Т. А. Михайлова Зооморфный элемент в огамических именах: к постановке проблемы
Анализ собственно лексического состава древнеирландских огамических имен практически никогда не являлся самоцелью лингвистического или культурологического исследования. Как правило, надписи, выполненные специфическим огамическим письмом, состоящим из поперечных или косых черт, нанесенных на ребро камня и датируемые IV-VII вв. н.э., анализировались как единственные памятники, иллюстрирующие странно ускоренное развитие ирландского языка определенного периода, в ходе которого осуществился переход от прото-гойдельского к собственно древнеирландскому.
Многочисленными являются также работы, посвященные проблеме самого происхождения этой письменности, с одной стороны, а также - затрагивающие прагматику камней с надписями (надгробные или межевые камни), с другой. В том, что касается собственно ономастического материала, то он анализировался лишь с точки зрения структуры самого имени и выявления в нем традиционных индоевропейских, а также - нетрадиционных, предположительно - до-индоевропейских моделей (обзор литературы по вопросу см. в McManus 1997; Королев 1984).
В то же время анализ самого состава двучленных огамических имен представляется не менее интересным, т.к. позволяет реконструировать картину героического мира язычников гойделов на материале ономастических преференций знати той эпохи. К тому же, отметим, все дошедшие до нас надписи достаточно надежно прочитаны, а составляющие их имена описаны и вполне хорошо реконструированы с точки зрения этимологической (естественно - с учетом понятных в таких случаях разночтений). Согласно данным Р. Макалистера, чей корпус огамических надписей до сих пор принят в качестве базового (CIIC), до нас дошло примерно 800 NP, которые могут послужить материалом для исследования раннегойдельской ономастической номенклатуры. Огамические имена могут быть также соотнесены как с галльским ономастиконом (см. Evans 1967; Schmidt 1957), так и с более поздним, древнеирландским (см. O’Brien 1973; Uhlich 1993).
В качестве «первого шага» в данном направлении исследования пойдем по достаточно традиционному пути и выделим имена с зооморфным элементом, поскольку, как принято считать, именно в них и в их сочетаемости скрывается своего рода культурный код общества архаического типа, ориентированного на «невянущую славу», с одной стороны, и хранящего тотемные пережитки, реализующиеся в архаической метафорике с другой.
Наиболее часто встречающимся элементом огамических имен является основа, обозначающая пса, волка (по данным Макалистера: 39 имен с этой основой в качестве первого элемента, 14 - в качестве второго, что составляет примерно 5,4 % всего корпуса имен). Специфика огамических имен состоит в том, что все они представляют собой генитивы (упрощенно: Х-а сына Y-a), в которых по умолчанию домысливается слово могила или эпитафия. Поэтому мы не можем с уверенностью реконструировать номинатив соответствующего имени и определить, построено оно по и.-е. модели типа бахуврихи или реализует раннюю и.-е. модель «пёс + определение». То есть, огамическая форма, например, CUNNETAS (300 [1]) может быть реконструирована как номинатив - *k’un-a-neit-s ‘песий герой’, либо - *k’ú-ōn neitos ‘пес героя’, либо даже как двандва: *k’ú-ōn ‘пес-герой’. Сопоставление с более поздними древнеирландскими именами демонстрирует возможность реализации нескольких типов. Ср. Con-chobar ‘песья защита’ и Cú Roi ‘пес поля (битвы)’ (о семантике последнего имени см. Калыгин 2006, 65). Континентальные (галльские) данные реализуют скорее и.-е. бахуврихи (об именах с элементом Cuno- см. Schmidt 1957, 186).
