Лёшка
Продолжение ( начало)
В кабинете завуча
В коридоре возле кабинета завуча переминались с ноги на ногу испуганные драчуны.
- Стоять здесь и ждать - сказал я и постучавшись вошёл в кабинет.
Вкратце изложив завучу ситуацию, предложил вызвать лицеистов-драчунов на «допрос».
- Зовите. Только по одному... - вздохнув, произнесла Нина Борисовна.
Лёшкины обидчики по одному заходили в кабинет. Толком никто не мог объяснить - за что били слабого. Что-то бубнили про разные глаза, про то, что «разноглазый» то ли наркоман, то ли распространитель какой-то дури, то ли ещё что… На вопрос завуча: «Почему не рассказали об этом куратору, мне - завучу, организатору или сразу директору?» опять ясного или вразумительного ответа не последовало - мол, сами хотели разобраться…
- И чем бы вам помогло то избиение одногруппника в туалете? - поинтересовался я.
- Ну… Не знаем… Вы же нам помешали... - пошли в атаку сорванцы и тут же испугались - А что нам будет?
- Могут отчислить за драку, или родители пострадавшего в суд могут подать и тогда вас отчислят уже как уголовников. - строго сказала Нина Борисовна. - А для начала хотела бы видеть ваших родителей. Причём желательно отцов…
- Только не отца! - с ужасом почти закричал самый прыткий, тот который с испачканным ухом. - Вы знаете какой у меня батя? Он меня в порошок за это сотрёт! - и зарыдал горючими слезами.
- А что ж ты про это полчаса назад не думал, когда драку затевал?
- У-у-у… А-а-а…
- В общем так - марш на занятие, и чтобы завтра утром до первой пары были здесь с отцами. Чьих родителей не будет, пожалеет об этом - лично документы в Комиссию по делам несовершеннолетних передам.
- Ну, всё - теперь точно отчислят. - выходя из кабинета причитал один из драчунов.
- Как пить дать, отчислят… - соглашался другой.
- И в порошок сотру-у-у-т. - рыдал третий.
Когда рыдающая компания вышла из кабинета, я прикрыл дверь и поинтересовался у завуча: «Нина Борисовна, а что с Воландом делать-то будем?».
- С кем-кем? Ах, да… Дело скверное, обвинения-то серьёзные. Наркоманов нам ещё не хватало.
- Да, врут пацаны. Уверен, что врут. Не связан этот Лёшка-Воланд с дурью. Пришлось повидать в жизни много разного всякого - и плохого, и даже мерзкого, но уверен, что обвинения беспочвенные… Просто старались выгородить себя и оправдать перед нами своё недостойное поведение.
- По любому надо родителей пригласить для беседы.
- Это само-собой. Нина Борисовна, разрешите, вначале сам переговорю с родителями Этого Лёшки, а потом провожу их к Вам?
- А оно тебе надо, Иваныч? Спасибо, что драку остановил, не дал беде случиться. В группе есть куратор - вот пусть и работает.
(То, что до неприличия вежливая и воспитанная, Нина Борисовна перешла на «ты» означало лишь одно - она нервничала)
- Не знаю, Нина Борисовна, но здесь явно что-то не так, как говорят эти сорванцы. Почему-то верю этому Лёшке.
- Ладно, Иваныч. Поступай, как знаешь… Встретишь Маргариту Константиновну раньше меня передай ей чтобы ко мне зашла, а то совсем её группа от рук отбилась.
- Хорошо, Нина Борисовна… - и вышел из кабинета.
Разговор
Вернувшись в каморку, обнаружил там Лёшку, который пытался победить нитку и иголку, но, увы, ничего у него не получалось - руки были в кровь исколоты, нитки перепутаны, а бреши в куртке, свитере и штанах - не устранены.
- Кто ж так шьёт… - сказал я и взял у Лёшки швейные принадлежности и рваную куртку. - Ты, что никогда нитку с иголкой в руках не держал? - и, не дожидаясь ответа, добавил - Смотри, как надо… - и начал орудовать иголкой с ниткой.
