Бессарабия - Сибирь: последний эшелон [part3]: Добро пожаловать в Сибирь. Дети в ГУЛАГе. Дома: dralexmd

dralexmd

Бессарабия - Сибирь: последний эшелон [part3]: Добро пожаловать в Сибирь. Дети в ГУЛАГе. Дома

Apr 26, 2018 20:27

"Мы были - и будем".
выжившая депортантка
из Бессарабии в Сибирь

<=[ part1][ part2]
[продолжение]:

= Добро пожаловать в Сибирь =

0:17:59 (3) И нас поставили строем, на ногах. Стояли. Тряслись. И нам сказали: "Чтобы вы знали - кто будет бежать - будет застрелен (рус.). Но чтобы вы знали - вы здесь на веке депортированы. Никуда не имеете бежать, никто вас не принимает - вы здесь НА ВЕКИ".

И мы женщины стали плакать, кричать, кто и на русском: "Вечного ничего нет! (рус.)" И стали мы осенять себя крестами, молиться, говоря: "Есть Бог и вытащит нас!" И когда нас увидели: "Что за махания тут руками вытворяете?! (прим.: т.е. крестное знамение) А мы не боялись. Нам было все равно.

0:19:06 (6) Когда нас разгрузили на вокзале, то местных жителей не было - было воскресенье, двенадцать часа дня, когда нас вывезли на машине - было [поселение] таким длинным, и слева и справа, по одному-два домику разбросанно - может километр в длину. Практически не было ни одной живой души. А мы думали - "ну, как это никого нет" - мы привыкли, что у нас обычно в воскресенье, мы собираемся вместе, сидим за разговором - а здесь никого-никого. Смотрим, а в маленьких окошках, как вот в пол-окна наших, внизу (они жили так, в погребе - в земле, ведь, если было так холодно) - головы - один поверх другого сидели, заперлись. Уже потом узнали, когда со временем пошли в школу, и там уже познакомились с местными девочками, что им сказали, что привезли бандитов, которые режут людей, убивают, и вы сидите дома и не высовывайтесь.

0:19:55 (3) Еще за год до нашего прибытия, людям сказали, что приедет "враг народа" (рус.) и люди жили со страхом, Боже упаси. Люди думали, что мы дикие, и жили со страхом.

0:20:21 (6) Потом они уже поняли, что мы за бандиты были - у них не было дождя 15 лет(!), был страшный голод, не было ни одной птицы - съедены ими, и в 50м, весной, когда мы приехали, такой сильный ливень был, и летом еще и урожай наконец-то, и тогда они поняли и сказали так: "Это Божьи люди - благодаря им, был дарован дождь" - пятнадцать лет не имели дождя.

= Новое начало =

0:21:03 (6) Когда мы прибыли, нам дали телячий барак, где держали телят зимой. И там поместили все 68 семей. И каждый в своем угле, постелили солому на пол и спали там, наши матери, на улице поставили пару камней и на них делали немного еды, и так два месяца - от 24 июля до середины сентября. Начались холода и вернулись телята с пастбищ, это их была "квартира" и нас выгнали на улицу. И сказали, что "вы будете здесь вот здесь". В бараках было хотя бы немного соломы на земле.

0:21:51 (11) Каждый из нас, конечно, нашел свой уголок, устроились там, и уставшие с дороги, утомленные, легли спать, в эту ночь, поздно уже. И ночью слышала, что что-то шевелится под нами. Естественно, мы испугались, но не только мы дети, но и взрослые - все вскочили на ноги, света не было, ни свечек, ни спичек, чтобы увидеть, что там такое. Змеи. Мы, дети, стали кричать, и даже взрослые. А мой дедушка сказал: "Не бойтесь - эти не кусаются, не делайте им ничего, и они вам ничего не сделают и уйдут - т.к. сюда пришли уже люди, они уйдут и оставят это место".