Наличие «дублетов» типа CUNNETAS - NETACUNAS (315), а также - CUNAMAGLI (501) - MAGLICUNAS (446) «пес - князь», как кажется, позволяет предположить наличие ономастических моделей двандва, при которых порядок следования элементов оказывается не релевантным. Более того, мы полагаем, что уточнение модели, по которой строится такое имя как CUNAGUSSOS (107) - «пес силы» или «песья сила», имеет безусловный морфологический интерес, но также не релевантно для реконструкции архаической культурной мифологемы, при которой воин-герой уподобляется могучему псу-волку. В данном случае для нас важнее другое: и.-е. обозначение собственно волка в гойдельском было, как принято считать, табуировано и и.-е. обозначение пса расширило семантику. Как пишет, например, Кс. Деламарр, «В кельтском название собаки послужило в качестве метафоры, а также - из-за табуирования обозначением также и волка» (Delamarre 2003: 132). См. также аналогичную позицию в работах разных авторов: (Иванов 1964; Иванов 1975; McCone 1986; McCone 1990; Birkhan 1970: 343-387). На самом деле это не совсем так, в др.-ирл. еще сохранялось слово fael ‘волк’, в среднеирл. период действительно замененное эвфемизмамиcú allad ‘дикий пес’ и mac tire ‘сын земли’, к тому же имена с этим элементом не редки для др.-ирл. ономастикона (ср., например, Faelching ‘волко-воин’, Faelgus ‘волка сила’ и под. (Uhlich 1993: 242-43), имеющие многочисленные германские параллели, см. Топорова 1996: 95-96 при огамическом: CUNAGUSSOS - «пса сила»). Встречается оно и в огамических надписях, однако, гораздо реже, чем слово пес: VAILATHI (460), VALUVI (302), VALAVI (452) и др. (всего с элементом val- 8 имен). Предположительно, они соотносятся с древнеирландским ономастиконом (см. выше), однако могут интерпретироваться и как восходящие к и.-е. *wal-/*wla- ‘владеть, править’, откуда др.-ирл. flaith ‘вождь, правитель’ (ряд имен трактуется А. А. Королевым именно так, например, VALAMNI (125) (Королев 1984: 194). Отметим также поздний характер надписей в которых засвидетельствована эта основа: все они, как правило, латинские билингвы, найденные на территории Британии. Само гойдельское fael ‘волк’ в свою очередь является заменой собственно и.-е. названия волка, по предположению Покорного, на основе характерного для данного животного воя - *wail-os ‘воющий’ (IEW 1111). При позднем характере образования, можно также предположить соотнесение с ирл. fuil-feoil ‘кровь - сырое мясо’ (и.-е. *wel- - IEW, 1144).
Собственно и.-е. обозначение волка имело в кельтском специфическое метафоризованное развитие и предположительно дало основу прил. злой - ирл. olc (см. McCone 1985, а также LEIA-M,N,O,P: O-20, там же - дискуссия по вопросу). В огамических данных оно засвидетельствовано предположительно только в одном имени, фигурирующем в четырех надписях, три из которых - поздние латинские билингвы или просто латинские надписи: ULCCAGNI (100), VLCAGNVS (370), VLCAGNI (472), ULCAGNI (467). Диминутивный суффикс -agn (др.-ирл. -án) дает общую семантику - «волчонок» или «волчок».
Таким образом, мы можем предварительно констатировать, что ранне-гойдельские представители знати (а именно так по умолчанию мыслятся обладатели имен, закрепленных в огамических надписях) в отличие от древних германцев представали в собственном осмыслении в первую очередь как псы-хранители земель, жен и стад, но не как волки-разрушители и завоеватели. Более детальный анализ самих имен, содержащих указанный компонент, как мы полагаем, даст ряд интересных наблюдений, подтверждающих наш предварительный вывод («пес-король», «лижущий пес», «зимний пес», «сын пса», «спина пса», «голова пса», «пес-властелин» и проч.).
Продолжая тему «метафора боевой ярости» (от которой мы отказались, говоря об именах, содержащих элемент пес), мы можем высказать предположение, что данная традиционная тиро-тема в огамических именах кодируется в элементе LUG-, который традиционно принято связывать с богом Лугом, известным как у островных, так и у континентальных кельтов. Нами было отмечено 11 имен, содержащих данный элемент, причем, как в композитах, так и в редких одночленных именах: LUGA (267), LOGA (65). В то же время еще Э. Мак Нил отмечал, что данное имя совпадает с др.-ирл. генитивом слова lug ‘рысь’ (u-основа), что противоречит историческим данным, поскольку ко времени использования огама в надписях рыси в Ирландии уже не водились и исчезли в результате тотального сведения лесов на острове (MacNeill 1931: 43). Кроме того, как справедливо пишет А. А. Королев, сама форма LOGA является результатом поздних перегласовок, произошедших уже в древнеирландский период (ср., например, mug - moga ‘раб - раба’ и др.), и «скорее всего, надпись была высечена каким-то грамотеем в конце средневековья, знакомым с формулами огамических надписей» (Королев 1984: 65). Однако, если это и так, сказанное означает то, что само название рыси в ирландском было известно, несмотря на исчезновение животного как вида. Встречается слово lug и в среднеирландских текстах, в основном - для обозначения меха, а также - как метафора воина (см. DILL: 235). Имена с данным элементом засвидетельствованы также в др.-ирл. период и позднее (см. O’Corrain, Maguire 1981: 125-6), причем Ю. Улих также склонен трактовать их как содержащие элемент рысь в качестве метафоры боевого пыла героя (Uhlich 1993: 271-74), см. также: Зеликов 1999, 17). Действительно, если имена LUGUDECCAS (263), LUGUDECA (286), LUGUDEC (4), LUGUDUC (108) можно трактовать и как «угодный (богу) Лугу», и как «подобный рыси» (-decs, -decas предположительно соотносится с лат. decus, см. историю вопроса в LEIA-D: 31, то сочетания LUGUAEDON (1), LUGADDON (4) однозначно трактуются как «огонь ….», т.е. - «ярость рыси» (естественно, предпочтительнее, чем «ярость Луга»). Ср. также - TRENALUGOS (120) - «сильный, как рысь». Вызывает также сомнение возможность в языческом обществе называния реального человека просто именем божества.