- Ого! Лихо у Вас получается… - Лёшка удивлённо смотрел за ниткой с иголкой, которые быстро пришивали надорванный воротник.
- Принцип ясен? - спустя пару минут спросил я.
- Да-а-а… - как-то неуверенно протянул Лёшка.
- Ну, а теперь берись за дело сам - и я протянул ему коробку с иголками и нитками, а сам начал штопать его свитер.
Лёшка нехотя взял нитку с иголкой и куртку и приступил к работе… По его виду было ясно, что делает он всё это с неохотой, потом всё-таки взял себя в руки и переборол себя - пыхтел, сопел, но усердно продолжал шить. Стяжки были не ровные, а нитки постоянно путались и пузырились, но он упорно, высунув язык, орудовал иголкой. Время от времени я подсказывал юному портняжке, что и как лучше сделать. А когда у Лёшки закончилась нитка, рассказал притчу про ленивую швею и пояснил почему не стоит заправлять в иглу очень длинную нитку.
- Иван Иванович, а можно вопрос задать? - робко спросил Лёшка, не отрываясь от работы.
- Да, конечно. Что за вопрос?
- У Вас всё так складно и быстро получается. Где, Вы, всему этому научились? Ведь все эти нитки-иголки так далеки от компьютеров и того, чем Вы на службе занимались…
- Хорошо. Сейчас я открою тебе великую тайну… - и улыбнувшись добавил - Каждый мужчина должен уметь многое, военный мужчина должен уметь вдвое больше, а военный моряк - втрое, а то и вчетверо больше, чем обычный мужчина. Ведь ты никогда не знаешь - где и когда случится та или иная беда, авария или неприятность, кому понадобится твоя помощь и т.д. Поэтому настоящий мужчина должен уметь всё, ну, или почти всё - и шить, и готовить, и ребёнка пеленать, и семью свою защитить… Про хорошее владение столярным, слесарным и прочим инструментом уж и не говорю. Всё это по умолчанию должен уметь любой мужчина. Поэтому я с детства «всему учился понемногу, старался многое уметь, что в жизни может пригодиться, что в ней поможет преуспеть». Учился всему дома. Вначале у меня был отличный пример - мои родители - отец и мама, которые всегда всё сами делали и делают до сих пор, а потом была военно-морская служба, во время которой пришлось научиться ещё большему. Причём не только военному делу. И это выручало не только меня, но и моих товарищей, и очень ценилось командирами и начальниками.
- Да, я видел сколько у Вас наград…
- Ну, они за другие дела даны.
- А за какие? Расскажите? - полюбопытствовал мой собеседник.
- Как-нибудь в другой раз. А сейчас нас ждут великие дела - вон ещё сколько шитья, а время не резиновое - скоро и большая перемена к концу подойдёт. Нам обоим на занятия идти надо, а перед ними желательно хотя бы немного подкрепиться.
Дальше мы шили молча, и минут через 10 ремонт одежды был завершён, а сам Лёшка выглядел опрятно - почти, как новенький.
- Вот и замечательно. Конечно, со швейной машинкой мы бы быстрее управились и сделали бы всё аккуратнее, но для начинающих портных, считаю, результат отличный. Ну, а теперь самое время немного подкрепиться.
- Нет, нет… Я сыт - начал было Лёшка.
- Разговорчики… - в шутку прикрикнул я. - Вначале попробуй, а потом отнекивайся. А сейчас бери чашки, ставь их на стол и разворачивай кульки с конфетами и печеньем. Супруга вечером напекла, как будто знала, что у меня гости сегодня буду. Выбирай какие больше нравятся. Не стесняйся. Там должны быть печеньки с сахаром, с изюмом, с курагой, и, вероятно, с орехами и пустышки. - А сам достал термос и начал разливать по чашкам ароматный травяной чай с шиповником.