0:22:53 (1) Дали нам солому... что нам с той соломы! если морозы ночью доходили до 40 и больше градусов мороза. Осенью мы уходили в поле, и если находили поо картошке, свекле - брали себе, находили еще по мелочи. А насчет огня... в соломе было холодно - мы, дети, после того, разводили огонь, ложились на плиту - пока плита была горячая, нас обжигала, а потом нас охватывал холод - мы все были больными, инвалидами.

0:23:30 (7) Было до 50 градусов холода. И мы не имели в чем обуваться. Первое время ходили в резиновых сапожках (прим.: калоши? кирзы?). Сколько раз сползала кожа с наших щек - ходили в этих сапожках и замерзали ноги - куда там выходить в эти 50 градусов?

0:23:48 (3) Было так холодно, что если подбрасывали воду вверх и падал лед.

0:23:57 (2) Все русские держали коз, телят, коров - там, где жили они, там жил и скот с ними, т.к. чтобы не делали - волки все равно или подкапывали снизу, или сверху, все равно убивали скот - не имели, что есть - суровая зима и весьма глубокий снег.

0:24:18 (1) И начали формировать бригады - кто и на какие работы: кто на земляные работы, кто на стройку.
- И женщин заставляли?
- Хм... им все равно было, женщина ты или ребенок - ты РАБ.
0:24:40 (5) На лесовале работала, с 13-ти лет.

0:24:47 (1) Я помогала матери, но если земля была замерзшая, давали уголь мелкий и дрова, мать отмеряла длину в 3м и копала немного больше, зажигали костер, горел уголь, дрова на углях, и расстаевала земля, сколько там - пятно на пол-метра, не больше, и брали этот огонь с углями, и переносили дальше. Пока там расстаевало, мы копали этот кусочек земли. И таким образом, весь город БЛАГОВЕЩЕНСК, вскопан этими депортированными людьми. Тогда не было техники, экскаваторов и другой землеройной техники - мы все копали руками. Конечно, бывало, что земля расстаевала не только именно столько (прим.: как костер), но и по сторонам, и когда люди доходили в глубину до 2м, до 2,5м - проваливались и стенки котлованов.

0:26:05 (9) Немного работал и руки сразу к огню. Ему кричат: "Лицо! Лицо белое! Растирай лицо! Руки! Нос!" - и в огонь, и в огонь.

0:26:17 (5) Мы были самыми маленькими - я имела 13 лет, напарница 15. Должны были, к примеру, повалить то дерево - а оно цеплялось за другое и оно уже не было годное для резки. Сидели и плакали. И она говорила: "я виновата" - я говорила: "я виновата". Ну, если мы были детьми и не имели сил. И мы уже ссорились между собой - "ты виновата, что не оттолкнула дерево" - ну, как можно было толкать такое высокое дерево?

0:26:47 (2) Мы с бабушкой после комбины (прим.: в смысле комбайн), все лето и всю осень собирали каждое зернышко, которое рассыпал этот комбайн - так разбросанно убрал урожай, что половины осталось в земле. Мы выбирали эту пшеницу, чтобы иметь, хотя бы на Рождество, как говорила бабушка - "хотя бы на Рождество, чтобы помнили, что оно было и испробовать хотя бы одну лепешку".

0:27:18 (3) Когда нас послали на работы, то мы уже совали себе в карманы по горсти пшеницы - было очень опасно, многих арестовали, и ихних (прим.: русских) арестовали за то, что брали себе пшеницу, но другого выхода не было. И согревали эту горсть на листе железа и ели его так.

0:27:45 (2) Снег уже уменьшался, и мы замерзшими руками тянули за собой котомку (?), т.к. уже не могли сидеть на промерзшей земле и выбирать зернышки. Тащили на спине, и прогибались так сильно, что уже падали с ног, таща с того поля домой - она старая и я маленькая - совсем не было сил. И уже когда дотащивались до дома, падали без сил. И уже дома отделяли пшеницу от земли - и опять же [за работу] - земли было больше, чем пшеницы. И собрали, если может килограммов 10-15, и держали, как ее на праздники. Потом через жернова - т.к. мельницы не было, где делать муку.