Этимология др.-ирл. lug составляет значительную трудность из-за своего вокализма, не дающего возможность непосредственного возведения к и.-е. *leuk- ‘блеск, свет’ (при предположенном Покорным смешении k, k’, g - IEW: 690). Предположительно, еще в до-гойдельский период здесь произошла контаминация с продолжениями и.-е. *lukw-os ‘волк’, что проявилось также в ряде галльских имен с элементом Luc-, в целом кодирующим идею дикого, опасного животного, ср. также протокельтское *lukot- ‘мышь’ (ср. также имя пса в саге «Смерть Кельтхара» - Luch Donn - ‘Бурый волк’ или ‘Бурая мышь’, но также (?) «Бурая рысь» (близкий эпитет употребляется и в ряде героических саг по отношению к воину, см.: Николаева 1999: 220). Итак, предположительно, для передачи идеи «боевой ярости» в огамических именах наблюдается тенденция использовать понятия, уже не имеющие реальных денотатов и устаревшие и не совсем понятные носителям апеллятивы.
Другим диким животным, занимающим довольно значительное место в кельтском ономастиконе, является барсук, причем в огамических надписях встречаются оба его обозначения: BROCAGNI (316, 372, 478), BROCCAN (187), BROCI (228), BROCC (83) и TAS[E]GAGNI (28). Первое слово не вызывает сомнений ни в этимологии на прото-кельтском уровне (*brokk-), ни в семантике - оно всегда обозначало именно барсука, имеет надежные бриттские параллели (валл. broch, брет. broc’h ) и не только сохранилось до настоящего времени, но и использовалось в качестве NP достаточно долго (имя Brochán носил, например, друид, которого встретил на Ионе св. Колумба (Ross 1993: 83), но известен и святой с таким же именем - Broccan, VII в.). Обильны и галльские параллели - Brocomagus, Brocagnos, Brocomaglus и пр. Сами животные как на континенте, так и на островах всегда являлись объектом охоты ради меха, в то же время - они упоминаются как спутники святых во время отшельнической жизни в лесу (см.: Green 1992: 192). Этимология слова не совсем ясна. Предположительно оно соотносится с brecc ‘пестрый’ и имеет в качестве основного метафорического значения: грязный, неопрятный; как пишет П. Ламбер «барсук является зверем грязным по самой своей природе» (LEIA-B: 94). Популярность имени «барсучок» может носить апотропеический характер, либо - явиться результатом специфически ласково-критического отношения родителей к маленькому сыну.
Другое имя с предположительной «барсучьей» семантикой сложнее. Форма TASEGAGNI также предполагает диминутив, однако значение корня не совсем ясно. Апеллатив tadg в др.-ирл. значил «поэт» (предположительно это значение лежит в основе соответствующего др.-ирл. NP), однако, галльские параллели, с одной стороны (Tasgetius, Moritasgus), а также сама уменьшительная форма имени позволяет возвести его к протокельтск. *tazg- со значение ‘барсук’ (откуда совр. фр. tanière < tasnière < *taxinaria ‘барсучья нора’, см. Lambert 1997: 199).
