альбертович, навалились!
Галина и Генрих Альбертович пытаются открыть дверь массой тел. Не получается.
Галина. Крепкая дверь у Тани.
Генрих Альбертович. Отойдите-ка, Галина Сергеевна.
Галина Сергеевна гладит Генриха Альбертовича по голове, будто благословив на подвиги.
Галина. С Богом!
Генрих Альбертович разгоняется и врезается в дверь. Так проделывает три раза, дверь не поддаётся. За дверью слышится громкий звук двигающейся мебели.
Галина. Вот же тварь. Замуровалась.
Анна Петровна. Ха! Ничего у вас не выйдет. Мы, старики, народ закалённый. Всё пережили, и антикваров переживём!
Генрих Альбертович. Это мы ещё посмотрим.
Генрих Альбертович разгоняется и опять бьётся в дверь.
Галина. Генрих Альбертович, убьётесь.
Генрих Альбертович. Антиквариат требует жертв!
Генрих Альбертович отходит от двери, опять разгоняется и с криком «ура» кидается на препятствие. Стукнулся больно о дверь и падает, стонет.
Анна Петровна. Ха-ха-ха-ха! Враг повергнут!
Галина наклоняется к Альберту Генриховичу, жалеет его, осматривает раны.
Галина. Вроде всё цело, жить будете.
Генрих Альбертович. Ага, цело… Я весь поломался. За увечья возьму компенсацию - пять тысяч долларов.
Анна Петровна. Вот это деловой подход!
Галина поднимается с колен и подходит к двери.
Галина. Анна Петровна, я вас никогда ни о чём не просила.
Анна Петровна. А хлеб на прошлой неделе?
Галина. Да, никогда ни о чём таком не просила. Вы всегда относились ко мне враждебно.
Анна Петровна. А за что тебя любить?
Галина. Да, за что… А главное - кому. Некому. Родители меня в детстве бросили. В детском доме на всех любви не хватает. Свекровь ненавидит. Любовь мужа - одно название. Дочери я не нужна… И так всю жизнь.
Анна Петровна. Я сейчас расплачусь!
Генрих Альбертович. Галина Сергеевна, не унижайтесь, сейчас подожгём эту дверь.
Галина. Я жить хочу! Всю жизнь работаю, кручусь, вам угодить стараюсь, чтоб всё, как у людей...Я хочу счастья, достатка… В бассейне понежиться, вещь хорошую надеть… По телевизору смотришь - розами осыпают, на кораблях катаются, а мне никто за всю мою жизнь праздника вшивого не устроил, сюрприза не сделал, ни одной розы просто так не подарил…
Генрих Альбертович. Пора бы, однако, к делу. Время идёт.
Галина. В магазин богачки приходят, они победительницы. Рисуются, нос от меня воротят, я неудачница, продавщица. Только и способна, что подавать украшения, которые мне никогда, никогда не купить! Пусть блестят ещё сильнее победительницы… А я…неудачница с самого начала… Всё правильно.
Анна Петровна. А ты не смотри на других.
Галина. Жизнь проходит. Я уже увяла. Всё зря.
Галина плачет. За дверью слышится звук отодвигаемой мебели. Открывается дверь, выходит Анна Петровна, утирает Галине слёзы.
Анна Петровна. Галочка, что ж ты раньше не сказала, что такая печаль в тебе сидит?
Галина. А что, вы бы поняли? Никто меня не жалеет.
Анна Петровна. Конечно же, поняла… Хотя могла бы и сама давно догадаться. У самой жизнь бабья. Ты прости меня, грешную, глупую. Во мне будто чёрт сидит. Ум говорит: «Не говори», а чёрт за платье дёргает и шепчет: «Скажи обязательно!» И слушаю чёрта.
Галина. Да, уж никогда момента не упустите…
Анна Петровна. Но и ты остра на язык. Ладно, продам коллекцию. Что я там должна подписать? Только куклу одну оставлю…Что папа у мёртвой девочки забрал…
Генрих Альбертович. Нет, покупаю только всю коллекцию целиком. Можете только тряпье себе оставить. Оно мне ни к чему.
Анна Петровна. Какие нынче благородные пошли стервятники. Ладно, надеюсь, папа меня простит.
Анна Петровна крестится.
Галина. Анна Петровна… Я вот тут подумала…
Анна Петровна. Не надо. Всё правильно. Не должна я коллекцию с собой в гроб забирать. Дети важнее музея.
Генрих Альбертович. Тогда пройдёмте в зал, там, наверное, удобнее.
Все проходят в зал, рассаживаются на креслах и диванах вокруг журнального столика. Генрих Альбертович открывает дипломат и достаёт оттуда бумаги.
Генрих Альбертович. Я подготовил контракт. Его составлял опытный юрист. Всё без обмана. Читайте, проверяйте.
Анна Петровна. Да ничего я в этих контрактах не понимаю. Где подписывать?
Галина берёт бумаги и внимательно изучает.
Генрих Альбертович. Галина, да что ж вы, не верите. Мы ж с вами друзья. Довольно близкие…
Галина. Ах, да, друзья. Конечно, верю. Хороший контракт. Полмиллиона - о таких деньгах я и не мечтала.
Генрих Альбертович. Ваши куклы и домики будут продаваться на известнейших аукционах мира. Кристис, Сотбис, Бонхамс! Как это несправедливо, что до сих пор такие сокровища пылились в простой московской квартире.
Анна Петровна. И ничего не пылились. Я хорошо ухаживала за коллекцией все эти годы.
Генрих Альбертович. Кто спорит! Подписывайте. Здесь, здесь и здесь.
Анна Петровна берёт ручку, вздыхает, собирается подписать документы, но раздаётся звонок в дверь.
Анна Петровна. Побегу открывать.
Генрих Альбертович. Нет, сначала подпишите.
Анна Петровна. К чему такая срочность?
Галина. Я открою.
Галина открывает дверь, входит Софья Павловна.
Софья Павловна. Здрас-с-сте! А где Анна?
Галина. Здравствуйте! Она там, в зале.
Софья Павловна проходит в зал.
Софья Павловна. Здравствуйте! Анна, а я с хорошими новостями. Здание, наконец, дали. Мэр распорядился. До самого мэра дошла! А что это у вас происходит? Кто этот господин?
Анна Петровна. Вовремя ты, Софья. Я как раз продаю коллекцию. А этот господин -стервятник.
Генрих Альбертович. Я бы попросил… Позвольте представиться. Генрих Альбертович. Антиквар со стажем.
Софья Павловна. Антиквар? Так ты всё-таки решила продать? А как же наш уговор? Почему мне не позвонила, не сказала ничего?..
Анна Петровна. Только что решила, перед твоим приходом. Прости, Софьюшка, не могу иначе.
Софья Павловна. Простить?!! За то, что все эти годы я, как дура, для вас старалась? Бегала, выискивала здание для музея? Написала десять книжек про твоего отца? Простить?!!!
Анна Петровна. Не могу детей без ничего оставить, по миру пустить. Они ведь ничего-то хорошего в жизни своей не видели… Мы-то с тобой хоть по миру поездили, в спокойное время жили…
Софья Павловна. Мы заслужили всё это. Пусть и они заслужат. Это ты, Галина, принудила?
Анна Петровна. Галину не тронь. Не при чём она. Это я всё…
Генрих Альбертович. Всё это очень трогательно, но пора подписывать.
Софья Павловна. Ах, подписывать?!
Софья Павловна вырывает бумаги из рук Анны Петровна, рвёт их и подкидывает вверх.
Анна Петровна. Софья, ты чего? Ты чего творишь-то?!!
Софья. Вот вам подписывать! Вот вам!
Софья топчет обрывки ногами.
Генрих Альбертович. И не надо так усердствовать… Всё бесполезно. Я такое предвидел. Поэтому запасся копией. А музей мог и купить у Анны Петровны коллекцию, если так уж хочется.
Софья Павловна. За что купить? Я и книги за свои деньги издавала.