0:28:39 (9) Нам давали, не помню, сколько граммов на душу - давали хлеб из отрубей, знаете, был такой черный, как эта аппаратура, и когда сжимал этот хлеб, то из него вытекала вода - вот такой хлеб мы ели.

0:28:56 Очень тяжело было, очень тяжело. Не дай боже, даже тому змеенышу... словно отсидели в заключении. Каждый месяц должны были пойти и отметиться. Боялись, что убежим, что ли? Каждый раз, еще за 2 недели до того, как идти в комендатуру и отмечаться, у меня начинало болеть сердце - стыдно было - что я убийца? я вообще не соображала еще - мне всего 9 лет было!

0:29:28 (1) Но я не сдавалась, т.к. помнила всегда слова отца: "Может меня не будет, и кто знает, какая у вас судьба - чтобы вы были твердыми, гордыми, и не опускайтесь перед лицем врагов, чтобы не плакали, будьте с улыбкой на лице всегда, даже, если будет болеть тебя, всегда держи свою идентичность". И как-то вот так. Ну, мы, как дети, иногда, сцепимся - наз называли врагами, цыганами - я не сдавалась - я им возвращала сдачу. Итак доходило до драк - их было больше, и одолевали нас, мы убегали в барак, закрывались изнутри. И опять не сдавалась - имела ту маленькую иконочку из дома, приставляла ее к окну и говорила: "Видите? Это Бог! И Он нас защитит - а Сталин ваш не хороший!"

0:30:40 (3) Мы уже свыклись с тем, что нас увезли на всю жизнь, но все же отец и мать всегда с одной мыслью - "если, кто из вас выживет, и начнут депортировать обратно - уезжайте обратно в Молдавию - не оставайтесь здесь никто".

0:30:59 (1) После того, как мы получили ту комнатушку, с бабушкой Еленой, с теми 4мя детьми, маменька, как пришла Пасха, развела огонь в плите, поставила кирпичи сверху и внизу, и, собрав со временем муки, яйца, испекла пасху таким образом дома - в наших краях во Флорештах, пасха делается с творогом, круглой, сверху делается святой крест... эх... и где же нам ее освящать?

0:31:43 (5) А был один старичок, который имел старые молитвословы, и мы собирались у него - он жил на краю села, маленькое село, в 20 домов, - и мы шли на Пасху, стояли у него всю ночь, он читал всю ночь молитвы, а по двое стояли у ворот, на чеку.

0:32:05(1) Русские приходили и смотрели, как на чудо на наши пасхи, крашенные яйца - красили шелухой от лука и чем находили - сделали все, как по традиции. В 4 утра мать и тетя Елена, положила выпечки на рушник, пасху, яйца, соль, и вышли на порог и молились, пели... молились к небу, и сказали так: "Господь Бог освятит нашу пасху". Там русские вообще не знали церкви, ничего такого в этом захолустье.

0:32:48 (2) Не помню ни одного праздника. Для нас праздником было, когда умер Сталин. Бабушка предсказала, сказала, что ей был сон. И в тот день было довольно тепло, +25-30 градусов, помню, что пошла за дровами я, а не отец, и когда вошла в дом (это уже было утро) и бабушка сказала: "Все. Господь Бог велик, и Он нас спасет. Что мне приснилось - Сталин не проживет долго". И через неделю нас собрали в школе, стала говорить учительница, директор, и стали плакаться, что умер "наш любимый руководитель" и т.д. Местные сидели спокойно - не видел, чтобы плакал, кто-нибудь из них. Мы же дети просто взорвались в ликовании.