- Вот вкуснота! - отхлебнув из кружки чай сказал Лешка, и, проглотив несколько печенюшек, грустно добавил - У нас так дома не готовят…
- Ну, вероятно, есть какое-то другое фирменное семейное блюдо, которое лучше всех готовят только в вашей семье…
- Нет. Мамка не готовит. Ну, там каша, картошка да суп из пачки. Ещё бутерброды и яичница… а по праздникам... По праздникам лимонад и торт - такой с орешками, «Подарочный» называется. - и Лёшка мечтательно закатил глаза, как бы представляя тот торт.
- Хорошо, что про маму заговорили. Нина Борисовна до конца недели вызывает в колледж родителей всех участников сегодняшней битвы. Просила, по возможности, чтобы подошли отцы.
- У меня нет отца - опять ощетинился Лёшка - Мамка меня нагуляла…
- Алексей, не смей так про маму говорить. Это нехорошо, не по-мужски…
- Так бабушка говорит. Поэтому она и отказалась от мамки, когда я родился. Говорит, что она шлюха. Все так говорят...
- Нет, Лёшка. Не смей так про свою маму говорить. Чтобы ни случилось, она твоя мама. Не надо так говорить. Никогда. Понял?
- Да…
- Вот и хорошо. А сейчас мой чашки и на уроки. И больше не связывайся с этой шпаной.
- Хорошо, Иван Иванович, - и Лёшка пошёл мыть кружки.
- Алексей, - сказал ему, когда он вернулся обратно - попроси маму, чтобы прежде, чем она пойдёт к завучу, пусть зайдёт ко мне. Мне нужно с ней поговорить…
- Хорошо.
- Вот и замечательно. А сейчас бегом на урок… - И мы со звонком вышли в коридор, чтобы разойтись по своим аудиториям.
Марина
Через пару дней, когда я уже начал забывать о Лёшке и том инциденте в уборной, сидел в классе после занятий и проверял очередную стопку ученических тетрадей, в дверь робко постучали, и ещё через мгновение дверь распахнулась...
В кабинете завуча
В коридоре возле кабинета завуча переминались с ноги на ногу испуганные драчуны.
- Стоять здесь и ждать - сказал я и постучавшись вошёл в кабинет.
Вкратце изложив завучу ситуацию, предложил вызвать лицеистов-драчунов на «допрос».
- Зовите. Только по одному... - вздохнув, произнесла Нина Борисовна.
Лёшкины обидчики по одному заходили в кабинет. Толком никто не мог объяснить - за что били слабого. Что-то бубнили про разные глаза, про то, что «разноглазый» то ли наркоман, то ли распространитель какой-то дури, то ли ещё что… На вопрос завуча: «Почему не рассказали об этом куратору, мне - завучу, организатору или сразу директору?» опять ясного или вразумительного ответа не последовало - мол, сами хотели разобраться…
- И чем бы вам помогло то избиение одногруппника в туалете? - поинтересовался я.
- Ну… Не знаем… Вы же нам помешали... - пошли в атаку сорванцы и тут же испугались - А что нам будет?
- Могут отчислить за драку, или родители пострадавшего в суд могут подать и тогда вас отчислят уже как уголовников. - строго сказала Нина Борисовна. - А для начала хотела бы видеть ваших родителей. Причём желательно отцов…
- Только не отца! - с ужасом почти закричал самый прыткий, тот который с испачканным ухом. - Вы знаете какой у меня батя? Он меня в порошок за это сотрёт! - и зарыдал горючими слезами.
- А что ж ты про это полчаса назад не думал, когда драку затевал?
- У-у-у… А-а-а…
- В общем так - марш на занятие, и чтобы завтра утром до первой пары были здесь с отцами. Чьих родителей не будет, пожалеет об этом - лично документы в Комиссию по делам несовершеннолетних передам.
- Ну, всё - теперь точно отчислят. - выходя из кабинета причитал один из драчунов.
- Как пить дать, отчислят… - соглашался другой.