Генрих Альбертович. А вам бы всёна на халяву, да?
Софья Павловна. Есть ещё в нашей стране меценаты!
Генрих Альбертович. Идиоты! Сколько всего гниёт в подвалах музеев…
Анна Петровна. Ага, вот бы оно в ваши-то руки попало…
Генрих Альбертович. Ну зачем вы так? Я за достояние переживаю.
Анна Петровна. Хватит врать-то, за свой карман вы переживаете. Давайте ваши бумаги.
Софья Павловна. Нет, ты не можешь! Я столько на карту поставила!
Генрих Альбертович. А кто ж вас просил? Вы своей жизнью распорядились, как хотели, и нам дайте.
Анна Петровна. Прости, Софья, прости… Проживём как-нибудь и без музея. Никто туда и ходить, небось, не будет.
Софья Павловна. Нет!!! Нет!!! Не позволю! Я что, зря все эти годы все твои бредни выслушивала? С Ванюшей твоим зря, когда надо было, сидела, с сопливым этим вечно, с противным? За папой твоим ухаживала, тебе ему и стакан воды некогда было принести? Что мужика у меня отбила, простила? Всё зря?!
Галина идёт за веником и подметает обрывки бумаг.
Галина. Отойдите. Обмету - замуж не выйдете.
Софья Павловна. Издеваетесь?! Куда мне теперь замуж?! Я всю жизнь положила, чтоб прославить коллекцию. Почему тебе, Анна, достался такой отец? Почему не мне? Почему всё так несправедливо?
Анна Петровна. Знаешь что, подружка, не ожидала от тебя такого…
Софья Павловна. Не ожидала?! А чего ты ждала?!! Что я опять проглочу слёзы, обиду? Да ты меня даже с днём рождения ни разу вовремя не поздравила, только когда я напоминала тебе. Да, воистину, не делай людям добро!
Анна Петровна. Змею я пригрела…
Софья Павловна. Сама ты змея. Полная яда. Подложить такую свинью. Ненавижу тебя! Всю семью твою ненавижу! Чтоб вы сдохли!
Галина поднимает веник.
Галина. Но-но! На семью - не позволю! Вы поосторожней, а то я лишена всех этих ваших сентиментов. Могу и веником!
Софья Павловна. Веником… Нет, всё-таки есть высшая справедливость. Конец вашему роду!
Генрих Альбертович. Гражданочка, заканчивайте истерику. Мне работать надо. Признайтесь, сами, наверное, хотели прибрать к рукам коллекцию?
Софья Павловна. Что?! Да как высмеете?!
Анна Петровна. Да, шла бы ты уже… Я всё поняла про нашу дружбу. К сожалению, поздно. Хорошо, что ещё большей ошибки не сделала.
Софья Павловна. Я пойду, но Бог тебя накажет.
Анна Петровна. Ты давай, такими словами-то не кидайся. А то Бог возьмёт да и услышит.
Галина (угрожая веником и указывая на дверь). Прошу! А то…
Софья Петровна (к Анне Петровне). Прощай, ты мне больше не подруга! Не звони мне никогда!
Анна Петровна. Скатертью дорога, Софьюшка!
Софья Павловна стремительно уходит, Галина провожает её до выхода с веником.
Анна Петровна. Ой, ушла, наконец. У меня даже сердце разболелось.
Галина. Вот я всегда её не любила!
Генрих Альбертович. Договор, дамы, договор!
Генрих Альбертович стучит пальцем по часам.
Анна Петровна. Я выкурю сигарету.
Генрих Альбертович. Какую ещё сигарету!
Анна Петровна. Это моё последнее желание!
Генрих Альбертович. Вы будто на эшафот собираетесь…
Анна Петровна. Что вызнаете об эшафоте?
Галина. Я не знала, что вы курите.
Анна Петровна. Ты вообще мало чего обо мне знаешь. Но я скрывала этот порок.
Галина. Зачем скрывать?
Анна Петровна. Чтоб не заражать дурным примером других - это ж понятно.
Анна Петровна идёт в свою комнату, берёт пачку сигарет, закуривает. Генрих Альбертович и Галина идут за Анной Петровной, посмотреть, что она делает.
Анна Петровна. Не ходите за мной. Оставьте меня на минуту в покое!
Генрих Альбертович и Галина садятся на диван, переглядываются. Анна Петровна проходит мимо рядов кукол, какую-то гладит по волосам, какую-то - по платью, открывает окошки в кукольных домиках…
Анна Петровна. Вот и всё, мои родные, настало время прощаться…
Генрих Альбертович (шёпотом). Она ничего такого не вытворит?
Галина. Нет, не должна.
Генрих Альбертович. Чемодан собрали?
Галина. Собрала.
Генрих Альбертович. Потерпите, осталось немного.
Анна Петровна возвращается.
Анна Петровна. Всё, успокоилась. Давайте ручку, бумаги.
Генрих Альбертович. Пожалуйста.
Рука Анны Петровны зависает над договором.
Генрих Альбертович. Ну…
Раздаётся звонок в дверь.
Анна Петровна. Я побегу открою!
Анна Петровна бросает ручку и бежит открывать.
Генрих Альбертович. Чёрт! Кого там ещё принесло!
Галина. Всё нормально. Не нервничайте. Это, небось, Софья вернулась, не все проклятья высказала…
В квартиру входят Таня и Ванюша, у которого нога и рука в гипсе, а голова перевязана.
Анна Петровна. А, Ванюшу выписали!
Ванюша. Да, под мою расписку, буду дома лежать. Соскучился. И вся эта больница меня угнетает.
Таня. Я его забрала, он дома сейчас нужен.
Анна Петровна. Сопротивлялся?
Таня. Немножко посопротивлялся для приличия.
Все проходят в зал. Ванюша смешно усаживается рядом с Галиной, Галина отсаживается подальше.
Ванюша. О, любовь моя! Как же я скучал! Что ж ты, Гала моя, ко мне не приходила? Я уже был готов сбежать.
Галина. Зачем ты мне нужен? Ты и здоровый-то на меня впечатления не производил, а теперь инвалид вон.
Ванюша. Гала, ты всё ещё на меня сердита?
Галина. Отстань!
Анна Петровна. Ничего, потеплеет, когда я коллекцию продам.
Таня. Как продашь? Зачем? Нет-нет-нет-нет… Погоди.
Генрих Альбертович. То есть как погоди! Сколько можно ждать уже?!!!
Таня. А это кто?
Анна Петровна. А, стервятник. Пришёл покупать нашу коллекцию. Обещает полмиллиона.
Ванюша. Полмиллиона! Сейчас гипс с меня сам собой отвалится…
Таня. Ой! Хорошо, что мы пришли вовремя!
Генрих Альбертович. Да уж, очень вовремя!
Таня. Нет, бабушка, ничего мы продавать не будем.
Галина. Ты-то чего встреваешь?
Таня. А я теперь имею право. Я на работу устроилась.
Галина. Куда ты устроилась? А как же институт?
Таня. В институт я не пошла, я решила на работу устроиться. Теперь я секретарша в одной очень крупной конторе.
Анна Петровна. Секретарша?!
Галина. Ты ж сказала, что поступила.
Таня. Это я соврала, чтоб вы не спрашивали, куда я всё время хожу. То есть я поступила, но забрала документы.
Анна Петровна. А как же высшее образование, Таня?
Таня. Да зачем оно нужно? Многие великие даже среднего образования не получили. И это не помешало им стать великими.
Ванюша. Вот! Правильно!
Галина. Ты-то что разошёлся!
Анна Петровна. Мне это совсем не нравится. Как же тебя взяли на работу?
Таня. А вот так. Я как рассказала, что институт бросила, так шеф сразу и принял меня, хоть кандидаток было много, все с дипломами… А шеф сказал, что ему именно такие и нужны - рисковые… Если б он таким не был, он бы никогда ничего не добился.
Анна Петровна. И кто твой шеф?