[ЯБЛОКО] 0:34:39 (2) Стучит кто-то в дверь. Какой-то мужчина. В каракулевой шапке - сообразила, что он из наших мест (прим.: в Молдавии, все мужское население, от мала, до велика, носило каракулевые шапки, типичных для Молдавии форм). Сказал: "Добрый вечер", - смотрит на нас и говорит - "Эх, опять не попал к своим, если не знаю русского языка". Когда мы узнали, что он из села Мехелень, то конечно же, не хотели отпускать его. И стали его просить, чтобы он хотя бы рассказал что-нибудь. Помню, что он рассказывал, что "все у нас забрали - лошадей, волов, овец, плуг, земли - забрали все". Он спешил, чтобы попасть к родственникам - отец сказал ему: "Не бойся, я тебя провожу, давай покажу, где я живу". Ну, ему, конечно, уже не было удобно - открыл свой чемодан, был закрыт маленьким замочком, открыл ключиком, сняли ремешки - там у него было много гостинцев, и он вытащил нам из того чемодана... яблоко.

Нету слов, не могу даже передать то, что мы почувствовала, когда увидели то яблоко. Три дня, как Господа, как... не знаю... сказать "как золото" - это ничто, это золото просто ничто, в сравнении с тем яблоком, чем это было для нас и как дорого. Тот его запах вернул нас домой - все предстало перед нашими глазами - те же огород, цветы, виноград - была дома - совершенно перенесло нас домой. И хотели, как можно дольше чувствовать дом - ДОМ - и никто даже пол-словом не обмолвился, чтобы сказать "давайте разрежем его, и съедим, так уже невмоготу" - никто, ни капельки. Уже на третий день, было воскресенье, бабушка нас разбудила по-очереди, мы вымылись, стали в ряд перед той иконочкой, прочитали "Отче Наш", и бабушка взяла яблоко с середины стола, разрезала его так на четыре части, ровно, и как просфору протянула... и сейчас вижу эту руку... старенькая, сухая и как она протягивает, так красиво этот кусочек каждому... и перед тем, как порезать осенила его крестом, как всегда осеняла дома, перед тем, как порезать хлеб, она всегда творила крест над хлебом, так и над этим яблоком.

= ДЕТИ В ГУЛАГЕ =

0:37:39 (12) Маргарита Герман Цынку: Сестру, которая имела 13 лет, не брали на работу, а после Нового Года, когда ей исполнилось 13,5 - забрали. Вначале она работала в шахте - толкала вагонетки. В 13,5 лет она уже работник.

0:38:06 (2) Бабушка приготавливала меня очень хорошо - рассказывала про Бога, про все, что на том свете все очень хорошо - но я не могла свыкнуться с этим, я боялась смерти.

0:38:14 (13) Галина Шаповалова: "Собирайтесь быстренько. Берите все, что можете и идите со мной"... "Куда вы нас ведете?!"

0:38:25 (2) Я видела уже столько похорон и говорила бабушке: "Ну, как меня закопаешь, как и тех остальных?" - "Ну, вот душа маленькая идет в небо" - объясняла красиво, а я не хотела умирать. Она говорила: "Готовься родная моя - мы не сможем выйти из зимы - не имеем ни дров, осталось пару картофелин".
В один день, зимой, пришли сани, комендант и ездовой (рус.) и забрали силой в сиротский дом.

0:39:03 Боялась, что нас разделят с матерью, и что с нами может случиться, что-нибудь страшное - т.е. нас убьют, расстреляют мать.

0:39:13 (2) Я знала, что имею кого-то (прим.: в смысле Ангела Хранителя), и была надежда, что спасусь и оттуда (прим.: из сиротского дома), и бабушка говорила, что если буду молиться - спасешься и оттуда.

0:39:27 (13) Может быть и имела этот страх (прим.: наверное, в смысле "Страх Божий"), но знаете, как дети, то начинаешь то смеяться, то начинаешь плакать.

0:39:36 (2) Как дикие лошади, были собраны те дети, бедные, под мостами, на мусорках, в больницах, и собирали в сиросткие дома - очень много их было - проходили 2-3 села и опять сиротский дом, 2-3 села - и опять сиротский дом.