- И в порошок сотру-у-у-т. - рыдал третий.
Когда рыдающая компания вышла из кабинета, я прикрыл дверь и поинтересовался у завуча: «Нина Борисовна, а что с Воландом делать-то будем?».
- С кем-кем? Ах, да… Дело скверное, обвинения-то серьёзные. Наркоманов нам ещё не хватало.
- Да, врут пацаны. Уверен, что врут. Не связан этот Лёшка-Воланд с дурью. Пришлось повидать в жизни много разного всякого - и плохого, и даже мерзкого, но уверен, что обвинения беспочвенные… Просто старались выгородить себя и оправдать перед нами своё недостойное поведение.
- По любому надо родителей пригласить для беседы.
- Это само-собой. Нина Борисовна, разрешите, вначале сам переговорю с родителями Этого Лёшки, а потом провожу их к Вам?
- А оно тебе надо, Иваныч? Спасибо, что драку остановил, не дал беде случиться. В группе есть куратор - вот пусть и работает.
(То, что до неприличия вежливая и воспитанная, Нина Борисовна перешла на «ты» означало лишь одно - она нервничала)
- Не знаю, Нина Борисовна, но здесь явно что-то не так, как говорят эти сорванцы. Почему-то верю этому Лёшке.
- Ладно, Иваныч. Поступай, как знаешь… Встретишь Маргариту Константиновну раньше меня передай ей чтобы ко мне зашла, а то совсем её группа от рук отбилась.
- Хорошо, Нина Борисовна… - и вышел из кабинета.
Разговор
Вернувшись в каморку, обнаружил там Лёшку, который пытался победить нитку и иголку, но, увы, ничего у него не получалось - руки были в кровь исколоты, нитки перепутаны, а бреши в куртке, свитере и штанах - не устранены.
- Кто ж так шьёт… - сказал я и взял у Лёшки швейные принадлежности и рваную куртку. - Ты, что никогда нитку с иголкой в руках не держал? - и, не дожидаясь ответа, добавил - Смотри, как надо… - и начал орудовать иголкой с ниткой.
- Ого! Лихо у Вас получается… - Лёшка удивлённо смотрел за ниткой с иголкой, которые быстро пришивали надорванный воротник.
- Принцип ясен? - спустя пару минут спросил я.
- Да-а-а… - как-то неуверенно протянул Лёшка.
- Ну, а теперь берись за дело сам - и я протянул ему коробку с иголками и нитками, а сам начал штопать его свитер.
Лёшка нехотя взял нитку с иголкой и куртку и приступил к работе… По его виду было ясно, что делает он всё это с неохотой, потом всё-таки взял себя в руки и переборол себя - пыхтел, сопел, но усердно продолжал шить. Стяжки были не ровные, а нитки постоянно путались и пузырились, но он упорно, высунув язык, орудовал иголкой. Время от времени я подсказывал юному портняжке, что и как лучше сделать. А когда у Лёшки закончилась нитка, рассказал притчу про ленивую швею и пояснил почему не стоит заправлять в иглу очень длинную нитку.
- Иван Иванович, а можно вопрос задать? - робко спросил Лёшка, не отрываясь от работы.
- Да, конечно. Что за вопрос?
- У Вас всё так складно и быстро получается. Где, Вы, всему этому научились? Ведь все эти нитки-иголки так далеки от компьютеров и того, чем Вы на службе занимались…
- Хорошо. Сейчас я открою тебе великую тайну… - и улыбнувшись добавил - Каждый мужчина должен уметь многое, военный мужчина должен уметь вдвое больше, а военный моряк - втрое, а то и вчетверо больше, чем обычный мужчина. Ведь ты никогда не знаешь - где и когда случится та или иная беда, авария или неприятность, кому понадобится твоя помощь и т.д. Поэтому настоящий мужчина должен уметь всё, ну, или почти всё - и шить, и готовить, и ребёнка пеленать, и семью свою защитить… Про хорошее владение столярным, слесарным и прочим инструментом уж и не говорю. Всё это по умолчанию должен уметь любой мужчина. Поэтому я с детства «всему учился понемногу, старался многое уметь, что в жизни может пригодиться, что в ней поможет преуспеть». Учился всему дома. Вначале у меня был отличный пример - мои родители - отец и мама, которые всегда всё сами делали и делают до сих пор, а потом была военно-морская служба, во время которой пришлось научиться ещё большему. Причём не только военному делу. И это выручало не только меня, но и моих товарищей, и очень ценилось командирами и начальниками.