Таня. Ванилов. Это очень известный человек. Его и по телеку часто показывают, и в газетах про него пишут…
Анна Петровна. Что ж он в тебе нашёл?
Генрих Альбертович. Я прошу прощенья…
Галина. Да подожди ты! Наверное, молоденьких любит, вот что нашёл.
Ванюша. Я ему найду молоденьких!
Таня. Да что Вы! Смеётесь? К нему такие модели захаживают, артистки известные… Куда мне до них!
Генрих Альбертович. И всё-таки я бы попросил вас, Галина…
Галина. Потом! Всё потом! И много получать будешь?
Таня. Две тысячи. Для начала.
Ванюша. Две тысячи рублей?
Таня. Две тысячи долларов. С перспективой. Ещё меня обучать бесплатно будут.
Генрих Альбертович. И всё-таки мне надоело ждать!
Анна Петровна. Ладно, давайте подпишем, что надо, и отправим его.
Таня. Нет, не надо ничего продавать! Умоляю тебя!
Анна Петровна. Так мама твоя хочет.
Таня. Мама передумает, выслушает меня и передумает.
Генрих Альбертович. Выбудете слушать этого ребёнка?
Ванюша. Я бы попросил.
Таня. Так я продолжу. Мой шеф узнал про мою историю, коллекцию, и сказал, что её ни в коем случае нельзя продавать. Это как фамильные драгоценности. Как история семьи. Это то, чего у него никогда не было и не будет, как бы он не работал, каким бы богатым не стал, и поэтому в некоторые круги, где важна такая история, ему путь заказан. А у нас есть история, есть коллекция…
Анна Петровна. Всё правильно.
Галина. И что дальше?
Таня. И мы должны сохранить нашу коллекцию, чего бы нам это не стоило. Я пошла на работу, теперь у нас будет больше денег. А кроме того, мы займёмся бизнесом.
Ванюша. Чем?
Генрих Альбертович. Не смешите меня, бизнесом?! Это ж такой риск.
Таня. Риска никакого практически нет. Я всё рассчитала. Мы будем производить игрушки ручной работы. Бабушка и папа и так умеют это делать. Денег для начала нам много не надо. Продавать всё будем в интернете. Мама, ты уволишься, пойдёшь учиться на бухгалтера. Я буду руководителем, наберусь у шефа опыта. И вообще всё буду делать, полы мыть, только не продавайте коллекцию. А потом, если дело пойдёт, мы откроем маленький заводик, потом большой… Потом несколько больших. И откроем при заводе музей, куда смогут приходить люди. А главное - у нас будет история. И, может, сама английская королева не постыдится пригласить нас к себе в гости.
Анна Петровна. Эх, хорошо говоришь…
Галина. Таня, и в кого ты такая?
Таня. Хорошо, что в никого, я единственный разумный человек в семье.
Генрих Альбертович смеётся и хлопает в ладоши.
Генрих Альбертович. Браво-браво! Давно я такого милого бреда не слышал… Вы что, правда, принимаете всерьёз слова этого дитя? Может, вы ещё и в синюю птицу верите, в Деда Мороза?
Анна Петровна. А что, в словах Тани есть здравый смысл. Я готова принять участие. Мне на пенсии всё равно делать нечего. Кукол делать, шить им одёжку я умею. Коллекцию мы всегда продать успеем.
Ванюша. А я с удовольствием уйду из театра.
Генрих Альбертович. А вы, Галина, ну вы же здравая женщина… Полмиллиона вы не скоро заработаете бухгалтером… А можно поехать в Ниццу прямо сейчас…
Галина. Я не знаю…
Генрих Альбертович. То есть как не знаете?
Галина. Вот так, не знаю.
Генрих Альбертович. Может, вам напомнить кое-что, из прошлого… Из обязательств?
Ванюша. Позвольте, что вы хотите напомнить моей жене?
Генрих Альбертович. А вы бы лучше за своей женой следили, знали бы…
Ванюша. На что вы намекаете?
Генрих Альбертович. Я намекаю на то, что вы баран. Рогатый. Понимаете?
Ванюша. Ах, я баран? Да я сейчас вас этим гипсом тресну!
Генрих Альбертович. Давай, тресни! Сил не хватит.
Генрих Альбертович встаёт и призывает Ванюшу жестами подойти к нему ближе. Ванюша встаёт и подходит. Не дойдя метра, он спотыкается и падает. Генрих Альбертович смеётся.
Генрих Альбертович. Ха-ха! Я таки знал! Неудивительно, что от такого жена загуляла.
Ванюша. Как Вы смеете пятнать честь моей жены?! Сейчас, сейчас я встану…
Ванюша подходит к Генриху Альбертовичу и пытается достать загипсованной рукой до головы Генриха Альбертовича, но его попытки безуспешны.
Генрих Альбертович. Ну, давай, давай…Я тебе помогу.
Генрих Альбертович легонько толкает Ванюшу, и тот падает на спину.
Анна Петровна. Ванюша! (К Генриху Альбертовичу.) Тьфу, демон в обличье стервятника! Покиньте немедленно мой дом!
Таня. Папа!
Генрих Альбертович. Тоже мне, мамаша, лучше б сына драться научила!
Анна Петровна. А ваша, я смотрю, вас научила. Как больных людей избивать.
Галина. Ах, так?! Я хоть и развожусь, но мужа своего в обиду не дам!
Галина подходит в Генриху Альбертовичу, наносит ему точный удар в подбородок, отчего тот качается и чуть не падает. Встаёт, расправляет плечи, потирает подбородок.
Генрих Альбертович. Вот, значит, как… Я с этой, брюхастой, спал, одолжение ей сделал, а она вот как мне отплатила. Спасибо бы сказала, дура!
Ванюша пытается встать.
Ванюша. Я бы попросил не оскорблять мою жену. Это прекраснейшая, восхитительнейшая женщина! Гала - муза моя! А если вам она не нравится, то вы ничего не понимаете в женщинах.
Галина. Сейчас я тебе покажу брюхастую, быстро из дома выметайся!
Генрих Альбертович. Что, опять за веник возьмётесь? Он вам к лицу!
Галина. Не за веник, а за утюг. Давай, дуй отсюда, гад!
Генрих Альбертович. А про карточку забыла? Прошу вернуть мне, раз сделка не состоялась.
Галина… Карточка… Ах, карточка…
Генрих Альбертович. Да, карточка. Семьсот тысяч. Я ж вас засужу, по миру пущу, ещё до начала бизнеса.
Галина. Я потратила 200 тысяч.
Анна Петровна. Как? Куда?
Галина. Я купила кольцо. С большим бриллиантом. Вот оно.
Анна Петровна. Отдай ему карточку.
Галина достаёт из сумочки карточку.
Галина. Сначала расписку.
Генрих Альбертович. Вот оно как заговорили!
Генрих Альбертович пишет расписку и отдаёт Галине. Галина читает и отдаёт карточку.
Галина. Деньги, когда сдам назад кольцо, верну.
Таня. Мама, не сдавай кольцо, что-нибудь придумаем. Такое красивое!
Галина. Да нет, дорого…Верну, правда, девчонки надо мной смеяться будут. Я ж пришла, вся такая гордая, говорю, дайте-ка самое дорогое кольцо…А завтра думала ещё за серёжками сходить.
Генрих Альбертович. Да, не будет теперь серёжек, и хлеба не будет. За долги с молотка пойдёте. Со мной шутки плохи, запомните, я ещё вернусь! С приставами.
Анна Петровна. Наконец-то, избавились. Давай, иди прочь!
Ванюша. Проходимец! Мошенник!
Генрих Альбертович уходит.
Галина. Извини меня, Ваня… И…
Ванюша. Да, успокойся, Гала, ничего страшного. Я ж не узурпатор. Все ошибаются. Я пока в больнице был, столько женских историй наслушался. Уж как эти женщины любят поплакать на моём плече… Теперь я лучше понимаю женщин. Ни в чём, ни в чём тебя не виню. Сам виноват перед тобою.