0:39:53 (13) "Если не имеете, что есть, то смотрите - ж/дорога, по ней проходят поезда с рекрутами, и идите попрашайничайте - может дадут кусок хлеба".

0:40:08 (2) Я так хотела вернуться к бабушке. Хотела к тем двум картошкам в день, но с бабушкой.

0:40:15 (13) И научили нас, как говорится "хлеб" у казаков, как говорится "хлеб" на русском мы уже знали, и знали только слово: "дай! (рус.)" - т.е. дай нам дядя корку хлеба.

0:40:28 (2) Большинство детей занимались воровством, поэтому и жили на краю села, отделенными от всех. Когда дорывались до села, особенно летом, весной... заходили и через окна - приходили к директору жаловаться - а они говорили: "А мы хотели есть" - "А что вас не кормят?" - "А что та баланда - едва-едва кормят - что это еда?"
- Сколько лет вы были в приюте?
- 3 года.
- И за 3 года забыли свой язык?
- Забыла. Абсолютно. Не имела с кем говорить, не имела что читать. Вот там, в числе 3х лет сделали из меня робота - "манкурт", если знаете, что означает, так у нас выражаются в народе (прим.: "иваны не помнящие родства"; "кто не знает и не ценит культуры, истории, традиций, нравственных традиций своего народа, и поэтому легко становится объектом чужой воли (неодобр., презрит.)") - ты бездушный человек - из тебя все вытащили - так сделали из меня, в течении 3х лет, все голодом и холодом.

И сколько я там молилась, пока в одну ночь... ждала, чтобы уснули все, и становилась на колени и молилась в небеса, в том бараке, к потолку, к Богу. И кто-то проснулся и увидел, что я молюсь. На второй день поднял всю администрацию и всех детей, что это "богомолка" (рус.) - даже, не знаю, как перевести это слово - т.е. "христианка". Это сейчас говорится "христианка" - звучит красиво, а тогда вместо моего имени, мне кричали: "Богомолка! Богомолка идет! Сколько молилась сегодня богомолка?!" И в течении 3х лет так меня третировали, что в итоге я отказалась от Бога... Боже прости меня!

И была истинной атеисткой. Сделали меня пионеркой. Дали разные ответственные задания, чтобы только перевоспитать меня, чтобы не стала вновь христианкой. Так они меня обработали - так аргументировали, столько примеров привели, что я действительно поверила, что Его нет... Какой резкий переворот в моей душе произошел - до десяти лет - "Боже! Боже! Боже!", а после, хоп... все, и нету - это стыдно и т.д....

[Возвращение к вере: явление Господа Иисуса]

Думаю, опять же, что это бабушка так молилась обо мне, что дал мне сына, который пошел на богословие. Он сказал мне: "Я не смогу учиться, т.к. мои родители "пагыны" (язычники) - я ему доказывала, как доказывали мне русские там, в течении 7 лет, так и я ему доказывала, чтобы добить в споре. Он не подавался - "Нет, не отступлю! Не отступлю! Пока не увижу тебя христианкой!".

И тогда упала на пол, как сейчас себя помню, была тогда в Бельцах, рыдала: "Господи! Если ты существуешь, дай мне знак! Дай мне знак!"
Через неделю, дал мне этот знак... Было у меня видение. Вначале Господь Иисус Христос послал мне сатану, чтобы тот сделал из меня все, что хочет... так поиздевался надо мной так, что я сказала: "Все! покончу собой! Больше не могу! Не могу!" И когда вышла на кухню, чтобы выброситься из окна четвертого окна... там стоял, спиной ко мне, представляете себе, спиной ко мне... Иисус Христос...

И упала на колени за его спиной. Он лишь повернул слегка голову, чтобы я увидела Его - нет-нет, не посмотрел на меня. И я стала рыдать: "Господи! Да! Да! Теперь я верю!"