- Да, я видел сколько у Вас наград…
- Ну, они за другие дела даны.
- А за какие? Расскажите? - полюбопытствовал мой собеседник.
- Как-нибудь в другой раз. А сейчас нас ждут великие дела - вон ещё сколько шитья, а время не резиновое - скоро и большая перемена к концу подойдёт. Нам обоим на занятия идти надо, а перед ними желательно хотя бы немного подкрепиться.
Дальше мы шили молча, и минут через 10 ремонт одежды был завершён, а сам Лёшка выглядел опрятно - почти, как новенький.
- Вот и замечательно. Конечно, со швейной машинкой мы бы быстрее управились и сделали бы всё аккуратнее, но для начинающих портных, считаю, результат отличный. Ну, а теперь самое время немного подкрепиться.
- Нет, нет… Я сыт - начал было Лёшка.
- Разговорчики… - в шутку прикрикнул я. - Вначале попробуй, а потом отнекивайся. А сейчас бери чашки, ставь их на стол и разворачивай кульки с конфетами и печеньем. Супруга вечером напекла, как будто знала, что у меня гости сегодня буду. Выбирай какие больше нравятся. Не стесняйся. Там должны быть печеньки с сахаром, с изюмом, с курагой, и, вероятно, с орехами и пустышки. - А сам достал термос и начал разливать по чашкам ароматный травяной чай с шиповником.
- Вот вкуснота! - отхлебнув из кружки чай сказал Лешка, и, проглотив несколько печенюшек, грустно добавил - У нас так дома не готовят…
- Ну, вероятно, есть какое-то другое фирменное семейное блюдо, которое лучше всех готовят только в вашей семье…
- Нет. Мамка не готовит. Ну, там каша, картошка да суп из пачки. Ещё бутерброды и яичница… а по праздникам... По праздникам лимонад и торт - такой с орешками, «Подарочный» называется. - и Лёшка мечтательно закатил глаза, как бы представляя тот торт.
- Хорошо, что про маму заговорили. Нина Борисовна до конца недели вызывает в колледж родителей всех участников сегодняшней битвы. Просила, по возможности, чтобы подошли отцы.
- У меня нет отца - опять ощетинился Лёшка - Мамка меня нагуляла…
- Алексей, не смей так про маму говорить. Это нехорошо, не по-мужски…
- Так бабушка говорит. Поэтому она и отказалась от мамки, когда я родился. Говорит, что она шлюха. Все так говорят...
- Нет, Лёшка. Не смей так про свою маму говорить. Чтобы ни случилось, она твоя мама. Не надо так говорить. Никогда. Понял?
- Да…
- Вот и хорошо. А сейчас мой чашки и на уроки. И больше не связывайся с этой шпаной.
- Хорошо, Иван Иванович, - и Лёшка пошёл мыть кружки.
- Алексей, - сказал ему, когда он вернулся обратно - попроси маму, чтобы прежде, чем она пойдёт к завучу, пусть зайдёт ко мне. Мне нужно с ней поговорить…
- Хорошо.
- Вот и замечательно. А сейчас бегом на урок… - И мы со звонком вышли в коридор, чтобы разойтись по своим аудиториям.
Марина
Через пару дней, когда я уже начал забывать о Лёшке и том инциденте в уборной, сидел в классе после занятий и проверял очередную стопку ученических тетрадей, в дверь робко постучали, и ещё через мгновение дверь распахнулась...