Галина. Ванюша… Ах… Я вспомнила, за что тебя полюбила.
Ванюша и Галина обнимаются.
Анна Петровна. Ну вот и славно!
Таня. А ещё я подумала, нам надо общее дело какое-то…
Анна Петровна. И зачем?
Таня. Вот мы живём, живём, в разных комнатах, будто в норах, и на работу ходим в разные места, и пути наши почти не пересекаются, хотя мы одна семья. А раньше-то как было. Семьи имели общее дело. Либо в поле вместе работали, либо мастерская своя была, свой магазин…Вот и у нас будет дело такое, и оно нас всех объединит, свяжет. Мы будем лучше понимать друг друга, чаще общаться… И смотреть в одну сторону. И никогда такие вот антиквары не войдут в наш дом, потому что мы будем не просто семья на бумаге, а станем настоящей семьёй, крепостью.
Анна Петровна. Ну, Таня, удивила…
Галина. Да, как бы тебе кто не не нравился, а лучше близкого человека никого нет…
Ванюша. Ах, Таня. Ты влила в меня жизнь!
Таня. Ну, так что, вы согласны в общий бизнес влиться? Вы все мне нужны.
Анна Петровна. Согласна.
Ванюша. Согласен.
Галина. И я…
Анна Петровна. А где ж мы, как его, начальный капитал возьмём?
Таня. Ой, бабушка, это не проблема. Помнишь то платье, что ты мне дала поносить. Я как пришла на работу, в офис, все девчонки там обалдели, и модели, и артистки, и все теперь хотят такие вещи. Я на работе бутик устрою. Надеюсь, шеф на меня не обидится.
Анна Петровна. А, продавай это тряпьё, раз оно кому-то нужно. А то моль всё равно съест. Оставим только то, что можно в нашем деле использовать.
Таня. Да! Теперь мы совсем-совсем иначе заживём…
Анна Петровна, Ванюша и Галина подходят к Тане и обнимают её.
Анна Петровна. Какая ж ты у меня, внучка, оказывается, замечательная…
Занавес.
Завтра начну всех читать, а то чего-то обсуждение затухло...:)
Часть первая: http://community.livejournal.com/drama_talks/51475.html
Часть вторая: http://community.livejournal.com/drama_talks/69028.html
Часть третья: http://community.livejournal.com/drama_talks/75754.html
Часть четвёртая: http://community.livejournal.com/drama_talks/92659.html
Часть пятая.
Сцена пятая.
В квартиру заходят Галина и Генрих Альбертович.
Генрих Альбертович. О, Галина Степановна! Вы восхитительная женщина!
Галина. Ну вот, пройдёмте. Покажу вам коллекцию… Генрих Альб…Альб…
Генрих Альбертович. Альбертович. Генрих Альбертович.
Галина. Ах, да. Какое красивое имя и отчество.
Генрих Альбертович. Это псевдоним. В нашем антикварном деле принято иметь звучное имя.
Галина. О! О! Надо же ещё такое придумать! Я так никогда б язык не вывернула.
Генрих Альбертович. Как жаль, что я раньше вас не знал. Ваш муж идиот. Пожелать уйти на тот свет от такой женщины!
Галина. Ах, спасибо. Но мне сдаётся, что вы лукавите.
Генрих Альбертович. О, как можно! Посмотрите в мои честные глаза!
Галина. И правда честные. Такие карие…
Генрих Альбертович. У-у-у… Коварная соблазнительница. Ну, приступим к делу.
Генрих Альбертович надевает очки. Галина и Генрих Альбертович проходят в комнату к Анне Петровне. Генрих Альбертович наклоняется, внимательно рассматривает предметы.
Генрих Альбертович. О! Шарман, шарман…
Галина. Ну, я ж говорила, шарман ведь.
Генрих Альбертович. Это настоящая удача!
Галина. А вот та самая, за 30 тысяч евро.
Генрих Альбертович. Ну, с лохов в России можно и больше взять.
Галина. С кого?
Генрих Альбертович. Ну, с богатеев российских. Они обычно ничего не понимают и рассуждают так: дорого - значит, вещь стоящая. А нам же главное что?
Галина. Что?
Генрих Альбертович. Денег побольше.
Галина. Ах, да. И когда Вы начнёте искать этих лохов?
Генрих Альбертович. Прямо сейчас и начну. Но вам это не нужно. Я покупаю у вас всю коллекцию целиком!
Галина. Как покупаете? Прямо сейчас покупаете?
Генрих Альбертович. А чего ждать? А где журнал, кстати, в котором вы видели куклу?
Галина. А вы разве не читали?
Генрих Альбертович. Конечно, читал, но хотелось бы ещё раз глянуть.
Галина идёт в зал, берёт журнал и возвращается. Генрих Альбертович читает, улыбается.
Генрих Альбертович. Отлично! Можно я позаимствую?
Галина. Да, конечно. Он ваш.
Генрих Альбертович. Вот вам кредитная карта на 700 тысяч рублей. Небольшой аванс. Напишите мне, пожалуйста, расписку.
Галина берёт карточку нерешительно.
Галина. Расписку?..
Генрих Альбертович. Это необходимая формальность. В нашем деле очень важно соблюсти формальности…
Галина. Ах, да… Но коллекция не моя… Свекрови…
Генрих Альбертович. Но вы ж одна семья, так?
Галина. Так. Сейчас напишу. Что писать?
Генрих Альбертович даёт бумагу и ручку Галине. Галина садится за стол и пишет. Генрих Альбертович диктует.
Генрих Альбертович. Я, такая-то, приняла у Шевралиева Генриха Альбертовича кредитную карту на 700 тысяч рублей в качестве аванса за коллекцию кукол. В случае невозможности передать коллекцию в руки Генриха Альбертовича Шевралиева, обязуюсь всё вернуть. Дату и подпись.
Галина. Вот, вроде всё.
Генрих Альбертович вырывает расписку, складывает её и кладёт в карман. Поглаживает карман.
Генрих Альбертович. А теперь перейдём к делам более приятным.
Галина. Но свекровь… Свекровь пока не согласилась продавать коллекцию.
Генрих Альбертович. Думаю, в ваших силах её уговорить. Но это всё потом. А сейчас я так возбудился…
Галина. А-а-а… Но я замужем.
Генрих Альбертович подходит к Галине ближе, страстно прижимает её к себе.
Генрих Альбертович. Ах, оставьте! Когда и кому это мешало? Вся классика пестрит изменницами! Кому интересны женщины, которые верны мужу? Я вас умоляю.
Галина. Но…
Генрих Альбертович. О, Галина! Меня возбуждают женщины, и большие… И большие деньги!
Галина. Но…
Генрих Альбертович. Как?! Вы не хотите?!
Генрих Альбертович отстраняет Галину, которая, было, стала к нему уже льнуть…
Генрих Альбертович. Тогда я пошёл. Простите меня, я подумал, что между нами пробежала искра. Перед вашим очарованием невозможно устоять. Но, видно, я ошибся, мне лучше уйти.
Галина. Но… Только не здесь.
Галина берёт за руку Генриха Альбертовича и уводит в свою спальню, где валит его на постель. Они оба забираются под одеяло, их не видно, только из-под одеяла летят предметы одежды. Через несколько минут одеяло распахивается и появляется голова Галины.
Галина. О! Как же хорошо! Сто лет не занималась любовью!
Появляется голова Генриха Альбертовича.
Генрих Альбертович (обалдевший). Это заметно.
Галина. Спасибо, спасибо вам! Я снова почувствовала себя женщиной.
Галина пытается поцеловать Генриха Альбертовича, но тот уходит от поцелуя.
Генрих Альбертович. Не стоит благодарностей, это всё особенности моей профессии…
Галина. Какая же замечательная у вас профессия!
Генрих Альбертович. А ваша какая?
Галина. Можно на «ты».
Генрих Альбертович. Нет, ещё рановато.
Галина. Я продаю золото. Ювелирные украшения. Продавщица.
