Ассоциации
Температура на солнце доходила до семидесяти. В один из дней от тепловых ударов двое умерли, а сержант Байгушев сошел с ума. Это был тот день, когда пропал замполит. Вот только что его видели - и все. Среди бела дня. Среди дурманной, как анаша, жары.
Белые горы стояли слева. Белая пустыня лежала справа. На закате соль сверкала, как стекло.
...
По крайней мере пока нет. А что там будет - поглядим.Когда это началось? В шестом классе? Или в седьмом? Когда мы в первый раз забрались в темный подвал и при свете фонарика стали вслух читать... не с Бирса же начали? И не с Эдгара По? А, помню: "Железная рука Геца фон... фон..." забыл. Валленштейна? Кажется, так. Жуткая вещь. И что-то еще из того замечательного томика. Потом Танькина мать все это изодрала и выкинула: и Бирса, и По, и бээсфэшку... Дура чертова. И била Таньку, и запирала... и гадости всякие говорила. Она думает, мы с тобой тут пакостями занимаемся, сказала Танька, она другого ничего придумать не может. А они долго-долго ни о чем таком и не помышляли. Читали страшные истории, потом начали сами придумывать. Рассказывали во дворе. Ох, как их слушали! Про страну, которую захватили упыри и из всех людей делали или ходячих мертвецов, или таких же упырей - и как настоящая принцесса этой страны пыталась их победить... Да, это было круто. И про дом, из которого не было выхода, а был только вход. И про то, что на всей Земле настоящих людей только семь человек, а все остальные - придуманные ими. Но некоторые из этих придуманных догадались, что они придуманные, и научились находить настоящих и гипнозом добиваться от них желаемого...
(с) А. Лазарчук "Солдаты Вавилона"
Ви таки будете смеяться, но... В своё время, ещё в школьно-дошкольные времена снилось мне вот что: над городом ночь, и чувствуется опасность. Везде, даже в квартире. В ней - особенно, на улице безопаснее. Кто-то или что-то превратило почти всех людей в упырей или зомби. И я бегу, выбираюсь из квартиры то через подъезд, который мирно выглядит - освещён и вроде бы безопасен (это ещё страшнее), то прямо по балконам. Полная луна, и мне нужно бежать, выбраться из города.
Потом, через много лет был сон (и придумавшийся сюжет), о пустом городе, в котором снова-таки почти все люди стали упырями, боящимися солнца (помню чётко эпизод: я-во-сне открываю окно, и бабушка то ли кричит, то ли стонет - закрой! Больно!). Помню белое солнце и пустые улицы, словно выжженые им.
А потом был ещё один сон, на сей раз в стиле Стругацких: пустая улица частного сектора, нереальная тишина и луна в квадратном проёме в облаке. Потом - бешеная езда на мотоцикле и нагоняющая нас (трое детей во сне) тьма.
Самый прикол в том, что Лазарчука на тот момент я таки не читал! И кто же фонил сабжем?