О сомнительности воспоминаний
Навеяно стенаниями граждан Курляндского aka igorkurl (стенавшего тут), Аптекаря (стенавшего в Мордокниге) по поводу выхода тома ЖЗЛ, посвящённого Андрею Жданову. Какашин kashin тоже весь испукался от возмущений...
Суть аптекарских стенаний заключается в следующем:
Второй раз за вечер, после игры "Веселый чекист" в голову приходят преимущественно нецензурные комментарии. Покойный академик Дмитрий Лихачев писал про то, как в голодном Ленинграде из столовой в Смольном доносился запах хороших продуктов, а рядовые сотрудники приемной выглядели сытыми и никак не изможденными. Ученому, кстати, даже обеда не предложили.
Песня это старая, приём затёртый: "А вот неполживый имярек в своих воспоминаниях, соответственно, вспоминает" и тут выдаётся цитата, обличающая или воспевающая. Да и миф уже заскорузлый, правда раньше его подавали как "Жданов обжирался пирожными и ваще ему готовил личный повар, самолётами привозили икру, пирожные Буше и персики из партизанского края, а в Ленинграде трупы умерших голодной смертью лежали на улицах, неубранные"...
Теперь с аптекарской точностью установлено, что обжирались все работавшие в Смольном.
Начнём с того, что Лихачёв не авторитет. Точнее - не авторитет в смысле кристалльной честности. Как филолог и искусствовед он, конечно, ого-го...
Но вот штука такая: Лихачёв как-то мастерски просидел свой срок, даже умудрялся писать научные работы и вместе с этим - был освобождён досрочно как ударник Беломорканала. А ударно он трудился сначала в криминологическом кабинете, а потом, на Беломорканале - счетоводом и железнодорожным диспетчером. Рыцарь духа, ясное дело. Ну а воспоминать академик начал уже ближе к закату перестройки, когда ему было около 80 лет... многое забыл и начал придумывать в соответствии с тогдашними веяниями.
Вот, например:
Помню, как в 37-м году, когда начались массовые аресты в Петербурге, вдруг я услышал, что на почте мне говорят «гражданин», милиционер говорит «гражданин», кондуктор в трамвае говорит «граждане», а говорили всегда «товарищ». А случилось то, что каждый человек был подозреваем. Как же сказать «товарищ» - а может быть, он шпион в пользу какой-нибудь Исландии?
/Из воспоминаний академика Лихачёва/
Открываем "Золотого телёнка" Ильфа и Петрова (кстати, опубликован в 1931 году).
Оранжевые сапоги вынырнули в Москве, в конце 1922 года. Над сапогами царила зеленоватая бекеша на золотом лисьем меху. Поднятый барашковый воротник, похожий с изнанки на стеганое одеяло, защищал от мороза молодецкую харю с севастопольскими полубаками. На голове Александра Ивановича помещалась прелестная курчавая папаха.
А в Москве в ту пору уже бегали новые моторы с хрустальными фонарями, двигались по улицам скоробогачи в котиковых ермолочках и шубках, подбитых черным мехом "Лира"; в моду входили остроносые готические штиблеты и портфели с чемоданными ремнями и ручками; слово "гражданин" начинало теснить привычное слово "товарищ"; какие-то молодые люди, быстро сообразившие, в чем именно заключается радость жизни, уже танцевали в ресторанах уанстэп "Дикси" и даже фокстрот "Цветы солнца"; над городом стоял крик лихачей, и в большом доме Наркоминдела портной Журкевич день и ночь строчил фраки для отбывающих за границу советских дипломатов.
Слово гражданин заменило слово товарищ не из-за репрессий и боязни ненароком назвать товарищем скрытого врага, а просто потому, что с весны 1921 года в стране была объявлена Новая Экономическая Политика, а слово товарищ явно ассоциировалось с большевиками, продразвёрсткой, военным коммунизмом и т.д.
К сожалению, не удалось найти ролик, в котором Кира Аллилуева убедительно рассказывает, что Сталин застрелил свою жену, Надежду Аллилуеву, что это ей рассказал после похорон Борис Збарский, что ему пришлось заделывать простреленный висок Надежды Аллилуевой...
Поясняю: Надежда Аллилуева покончила с собой выстрелом в сердце в 1932 году, Кире Аллилуевой в это время было 12 лет... Несомненно, Борис Збарский, сотрудник (а с 1937 года - директор) Лаборатории при мавзолее Ленина, академик обсуждал с маленькой девочкой обстоятельства смерти жены главы государства.
Конечно, можно возразить, Кира Павловна перепутала и Збарский говорил с ней, но уже тогда, когда она подросла... но и в этом случае - стреляла-то жена Сталина не в висок и в этом случае и ложь налицо, и осведомлённость Збарского автоматически попадает в разряд сплетен.
Так что к воспоминаниям, которые не подтверждаются никакими фактами, нужно относиться с очень большим подозрением. Впрочем, Какашину главное прокукарекать, а там - хоть не рассветай. Да и голова у него - аки футбольный мяч, можно понять заскоки больного инвалида.