Генрих Альбертович. Тогда у нас много общего. Я вас обожаю. А почему вы не на работе?
Галина. У меня неделя выходных. Но я сегодня пойду на работу, с этой кредитной картой, и куплю себе самое дорогое колье! Вот девчонки обзавидуются! Представляю себе их лица! Они все думают, что я бедная, и даже простое кольцо с бриллиантом позволить не могу себе!
Генрих Альбертович. Да уж… Это очень умное решение! Почему бы нам с вами не продолжить отношения после продажи коллекции? Мы могли бы стать идеальной парой.
Галина. Да-а-а! Нет, я не могу, я обещала свекрови, что если она продаст коллекцию, то не расстанусь с мужем, а то он повесится.
Генрих Альбертович. Как жаль… Но разве обманывать так уж плохо? Ради любви!
Галина. Да, ради любви всё хорошо!
Звонок в дверь. Галина вскакивает с кровати, судорожно ищет халат.
Галина. Ой, кто же это? Где этот халат?
Генрих Альбертович тоже вскакивает и быстро натягивает на себя одежду. Галина, наконец, надевает халат и идёт открывать дверь. Входит Таня.
Таня. Ой, ма, совсем замучили меня эти экзамены. Но вроде поступила.
Галина. Молодец…Молодец, дочка…
Таня. А чего ты не одета? Бабушка ж не любит этих халатов…
Галина. Да я только что из ванной. Поэтому и долго не открывала.
Таня. А, понятно.
Из комнаты выходит Генрих Альбертович, кое-как одетый.
Таня. А это кто?
Генрих Альбертович. Позвольте представиться, Генрих Альбертович.
Галина. Генрих Альбертович - антиквар, пришёл посмотреть бабушкину коллекцию.
Таня. Мам, ты что думаешь, я дура? Ты в халате, а у этого антиквара рубашка из штанов торчит. Мне уже не три года. Я тебя не осуждаю, это твоя жизнь. Всё, я пошла к себе. Извините, что помешала…
Таня проходит к себе и хлопает дверью.
Галина. Так неудобно вышло…
Генрих Альбертович. Да ладно, девочка уже взрослая. Я должен откланяться. Дела.
Галина. Ага, приходите завтра, контракт подписывать.
Генрих Альбертович. Подпишем контракт - и поедем в Ниццу. Я познакомлю вас с богемой!
Галина. Вся в предвкушении, любовь моя!
Галина пытается повиснуть на шее Генриха Альбертовича, но тот холодно отстраняет её.
Генрих Альбертович. Сначала дело. До завтра!
Галина. До завтра.
Генрих Альбертович уходит. Галина закрывает за ним дверь и счастливо прислоняется к стене.
Галина. Любовь - такое счастье…
Генрих Альбертович, стоя на лестнице, ведущей со сцены, говорит с кем-то по телефону.
Генрих Альбертович. Аллё, Михаил! Ну всё, эта дура клюнула. по полной её обработал. Весь потом изошёл. Да, составь к завтрашнему контракт, как всегда, липовый… Но чтоб не подкопаться. А то в прошлый раз дело мы проиграли. Понял? Если что, сядешь со мной за мошенничество. Я прикрывать твою задницу не буду. Всё, договорились.
Сцена шестая.
Галина стоит возле двери, ведущую в комнату Анны Петровны, и не даёт Анне Петровне выйти.
Анна Петровна. Галина, выпусти по-хорошему.
Анна Петровна прислоняется боком к стене, пытаясь её открыть.
Галина. Нет, выпущу только тогда, когда контракт будет подписан.
Анна Петровна. Мне за пенсией надо идти.
Галина. Мне всё равно.
Анна Петровна. Мне в туалет надо!
Галина. У вас под столом стоит антикварный горшок. Выговорили, туда короли по нужде ходили…
Анна Петровна. Бессердечная, пожалей человека старого!
Галина. Нет у меня к вам жалости! И не будет!
Анна Петровна. Я не могу продать коллекцию, я обещала её подруге. Папа завещал отдать в музей.
Галина. Ничего не знаю.
Анна Петровна. Был бы Ванюша дома…
Галина. Сами постарались в больницу его отправить.
Анна Петровна. Ну, Галина, ну хочешь, буду лучше к тебе относиться. Вот, веришь, больше ни словом тебя не задену.
Галина. Не верю ни слову.
Анна Петровна. Я вам пенсию буду всю отдавать.
Галина. Ага, уже держу карман шире. Собирайте лучше на гроб. И кукол покупайте дальше, а мы их выгодно потом продадим.
Анна Петровна. Что со столбом разговаривать…
Звонок в дверь.
Галина. О, это Генрих Альбертович пришёл.
Галина бежит открывать дверь, Генрих Альбертович входит с дипломатом и цветами. Анна Петровна, пользуясь случаем, ускользает, бежит в комнату к Тане и закрывается изнутри.
Галина. Здравствуйте! А мы вас заждались…
Генрих Альбертович. Здрасте, здрасте. Вы, как всегда, очаровательны. Глаз не отвести! Эти цветы - вам!
Галина. Ох, как неожиданно приятно!
Генрих Альбертович. Ну как? Всё готово?
Галина. Всё готово. Надо только выкурить её теперь из таниной комнаты.
Генрих Альбертович. Ну, так давайте, выкуривайте. У меня мало времени.
Галина идёт к комнате Тани, стучит.
Галина. Анна Петровна, откройте, сопротивляться бесполезно.
Анна Петровна. Живой не сдамся.
Галина. Мы не желаем вам зла…
Генрих Альбертович. Получите много денег. Я оценил Вашу коллекцию в 500 тысяч долларов. Полмиллиона!
Галина. Сколько?!
Анна Петровна. Продажные свиньи!
Галина. Откройте, говорю! Ради таких денег я готова на всё! Даже убить!
Анна Петровна. Убивай, но коллекцию продавать отказываюсь. Ни одной куклы не получишь!
Галина. А ну, Генрих Альбертович, навалились!
Галина и Генрих Альбертович пытаются открыть дверь массой тел. Не получается.
Галина. Крепкая дверь у Тани.
Генрих Альбертович. Отойдите-ка, Галина Сергеевна.
Галина Сергеевна гладит Генриха Альбертовича по голове, будто благословив на подвиги.
Галина. С Богом!
Генрих Альбертович разгоняется и врезается в дверь. Так проделывает три раза, дверь не поддаётся. За дверью слышится громкий звук двигающейся мебели.
Галина. Вот же тварь. Замуровалась.
Анна Петровна. Ха! Ничего у вас не выйдет. Мы, старики, народ закалённый. Всё пережили, и антикваров переживём!
Генрих Альбертович. Это мы ещё посмотрим.
Генрих Альбертович разгоняется и опять бьётся в дверь.
Галина. Генрих Альбертович, убьётесь.
Генрих Альбертович. Антиквариат требует жертв!
Генрих Альбертович отходит от двери, опять разгоняется и с криком «ура» кидается на препятствие. Стукнулся больно о дверь и падает, стонет.
Анна Петровна. Ха-ха-ха-ха! Враг повергнут!
Галина наклоняется к Альберту Генриховичу, жалеет его, осматривает раны.
Галина. Вроде всё цело, жить будете.
Генрих Альбертович. Ага, цело… Я весь поломался. За увечья возьму компенсацию - пять тысяч долларов.
Анна Петровна. Вот это деловой подход!
Галина поднимается с колен и подходит к двери.
Галина. Анна Петровна, я вас никогда ни о чём не просила.
Анна Петровна. А хлеб на прошлой неделе?
Галина. Да, никогда ни о чём таком не просила. Вы всегда относились ко мне враждебно.
Анна Петровна. А за что тебя любить?
Галина. Да, за что… А главное - кому. Некому. Родители меня в детстве бросили. В детском доме на всех любви не хватает. Свекровь ненавидит. Любовь мужа - одно название. Дочери я не нужна… И так всю жизнь.