Не давал мне нечистый до того дня, читать Библию. Только после этого видения смогла читать Библию, а до этого не могла и все - на первой же странице закрывались глаза и все. Это было в 95м. Теперь верую до самой смерти - если скажут "за Господа" - теперь уже верю тем священникам, которые шли на смерть, но не отказались от веры - тогда удивлялась этому, а теперь уже не удивляюсь - пойду и я - если скажут мне "расстреляем тебя" - иду на смерть с легкостью, с радостью, но не откажусь от веры".

= ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ =

0:45:49(1) Где-то в 56м нас освободили. Мы не имели денег на дорогу. Тогда нас привезли в вагонах для скота, а теперь хочешь вернуться домой - плати. И мы еще поработали 2 года день и ночь. Днем работали на стройке, вечером шли по контракту, чтобы заработать денег, чтобы вернуться домой. И в 1957, осенью, мы вернулись домой.

Теперь уже ступили на бессарабскую землю - слышишь везде румынскую речь повсюду (прим.: в Молдавии, часть населения, считает, что молдавский - это румынский язык), не могли себе поверить, плакали - наконец-то мы на нашей земле.

0:46:59 (11) Мать прошла через мостик на ту сторону, поцеловала землю, взяла горсть земли, завязала в платье, вернулась обратно, и дала всем поцеловать землю, говоря, что "это наша земля".

0:47:24 (3) Было вновь больно, т.к. нас не принимали в село.

0:47:27 (6) Они сказали: "Вас подняли, а мы тут со страхом жили" - они не знали, что их ждет.

0:47:34 (3) И обошли мы много сел. И вроде бы люди нас принимали, но если замечали из сельсовета и говорили, чтобы нас не принимали, и люди [меж зуб] говорили: "Уходите пожалуйста - нас вызывали". Мы уходили в другое село.

0:47:55 (2) Бабушка говорила очень мало. То, что она мне рассказала из своей молодости - это я записала. А дальше, что помню - только молитва. Молитвы, молитвы и молитвы. "Боже! Дай мне еще 3 дня, но чтобы я вернулась домой, чтобы я умерла там со всеми традициями - чтобы исповедалась, причастилась, и была похоронена там возле родственников". И действительно, вернулась, и вместо 3х дней, что выпрашивала у Бога, прожила 3 месяца. И хотела умереть в ее доме. И в ее доме была уже поликлиника, амбулатория - и не разрешили ей - открыла одну дверь - там доктор, открыла другую - там медсестра ставила укол секретарю сельсовета, и обругали ее, и "иди отсюда, дом уже не твой". И она вышла, вначале села на порог, но люди не могли проходить, и отодвинулась на крыльцо и там застыла (умерла). Но вначале этого, она знала, что умрет,

поэтому и пошла в свой дом - она знала, что это ее последний день. Перед этим пришел священник, исповедывал ее, причастил, сделал все - все, что полагалось и похоронил ее очень красиво.

0:49:30 (3) Наши деды привезли веру в Сибирь, и принесли ее и обратно.

0:49:34 (8) Для меня, одним из примеров столпов морали, был в лице одной женщине, которая вернулась почти из самого Владивостока - аж с другого конца СССР - Иоанны Николая Негру (прим.: в Молдавии, в разговоре о человеке, часто указывают на его родителей, или вторую половину). Та Иоанна, моя родственница - Николай Негру, умер

привязанным к дереву, т.к. не хотел работать в воскресенье - ему сказали "кто не работает, тот не ест", привязали, и умер - возможно замерз, или съели волки - не знаем, потерялись следы. Его жена вернулась из Сибири, собрала всех детей, о которых вам рассказывала, и насколько помню, всегда была одета в черное, после того, как вернулась оттуда - насколько заметила, большинство тех бессарабянок носило лишь черное, или хотя бы обязательно черный платок. Но без того, чтобы выражать на лице какую-либо ненависть. Лицо ее было неизменно, выражало достоинство (dirzenie), и ее всегда садили во главу стола, как человека, который выжил, и когда ей давали слово, она говорила лишь: "Мы были - и будем".