Сон о том как я снова не умерла, но проснулась смертельно раненой.
Я была там.
Вездесуща, многолика и тысячеглаза.
Я проникала в каждый стерильно вычищенный яростью угол. Я вдыхала пьяный воздух наполненный предвкушением пролитой крови. Я страдала сухой жаждой битвы, звенящей в напряженных жилах, жаждой обращающей в пустяк животный страх, смерть становится наивысшим блаженством.
Их тела скручены тем самым моментом, когда сила готова освободить свой разрушительный полет. Они видят такую же ярость напротив. Глаза в глаза, бич гнева, ирония бессмысленного убийства.
И этот взгляд принадлежит им, они стоят напротив зеркальной стены. Но морок безумия заставляет их видеть лишь ненависть. Причину всех бед и обид. Для каждого смысл жизни уничтожить испепеляющий взгляд своих пороков.
Стадо и зеркало.
Бесплодное пространство.
Лишенный цвета свет и отражения.
Тишина, от которой закладывает уши. Она готова разорваться криком тысячи глоток после случайного вздоха.
Рев, рокот грозового неба, раскаты грозных шагов того, чье сознание первым потеряло связь с реальностью. Вместо крика - рычание, вместо слов - россыпь выстрелов.
Все бессмысленно.
Как мольба о прощении.
Как вера в божественную справедливость.
Пули слезами отскакивают от беспощадного зеркала. Огонь бесполезен и бессилен перед стеклянной цитаделью. Капли смертельного яда летят обратно и я готова насладиться агонией распадающейся плоти.
Я каждой незначительно точкой своего тела готова впитать их страх и предсмертные видения. Я разрываюсь от вожделения смерти, буйной радостью я бездвижна, бездыханна, бесспорна. Я гибкая и мягкая. Блаженная дрожь до судорог бьется в моих ослабших мышцах как последнее дыхание избранного вечностью.
Развоплощенный страх пронзает меня в самые чувствительные зоны, я открываю глаза и нахожу себя на коленях. Я трогаю чужими руками чужую кровь и чувствую биение чужого сердца. Я не я, но я в себе. В смятении, волнении, неведении, ужасе и восторге. Я считаю удары чужого сердца и слышу чужие мысли о содеянном. Гул сердца затихает и становится все роднее, я считаю последние отведенные секунды случайно выбранной жертвы. Мне наскучило это бессмысленное занятие и я просто жду. Закрывая глаза я уже слилась с телом этого мужчины.
Я его суть и плоть.
Левый бок пронзен шестью серебряными пулями и они жгут меня своей вероломной обреченностью. Стройный ряд засевшего в моем теле приговора.
Я не знаю о том, что через вечность мне предстоит открыть глаза и снова найти себя немертвой.
Вездесуща, многолика и тысячеглаза.
Я проникала в каждый стерильно вычищенный яростью угол. Я вдыхала пьяный воздух наполненный предвкушением пролитой крови. Я страдала сухой жаждой битвы, звенящей в напряженных жилах, жаждой обращающей в пустяк животный страх, смерть становится наивысшим блаженством.
Их тела скручены тем самым моментом, когда сила готова освободить свой разрушительный полет. Они видят такую же ярость напротив. Глаза в глаза, бич гнева, ирония бессмысленного убийства.
И этот взгляд принадлежит им, они стоят напротив зеркальной стены. Но морок безумия заставляет их видеть лишь ненависть. Причину всех бед и обид. Для каждого смысл жизни уничтожить испепеляющий взгляд своих пороков.
Стадо и зеркало.
Бесплодное пространство.
Лишенный цвета свет и отражения.
Тишина, от которой закладывает уши. Она готова разорваться криком тысячи глоток после случайного вздоха.
Рев, рокот грозового неба, раскаты грозных шагов того, чье сознание первым потеряло связь с реальностью. Вместо крика - рычание, вместо слов - россыпь выстрелов.
Все бессмысленно.
Как мольба о прощении.
Как вера в божественную справедливость.
Пули слезами отскакивают от беспощадного зеркала. Огонь бесполезен и бессилен перед стеклянной цитаделью. Капли смертельного яда летят обратно и я готова насладиться агонией распадающейся плоти.
Я каждой незначительно точкой своего тела готова впитать их страх и предсмертные видения. Я разрываюсь от вожделения смерти, буйной радостью я бездвижна, бездыханна, бесспорна. Я гибкая и мягкая. Блаженная дрожь до судорог бьется в моих ослабших мышцах как последнее дыхание избранного вечностью.
Развоплощенный страх пронзает меня в самые чувствительные зоны, я открываю глаза и нахожу себя на коленях. Я трогаю чужими руками чужую кровь и чувствую биение чужого сердца. Я не я, но я в себе. В смятении, волнении, неведении, ужасе и восторге. Я считаю удары чужого сердца и слышу чужие мысли о содеянном. Гул сердца затихает и становится все роднее, я считаю последние отведенные секунды случайно выбранной жертвы. Мне наскучило это бессмысленное занятие и я просто жду. Закрывая глаза я уже слилась с телом этого мужчины.
Я его суть и плоть.
Левый бок пронзен шестью серебряными пулями и они жгут меня своей вероломной обреченностью. Стройный ряд засевшего в моем теле приговора.
Я не знаю о том, что через вечность мне предстоит открыть глаза и снова найти себя немертвой.