(no subject)
Это врут беспомощно врачи: моя
череда сменяющихся дней
что твоя любовь неизлечимая -
все страшней с годами, все страшней…
Не надейся, что придет спасение -
от нее не спрятаться нигде.
Вон хандра на цыпочках осенняя
топчется у моря. По воде
ветер пальцем чертит послесловие -
на расстрел усталость повели;
фонари стоят белоголовые,
пряди света свесив до земли.
Все другие спутники перебраны -
только ночь со мною наравне,
выпадает время - грош серебряный -
через дырку в старенькой мошне.
Сердце колет, словно человечее:
это там, в глубинах естества
поселилось и живет безречие,
выжигая нужные слова.
Небо сыплет мокрые картечины,
и темнеет божий окоем
так, что можно скрыться незамеченным -
там опять останемся вдвоем.
И опять не стыдно, на беду мою,
что совсем не хочется домой.
Если я к утру себя придумаю,
ты меня узнаешь? Милый мой...
Погляди, мелькает аметистовым
небо, и под соло петуха
ангелы в сапожках пляшут истово
на задворках города греха.