Анна Петровна. Я сейчас расплачусь!
Генрих Альбертович. Галина Сергеевна, не унижайтесь, сейчас подожгём эту дверь.
Галина. Я жить хочу! Всю жизнь работаю, кручусь, вам угодить стараюсь, чтоб всё, как у людей...Я хочу счастья, достатка… В бассейне понежиться, вещь хорошую надеть… По телевизору смотришь - розами осыпают, на кораблях катаются, а мне никто за всю мою жизнь праздника вшивого не устроил, сюрприза не сделал, ни одной розы просто так не подарил…
Генрих Альбертович. Пора бы, однако, к делу. Время идёт.
Галина. В магазин богачки приходят, они победительницы. Рисуются, нос от меня воротят, я неудачница, продавщица. Только и способна, что подавать украшения, которые мне никогда, никогда не купить! Пусть блестят ещё сильнее победительницы… А я…неудачница с самого начала… Всё правильно.
Анна Петровна. А ты не смотри на других.
Галина. Жизнь проходит. Я уже увяла. Всё зря.
Галина плачет. За дверью слышится звук отодвигаемой мебели. Открывается дверь, выходит Анна Петровна, утирает Галине слёзы.
Анна Петровна. Галочка, что ж ты раньше не сказала, что такая печаль в тебе сидит?
Галина. А что, вы бы поняли? Никто меня не жалеет.
Анна Петровна. Конечно же, поняла… Хотя могла бы и сама давно догадаться. У самой жизнь бабья. Ты прости меня, грешную, глупую. Во мне будто чёрт сидит. Ум говорит: «Не говори», а чёрт за платье дёргает и шепчет: «Скажи обязательно!» И слушаю чёрта.
Галина. Да, уж никогда момента не упустите…
Анна Петровна. Но и ты остра на язык. Ладно, продам коллекцию. Что я там должна подписать? Только куклу одну оставлю…Что папа у мёртвой девочки забрал…
Генрих Альбертович. Нет, покупаю только всю коллекцию целиком. Можете только тряпье себе оставить. Оно мне ни к чему.
Анна Петровна. Какие нынче благородные пошли стервятники. Ладно, надеюсь, папа меня простит.
Анна Петровна крестится.
Галина. Анна Петровна… Я вот тут подумала…
Анна Петровна. Не надо. Всё правильно. Не должна я коллекцию с собой в гроб забирать. Дети важнее музея.
Генрих Альбертович. Тогда пройдёмте в зал, там, наверное, удобнее.
Все проходят в зал, рассаживаются на креслах и диванах вокруг журнального столика. Генрих Альбертович открывает дипломат и достаёт оттуда бумаги.
Генрих Альбертович. Я подготовил контракт. Его составлял опытный юрист. Всё без обмана. Читайте, проверяйте.
Анна Петровна. Да ничего я в этих контрактах не понимаю. Где подписывать?
Галина берёт бумаги и внимательно изучает.
Генрих Альбертович. Галина, да что ж вы, не верите. Мы ж с вами друзья. Довольно близкие…
Галина. Ах, да, друзья. Конечно, верю. Хороший контракт. Полмиллиона - о таких деньгах я и не мечтала.
Генрих Альбертович. Ваши куклы и домики будут продаваться на известнейших аукционах мира. Кристис, Сотбис, Бонхамс! Как это несправедливо, что до сих пор такие сокровища пылились в простой московской квартире.
Анна Петровна. И ничего не пылились. Я хорошо ухаживала за коллекцией все эти годы.
Генрих Альбертович. Кто спорит! Подписывайте. Здесь, здесь и здесь.
Анна Петровна берёт ручку, вздыхает, собирается подписать документы, но раздаётся звонок в дверь.
Анна Петровна. Побегу открывать.
Генрих Альбертович. Нет, сначала подпишите.
Анна Петровна. К чему такая срочность?
Галина. Я открою.
Галина открывает дверь, входит Софья Павловна.
Софья Павловна. Здрас-с-сте! А где Анна?
Галина. Здравствуйте! Она там, в зале.
Софья Павловна проходит в зал.
Софья Павловна. Здравствуйте! Анна, а я с хорошими новостями. Здание, наконец, дали. Мэр распорядился. До самого мэра дошла! А что это у вас происходит? Кто этот господин?
Анна Петровна. Вовремя ты, Софья. Я как раз продаю коллекцию. А этот господин -стервятник.
Генрих Альбертович. Я бы попросил… Позвольте представиться. Генрих Альбертович. Антиквар со стажем.
Софья Павловна. Антиквар? Так ты всё-таки решила продать? А как же наш уговор? Почему мне не позвонила, не сказала ничего?..
Анна Петровна. Только что решила, перед твоим приходом. Прости, Софьюшка, не могу иначе.
Софья Павловна. Простить?!! За то, что все эти годы я, как дура, для вас старалась? Бегала, выискивала здание для музея? Написала десять книжек про твоего отца? Простить?!!!
Анна Петровна. Не могу детей без ничего оставить, по миру пустить. Они ведь ничего-то хорошего в жизни своей не видели… Мы-то с тобой хоть по миру поездили, в спокойное время жили…
Софья Павловна. Мы заслужили всё это. Пусть и они заслужат. Это ты, Галина, принудила?
Анна Петровна. Галину не тронь. Не при чём она. Это я всё…
Генрих Альбертович. Всё это очень трогательно, но пора подписывать.
Софья Павловна. Ах, подписывать?!
Софья Павловна вырывает бумаги из рук Анны Петровна, рвёт их и подкидывает вверх.
Анна Петровна. Софья, ты чего? Ты чего творишь-то?!!
Софья. Вот вам подписывать! Вот вам!
Софья топчет обрывки ногами.
Генрих Альбертович. И не надо так усердствовать… Всё бесполезно. Я такое предвидел. Поэтому запасся копией. А музей мог и купить у Анны Петровны коллекцию, если так уж хочется.
Софья Павловна. За что купить? Я и книги за свои деньги издавала.
Генрих Альбертович. А вам бы всёна на халяву, да?
Софья Павловна. Есть ещё в нашей стране меценаты!
Генрих Альбертович. Идиоты! Сколько всего гниёт в подвалах музеев…
Анна Петровна. Ага, вот бы оно в ваши-то руки попало…
Генрих Альбертович. Ну зачем вы так? Я за достояние переживаю.
Анна Петровна. Хватит врать-то, за свой карман вы переживаете. Давайте ваши бумаги.
Софья Павловна. Нет, ты не можешь! Я столько на карту поставила!
Генрих Альбертович. А кто ж вас просил? Вы своей жизнью распорядились, как хотели, и нам дайте.
Анна Петровна. Прости, Софья, прости… Проживём как-нибудь и без музея. Никто туда и ходить, небось, не будет.
Софья Павловна. Нет!!! Нет!!! Не позволю! Я что, зря все эти годы все твои бредни выслушивала? С Ванюшей твоим зря, когда надо было, сидела, с сопливым этим вечно, с противным? За папой твоим ухаживала, тебе ему и стакан воды некогда было принести? Что мужика у меня отбила, простила? Всё зря?!
Галина идёт за веником и подметает обрывки бумаг.
Галина. Отойдите. Обмету - замуж не выйдете.
Софья Павловна. Издеваетесь?! Куда мне теперь замуж?! Я всю жизнь положила, чтоб прославить коллекцию. Почему тебе, Анна, достался такой отец? Почему не мне? Почему всё так несправедливо?
Анна Петровна. Знаешь что, подружка, не ожидала от тебя такого…
Софья Павловна. Не ожидала?! А чего ты ждала?!! Что я опять проглочу слёзы, обиду? Да ты меня даже с днём рождения ни разу вовремя не поздравила, только когда я напоминала тебе. Да, воистину, не делай людям добро!
Анна Петровна. Змею я пригрела…
Софья Павловна. Сама ты змея. Полная яда. Подложить такую свинью. Ненавижу тебя! Всю семью твою ненавижу! Чтоб вы сдохли!