Имена, содержащие компонент EQ-, как кажется, без особого труда возводятся к и.-е. основе, обозначающей коня - *ekw-os. Сами формы (EQODI (129), EQOD (186), ECHADI (366) демонстрируют характерные дентальные основы, предположительно со значением активного причастия, что трактовалось еще Покорным как «имеющий дело с конями» (Pokorny 1948, 57). Однако, более поздняя форма генитива имени Eochaid - Echdach (при «парном имени» - Eochu - Eochaid) составляет известную сложность для этимологизации (см. подробное изложение мнений в: Королев 1984: 153). Для нас в данном случае важно, что в качестве «конского» элемента имени использована лексема, обозначающая упряжных коней, как правило - в колесницах, а не слово неясной этимологии (но хорошо засвидетельствованное в кельтском и германском) - marc, которым в др.-ирл. мифологической традиции называлась верховая лошадь (причем - с коннотациями, связанными с Иным миром, см.: Росс 2004: 97).
Среди птиц наиболее сакрализованным являлся у кельтов ворон. Традиционно ворон считался птицей, символизирующей смерть, причем - смерть на поле битвы (что вполне понятно, ср. также многочисленные германские параллели в Birkhan 1970: 470-486). Как пишет, например, М. Грин, «ассоциация ворона с битвой и поражением часто встречается во многих ирландских преданиях» (Green 1992: 88). Однако, она же признает наличие у ворона в мифологии кельтов иной ипостаси: являясь действительно птицей, питающейся мертвой плотью, ворон ассоциируется с Иным миром и поэтому ему приписывается особая мудрость, умение предвидеть будущее, «что усугублялось способностью ворона имитировать человеческую речь» (Green 1992: 211). Бог Луг ирландского пантеона, бог света и порядка, также имел ворона в качестве постоянного спутника. В то же время, еще античные авторы отмечали, что кельтские друиды предсказывали будущее именно по полету и поведению воронов (см.: O’hOgain 1991: 35). Поэтому мы можем предположить, что содержащие элемент Bran- ‘ворон’ огамические имена не обязательно отсылают к мрачной метафоре поля битвы и ложа смерти, но могут символизировать мудрость их носителя. Отметим также, что в древнеирландском существовало несколько слов, обозначающих ворона (ворону, а также - сороку, которые не всегда различались). Лексема, традиционно описывающая ворона, пьющего кровь и едящего падаль - скорее fiach, причем именно так называется ворон, которого согласно ирландскому переложению мифа о Потопе, Ной первым послал, чтобы узнать, не уменьшился ли уровень вод (см.: LGE-I: 120). Огамические имена используют другое обозначение ворона (BRANAN (88), BRANITTOS (29), BRANAD (1082), BRANI (116), BRANOGENI - «Вороном рожденный» (39), которое находит параллели как в ирландском ономастиконе, так и в валлийском (Bendigeidfran - «Благословенный Ворон», имя мудрого короля в Мабиногион). Ср., однако, DEBRANI (288) - «плача ворон».
Другие имена, содержащие «птичий» элемент - редки и скорее окказиональны. Это - ENABARR (488) - «птичью голову (имеющий)», EONACAN (440) - «птенчик», а также - CERCC (114) - «курица» (?!), CALIACI (180) - «петух», LLONOC (194a) - «дрозд».
За рамками нашего краткого обзора остаются имена с элементом ERC-, в котором традиционно принято видеть имя неясного божества, но которое в др.-ирл. является апеллативом со сложным значением: ‘пестрая корова, оса, форель, ящерица’ (видимо, к и.-е. *perk- с общим значением пестроты), а также ряд сомнительных прочтений и трактовок типа MEDDOGENI (95) - букв. «медом рожденный», что, возможно, отсылает к перифрастическому обозначению медведя, и ряд других.
В целом мы можем сделать предварительный вывод: в отличие от ономастикона германской архаики, ориентированной скорее на жестокую агрессию, мир гойделов, запечатленный в именах их знати, предстает как направленный на космизацию и упорядочение, доместикацию острова, который, напомним, еще недавно был отвоеван ими у загадочного субстратного населения.
Все сказанное носит предварительный характер и нуждается в дальнейшей детальной разработке. В нашу задачу входило поставить проблему.
Примечания
1. Здесь и далее цифра в скобках указывает на номер надписи по каталогу Р. Макалистера (CIIC).
Литература
Зеликов М. В. Баскско-кельтские параллели в свете иберо-баскской основы bel-/bal- // