(no subject)
Уважаемые коллеги!
В журнале «Национальная оборона» опубликована статья господина И.Крамника
http://www.oborona.ru/includes/periodics/maintheme/2011/1205/13177807/detail.shtml
Прочитав указанную по ссылке статью, пришел для себя к выводу, что, к сожалению, не все пишущие об армии люди понимают некоторую, мягко говоря, «сложность положения» в котором находятся наши Вооруженные силы, в результате реформ, проведенных в крайние годы.
Что, собственно, и создает пугающую разницу в отношении различных специалистов к военной реформе и ее результатам вообще, а также порождают неоднозначность в оценках реального уровня боеготовности и боеспособности наших Вооруженных сил, в частности.
С одной стороны, руководством государства и Министерством обороны результаты реформы оцениваются не иначе, как в превосходной степени (или признаются отдельные недостатки, не имеющие принципиального значения). При этом, в качестве одного из основных аргументов, выдвигается повышение (по сравнению с дореформенными структурами) боеготовности и боеспособности вновь созданных общевойсковых формирований (бригад) и реорганизованной системы управления войсками (ОК, ОСК).
При этом абсолютно в стороне остается вопрос целеполагания при проведении военных реформ
С другой стороны, у целого ряда военных специалистов возникают сомнения в способности вновь созданных структур адекватно отреагировать на любую потенциальную военную угрозу государственному суверенитету и территориальной целостности страны. В качестве доводов, обычно, проводятся результатов анализа таких угроз, а также потенциальных возможностей военной организации нашего государства в ее нынешней «версии».
Иначе говоря, имеется противоречие между ОЦЕНОЧНЫМИ суждениями двух групп людей, относительно выбора критериев для оценки результатов, достигнутых в ходе реформ.
Первая группа считает, что проведение указанных реформ должно было и привело к повышению возможной эффективности Вооруженных сил, относительно их состояния, в котором они находились к моменту начала преобразований. При этом, критерием эффективности выбирается, если говорить упрощенно, - «было/стало».
Вторая группа полагает, что целью реформирования должно было стать ДОСТИЖЕНИЕ такого состояния Вооруженных сил, при котором они могли бы максимально эффективно противостоять внешним военным угрозам.
Анализируя возможную эффективность Вооруженных сил после их реформирования, вторая группа неизбежно приходит к выводу, что уровень их боеготовности и боеспособности явно недостаточен для реагирования на существующие (перспективные) военные угрозы, или (как вариант оценки), - значительно снижен, сравнительно с состоянием, имевшимся до начала реформы.
При этом, критерием состояния уровня боеготовности и боеспособности Вооруженных сил выдвигается «достигнуто/необходимо».
Существует, правда, еще и третья группа, которая полагает, что в области оборонного строительства «вообще все плохо». Представителями этой группы, оценка нынешнего состояния Вооруженных сил, ВПК и других составляющих военной организации государства Российского, подается (выражаясь языком, который мне обычно не свойственен), как «про…ли полимеры».
Как правило, третья группа полагает, что все, что ни делается сейчас в области обороны - плохо и отвратительно.
К сожалению, большинство людей, не очень-то разбирающихся в сути военного строительства вообще и в вопросах применения Вооруженных сил в частности, зачастую путают представителей второй и третьей группы.
Но не о них сейчас речь.
Для разрешения указанного противоречия в оценочных суждениях, то есть ответа на вопрос: «А эффективны ли сейчас наши военные структуры?», первая группа не делает ничего. Представителей этой группы вполне устраивает существующее положение. В причины такого отношения вдаваться не буду.
Представители же второй группы, как правило, предлагают к ответу на главный вопрос подходить системно - последовательно обозначая угрозы национальной безопасности военного характера, оценивая возможности государств (военных коалиций) по решению политических противоречий с применением военной силы, и анализируя способность нашей военной организации адекватно реагировать на возможные действия потенциального противника.
По серьезном размышлении, полагаю, что при формулировании критериев оценки результатов реформы, более правы представители второй группы.
Еще раз:
Главный вопрос, на который требуется ответить, прежде чем продолжать (или не продолжать) военное строительство в направлении вектора, заданного нынешними реформаторами, можно сформулировать так:
«А насколько эффективна ныне созданная военная организация страны, применительно к решению ею задач по нейтрализации угроз военного характера, (как имеющихся уже сегодня, так и перспективных), а всех остальных компонентов военной организации - обеспечению выполнение этих задач?»
Заметьте, что к существовавшей до начала реформы структуре под названием «Вооруженные силы Российской Федерации», этот вопрос имеет теперь достаточно косвенное отношение. При этом, рассмотрение способности «Старого облика» решать задачи, стоящие перед «Новым (или «новейшим») обликом, должно учитываться только как иллюстративный материал.
То есть, сравнения необходимо проводить по критерию «достигнуто/необходимо», а не «было/стало».
Привожу высказывание И.Крманика из заключительной части статьи:
Цитата:
«Плоды реформы уже заметны: резко выросла интенсивность боевой подготовки армии, началось ее перевооружение. Тем не менее, окончательно точки над «i» сможет расставить лишь война. Для США экзаменом, который продемонстрировал правильность направления, выбранного еще в конце 1960-х гг. Робертом Макнамарой, стала война в Заливе 1991 г. Где и как предстоит сдавать такой экзамен Российской армии - нам не дано предугадать (выделено мной, D.F.). Будущее не обещает спокойной жизни, но дай Бог, чтобы экзамен не оказался преждевременным.»
Конец цитаты.
При таком подходе «результаты анализа», а также выводы из оценки состояния Вооруженных сил в указанной статье, вызывают, мягко говоря, некоторые сомнения.
Что скажете?
В журнале «Национальная оборона» опубликована статья господина И.Крамника
http://www.oborona.ru/includes/periodics/maintheme/2011/1205/13177807/detail.shtml
Прочитав указанную по ссылке статью, пришел для себя к выводу, что, к сожалению, не все пишущие об армии люди понимают некоторую, мягко говоря, «сложность положения» в котором находятся наши Вооруженные силы, в результате реформ, проведенных в крайние годы.
Что, собственно, и создает пугающую разницу в отношении различных специалистов к военной реформе и ее результатам вообще, а также порождают неоднозначность в оценках реального уровня боеготовности и боеспособности наших Вооруженных сил, в частности.
С одной стороны, руководством государства и Министерством обороны результаты реформы оцениваются не иначе, как в превосходной степени (или признаются отдельные недостатки, не имеющие принципиального значения). При этом, в качестве одного из основных аргументов, выдвигается повышение (по сравнению с дореформенными структурами) боеготовности и боеспособности вновь созданных общевойсковых формирований (бригад) и реорганизованной системы управления войсками (ОК, ОСК).
При этом абсолютно в стороне остается вопрос целеполагания при проведении военных реформ
С другой стороны, у целого ряда военных специалистов возникают сомнения в способности вновь созданных структур адекватно отреагировать на любую потенциальную военную угрозу государственному суверенитету и территориальной целостности страны. В качестве доводов, обычно, проводятся результатов анализа таких угроз, а также потенциальных возможностей военной организации нашего государства в ее нынешней «версии».
Иначе говоря, имеется противоречие между ОЦЕНОЧНЫМИ суждениями двух групп людей, относительно выбора критериев для оценки результатов, достигнутых в ходе реформ.
Первая группа считает, что проведение указанных реформ должно было и привело к повышению возможной эффективности Вооруженных сил, относительно их состояния, в котором они находились к моменту начала преобразований. При этом, критерием эффективности выбирается, если говорить упрощенно, - «было/стало».
Вторая группа полагает, что целью реформирования должно было стать ДОСТИЖЕНИЕ такого состояния Вооруженных сил, при котором они могли бы максимально эффективно противостоять внешним военным угрозам.
Анализируя возможную эффективность Вооруженных сил после их реформирования, вторая группа неизбежно приходит к выводу, что уровень их боеготовности и боеспособности явно недостаточен для реагирования на существующие (перспективные) военные угрозы, или (как вариант оценки), - значительно снижен, сравнительно с состоянием, имевшимся до начала реформы.
При этом, критерием состояния уровня боеготовности и боеспособности Вооруженных сил выдвигается «достигнуто/необходимо».
Существует, правда, еще и третья группа, которая полагает, что в области оборонного строительства «вообще все плохо». Представителями этой группы, оценка нынешнего состояния Вооруженных сил, ВПК и других составляющих военной организации государства Российского, подается (выражаясь языком, который мне обычно не свойственен), как «про…ли полимеры».
Как правило, третья группа полагает, что все, что ни делается сейчас в области обороны - плохо и отвратительно.
К сожалению, большинство людей, не очень-то разбирающихся в сути военного строительства вообще и в вопросах применения Вооруженных сил в частности, зачастую путают представителей второй и третьей группы.
Но не о них сейчас речь.
Для разрешения указанного противоречия в оценочных суждениях, то есть ответа на вопрос: «А эффективны ли сейчас наши военные структуры?», первая группа не делает ничего. Представителей этой группы вполне устраивает существующее положение. В причины такого отношения вдаваться не буду.
Представители же второй группы, как правило, предлагают к ответу на главный вопрос подходить системно - последовательно обозначая угрозы национальной безопасности военного характера, оценивая возможности государств (военных коалиций) по решению политических противоречий с применением военной силы, и анализируя способность нашей военной организации адекватно реагировать на возможные действия потенциального противника.
По серьезном размышлении, полагаю, что при формулировании критериев оценки результатов реформы, более правы представители второй группы.
Еще раз:
Главный вопрос, на который требуется ответить, прежде чем продолжать (или не продолжать) военное строительство в направлении вектора, заданного нынешними реформаторами, можно сформулировать так:
«А насколько эффективна ныне созданная военная организация страны, применительно к решению ею задач по нейтрализации угроз военного характера, (как имеющихся уже сегодня, так и перспективных), а всех остальных компонентов военной организации - обеспечению выполнение этих задач?»
Заметьте, что к существовавшей до начала реформы структуре под названием «Вооруженные силы Российской Федерации», этот вопрос имеет теперь достаточно косвенное отношение. При этом, рассмотрение способности «Старого облика» решать задачи, стоящие перед «Новым (или «новейшим») обликом, должно учитываться только как иллюстративный материал.
То есть, сравнения необходимо проводить по критерию «достигнуто/необходимо», а не «было/стало».
Привожу высказывание И.Крманика из заключительной части статьи:
Цитата:
«Плоды реформы уже заметны: резко выросла интенсивность боевой подготовки армии, началось ее перевооружение. Тем не менее, окончательно точки над «i» сможет расставить лишь война. Для США экзаменом, который продемонстрировал правильность направления, выбранного еще в конце 1960-х гг. Робертом Макнамарой, стала война в Заливе 1991 г. Где и как предстоит сдавать такой экзамен Российской армии - нам не дано предугадать (выделено мной, D.F.). Будущее не обещает спокойной жизни, но дай Бог, чтобы экзамен не оказался преждевременным.»
Конец цитаты.
При таком подходе «результаты анализа», а также выводы из оценки состояния Вооруженных сил в указанной статье, вызывают, мягко говоря, некоторые сомнения.
Что скажете?