Галина поднимает веник.
Галина. Но-но! На семью - не позволю! Вы поосторожней, а то я лишена всех этих ваших сентиментов. Могу и веником!
Софья Павловна. Веником… Нет, всё-таки есть высшая справедливость. Конец вашему роду!
Генрих Альбертович. Гражданочка, заканчивайте истерику. Мне работать надо. Признайтесь, сами, наверное, хотели прибрать к рукам коллекцию?
Софья Павловна. Что?! Да как высмеете?!
Анна Петровна. Да, шла бы ты уже… Я всё поняла про нашу дружбу. К сожалению, поздно. Хорошо, что ещё большей ошибки не сделала.
Софья Павловна. Я пойду, но Бог тебя накажет.
Анна Петровна. Ты давай, такими словами-то не кидайся. А то Бог возьмёт да и услышит.
Галина (угрожая веником и указывая на дверь). Прошу! А то…
Софья Петровна (к Анне Петровне). Прощай, ты мне больше не подруга! Не звони мне никогда!
Анна Петровна. Скатертью дорога, Софьюшка!
Софья Павловна стремительно уходит, Галина провожает её до выхода с веником.
Анна Петровна. Ой, ушла, наконец. У меня даже сердце разболелось.
Галина. Вот я всегда её не любила!
Генрих Альбертович. Договор, дамы, договор!
Генрих Альбертович стучит пальцем по часам.
Анна Петровна. Я выкурю сигарету.
Генрих Альбертович. Какую ещё сигарету!
Анна Петровна. Это моё последнее желание!
Генрих Альбертович. Вы будто на эшафот собираетесь…
Анна Петровна. Что вызнаете об эшафоте?
Галина. Я не знала, что вы курите.
Анна Петровна. Ты вообще мало чего обо мне знаешь. Но я скрывала этот порок.
Галина. Зачем скрывать?
Анна Петровна. Чтоб не заражать дурным примером других - это ж понятно.
Анна Петровна идёт в свою комнату, берёт пачку сигарет, закуривает. Генрих Альбертович и Галина идут за Анной Петровной, посмотреть, что она делает.
Анна Петровна. Не ходите за мной. Оставьте меня на минуту в покое!
Генрих Альбертович и Галина садятся на диван, переглядываются. Анна Петровна проходит мимо рядов кукол, какую-то гладит по волосам, какую-то - по платью, открывает окошки в кукольных домиках…
Анна Петровна. Вот и всё, мои родные, настало время прощаться…
Генрих Альбертович (шёпотом). Она ничего такого не вытворит?
Галина. Нет, не должна.
Генрих Альбертович. Чемодан собрали?
Галина. Собрала.
Генрих Альбертович. Потерпите, осталось немного.
Анна Петровна возвращается.
Анна Петровна. Всё, успокоилась. Давайте ручку, бумаги.
Генрих Альбертович. Пожалуйста.
Рука Анны Петровны зависает над договором.
Генрих Альбертович. Ну…
Раздаётся звонок в дверь.
Анна Петровна. Я побегу открою!
Анна Петровна бросает ручку и бежит открывать.
Генрих Альбертович. Чёрт! Кого там ещё принесло!
Галина. Всё нормально. Не нервничайте. Это, небось, Софья вернулась, не все проклятья высказала…
В квартиру входят Таня и Ванюша, у которого нога и рука в гипсе, а голова перевязана.
Анна Петровна. А, Ванюшу выписали!
Ванюша. Да, под мою расписку, буду дома лежать. Соскучился. И вся эта больница меня угнетает.
Таня. Я его забрала, он дома сейчас нужен.
Анна Петровна. Сопротивлялся?
Таня. Немножко посопротивлялся для приличия.
Все проходят в зал. Ванюша смешно усаживается рядом с Галиной, Галина отсаживается подальше.
Ванюша. О, любовь моя! Как же я скучал! Что ж ты, Гала моя, ко мне не приходила? Я уже был готов сбежать.
Галина. Зачем ты мне нужен? Ты и здоровый-то на меня впечатления не производил, а теперь инвалид вон.
Ванюша. Гала, ты всё ещё на меня сердита?
Галина. Отстань!
Анна Петровна. Ничего, потеплеет, когда я коллекцию продам.
Таня. Как продашь? Зачем? Нет-нет-нет-нет… Погоди.
Генрих Альбертович. То есть как погоди! Сколько можно ждать уже?!!!
Таня. А это кто?
Анна Петровна. А, стервятник. Пришёл покупать нашу коллекцию. Обещает полмиллиона.
Ванюша. Полмиллиона! Сейчас гипс с меня сам собой отвалится…
Таня. Ой! Хорошо, что мы пришли вовремя!
Генрих Альбертович. Да уж, очень вовремя!
Таня. Нет, бабушка, ничего мы продавать не будем.
Галина. Ты-то чего встреваешь?
Таня. А я теперь имею право. Я на работу устроилась.
Галина. Куда ты устроилась? А как же институт?
Таня. В институт я не пошла, я решила на работу устроиться. Теперь я секретарша в одной очень крупной конторе.
Анна Петровна. Секретарша?!
Галина. Ты ж сказала, что поступила.
Таня. Это я соврала, чтоб вы не спрашивали, куда я всё время хожу. То есть я поступила, но забрала документы.
Анна Петровна. А как же высшее образование, Таня?
Таня. Да зачем оно нужно? Многие великие даже среднего образования не получили. И это не помешало им стать великими.
Ванюша. Вот! Правильно!
Галина. Ты-то что разошёлся!
Анна Петровна. Мне это совсем не нравится. Как же тебя взяли на работу?
Таня. А вот так. Я как рассказала, что институт бросила, так шеф сразу и принял меня, хоть кандидаток было много, все с дипломами… А шеф сказал, что ему именно такие и нужны - рисковые… Если б он таким не был, он бы никогда ничего не добился.
Анна Петровна. И кто твой шеф?
Таня. Ванилов. Это очень известный человек. Его и по телеку часто показывают, и в газетах про него пишут…
Анна Петровна. Что ж он в тебе нашёл?
Генрих Альбертович. Я прошу прощенья…
Галина. Да подожди ты! Наверное, молоденьких любит, вот что нашёл.
Ванюша. Я ему найду молоденьких!
Таня. Да что Вы! Смеётесь? К нему такие модели захаживают, артистки известные… Куда мне до них!
Генрих Альбертович. И всё-таки я бы попросил вас, Галина…
Галина. Потом! Всё потом! И много получать будешь?
Таня. Две тысячи. Для начала.
Ванюша. Две тысячи рублей?
Таня. Две тысячи долларов. С перспективой. Ещё меня обучать бесплатно будут.
Генрих Альбертович. И всё-таки мне надоело ждать!
Анна Петровна. Ладно, давайте подпишем, что надо, и отправим его.
Таня. Нет, не надо ничего продавать! Умоляю тебя!
Анна Петровна. Так мама твоя хочет.
Таня. Мама передумает, выслушает меня и передумает.
Генрих Альбертович. Выбудете слушать этого ребёнка?
Ванюша. Я бы попросил.
Таня. Так я продолжу. Мой шеф узнал про мою историю, коллекцию, и сказал, что её ни в коем случае нельзя продавать. Это как фамильные драгоценности. Как история семьи. Это то, чего у него никогда не было и не будет, как бы он не работал, каким бы богатым не стал, и поэтому в некоторые круги, где важна такая история, ему путь заказан. А у нас есть история, есть коллекция…
Анна Петровна. Всё правильно.
Галина. И что дальше?
Таня. И мы должны сохранить нашу коллекцию, чего бы нам это не стоило. Я пошла на работу, теперь у нас будет больше денег. А кроме того, мы займёмся бизнесом.
Ванюша. Чем?
Генрих Альбертович. Не смешите меня, бизнесом?! Это ж такой риск.
Таня. Риска никакого практически нет. Я всё рассчитала. Мы будем производить игрушки ручной работы. Бабушка и папа и так умеют это делать. Денег для начала нам много не надо. Продавать всё будем в интернете. Мама, ты уволишься, пойдёшь учиться на бухгалтера. Я буду руководителем, наберусь у шефа опыта. И вообще всё буду делать, полы мыть, только не продавайте коллекцию. А потом, если дело пойдёт, мы откроем маленький заводик, потом большой… Потом несколько больших. И откроем при заводе музей, куда смогут приходить люди. А главное - у нас будет история. И, может, сама английская королева не постыдится пригласить нас к себе в гости.
Анна Петровна. Эх, хорошо говоришь…
Галина. Таня, и в кого ты такая?
Таня. Хорошо, что в никого, я единственный разумный человек в семье.
Генрих Альбертович смеётся и хлопает в ладоши.
Генрих Альбертович. Браво-браво! Давно я такого милого бреда не слышал… Вы что, правда, принимаете всерьёз слова этого дитя? Может, вы ещё и в синюю птицу верите, в Деда Мороза?
Анна Петровна. А что, в словах Тани есть здравый смысл. Я готова принять участие. Мне на пенсии всё равно делать нечего. Кукол делать, шить им одёжку я умею. Коллекцию мы всегда продать успеем.
Ванюша. А я с удовольствием уйду из театра.
Генрих Альбертович. А вы, Галина, ну вы же здравая женщина… Полмиллиона вы не скоро заработаете бухгалтером… А можно поехать в Ниццу прямо сейчас…
Галина. Я не знаю…
Генрих Альбертович. То есть как не знаете?
Галина. Вот так, не знаю.
Генрих Альбертович. Может, вам напомнить кое-что, из прошлого… Из обязательств?
Ванюша. Позвольте, что вы хотите напомнить моей жене?
Генрих Альбертович. А вы бы лучше за своей женой следили, знали бы…
Ванюша. На что вы намекаете?
Генрих Альбертович. Я намекаю на то, что вы баран. Рогатый. Понимаете?
Ванюша. Ах, я баран? Да я сейчас вас этим гипсом тресну!
Генрих Альбертович. Давай, тресни! Сил не хватит.
Генрих Альбертович встаёт и призывает Ванюшу жестами подойти к нему ближе. Ванюша встаёт и подходит. Не дойдя метра, он спотыкается и падает. Генрих Альбертович смеётся.
Генрих Альбертович. Ха-ха! Я таки знал! Неудивительно, что от такого жена загуляла.
Ванюша. Как Вы смеете пятнать честь моей жены?! Сейчас, сейчас я встану…
Ванюша подходит к Генриху Альбертовичу и пытается достать загипсованной рукой до головы Генриха Альбертовича, но его попытки безуспешны.
Генрих Альбертович. Ну, давай, давай…Я тебе помогу.
Генрих Альбертович легонько толкает Ванюшу, и тот падает на спину.
Анна Петровна. Ванюша! (К Генриху Альбертовичу.) Тьфу, демон в обличье стервятника! Покиньте немедленно мой дом!
Таня. Папа!
Генрих Альбертович. Тоже мне, мамаша, лучше б сына драться научила!
Анна Петровна. А ваша, я смотрю, вас научила. Как больных людей избивать.
Галина. Ах, так?! Я хоть и развожусь, но мужа своего в обиду не дам!
Галина подходит в Генриху Альбертовичу, наносит ему точный удар в подбородок, отчего тот качается и чуть не падает. Встаёт, расправляет плечи, потирает подбородок.
Генрих Альбертович. Вот, значит, как… Я с этой, брюхастой, спал, одолжение ей сделал, а она вот как мне отплатила. Спасибо бы сказала, дура!
Ванюша пытается встать.
Ванюша. Я бы попросил не оскорблять мою жену. Это прекраснейшая, восхитительнейшая женщина! Гала - муза моя! А если вам она не нравится, то вы ничего не понимаете в женщинах.
Галина. Сейчас я тебе покажу брюхастую, быстро из дома выметайся!
Генрих Альбертович. Что, опять за веник возьмётесь? Он вам к лицу!
Галина. Не за веник, а за утюг. Давай, дуй отсюда, гад!
Генрих Альбертович. А про карточку забыла? Прошу вернуть мне, раз сделка не состоялась.
Галина… Карточка… Ах, карточка…
Генрих Альбертович. Да, карточка. Семьсот тысяч. Я ж вас засужу, по миру пущу, ещё до начала бизнеса.
Галина. Я потратила 200 тысяч.
Анна Петровна. Как? Куда?
Галина. Я купила кольцо. С большим бриллиантом. Вот оно.
Анна Петровна. Отдай ему карточку.
Галина достаёт из сумочки карточку.
Галина. Сначала расписку.
Генрих Альбертович. Вот оно как заговорили!
Генрих Альбертович пишет расписку и отдаёт Галине. Галина читает и отдаёт карточку.
Галина. Деньги, когда сдам назад кольцо, верну.
Таня. Мама, не сдавай кольцо, что-нибудь придумаем. Такое красивое!
Галина. Да нет, дорого…Верну, правда, девчонки надо мной смеяться будут. Я ж пришла, вся такая гордая, говорю, дайте-ка самое дорогое кольцо…А завтра думала ещё за серёжками сходить.
Генрих Альбертович. Да, не будет теперь серёжек, и хлеба не будет. За долги с молотка пойдёте. Со мной шутки плохи, запомните, я ещё вернусь! С приставами.
Анна Петровна. Наконец-то, избавились. Давай, иди прочь!
Ванюша. Проходимец! Мошенник!
Генрих Альбертович уходит.
Галина. Извини меня, Ваня… И…
Ванюша. Да, успокойся, Гала, ничего страшного. Я ж не узурпатор. Все ошибаются. Я пока в больнице был, столько женских историй наслушался. Уж как эти женщины любят поплакать на моём плече… Теперь я лучше понимаю женщин. Ни в чём, ни в чём тебя не виню. Сам виноват перед тобою.
Галина. Ванюша… Ах… Я вспомнила, за что тебя полюбила.
Ванюша и Галина обнимаются.
Анна Петровна. Ну вот и славно!
Таня. А ещё я подумала, нам надо общее дело какое-то…
Анна Петровна. И зачем?
Таня. Вот мы живём, живём, в разных комнатах, будто в норах, и на работу ходим в разные места, и пути наши почти не пересекаются, хотя мы одна семья. А раньше-то как было. Семьи имели общее дело. Либо в поле вместе работали, либо мастерская своя была, свой магазин…Вот и у нас будет дело такое, и оно нас всех объединит, свяжет. Мы будем лучше понимать друг друга, чаще общаться… И смотреть в одну сторону. И никогда такие вот антиквары не войдут в наш дом, потому что мы будем не просто семья на бумаге, а станем настоящей семьёй, крепостью.
Анна Петровна. Ну, Таня, удивила…
Галина. Да, как бы тебе кто не не нравился, а лучше близкого человека никого нет…
Ванюша. Ах, Таня. Ты влила в меня жизнь!
Таня. Ну, так что, вы согласны в общий бизнес влиться? Вы все мне нужны.
Анна Петровна. Согласна.
Ванюша. Согласен.
Галина. И я…
Анна Петровна. А где ж мы, как его, начальный капитал возьмём?
Таня. Ой, бабушка, это не проблема. Помнишь то платье, что ты мне дала поносить. Я как пришла на работу, в офис, все девчонки там обалдели, и модели, и артистки, и все теперь хотят такие вещи. Я на работе бутик устрою. Надеюсь, шеф на меня не обидится.
Анна Петровна. А, продавай это тряпьё, раз оно кому-то нужно. А то моль всё равно съест. Оставим только то, что можно в нашем деле использовать.
Таня. Да! Теперь мы совсем-совсем иначе заживём…
Анна Петровна, Ванюша и Галина подходят к Тане и обнимают её.
Анна Петровна. Какая ж ты у меня, внучка, оказывается, замечательная…
Занавес.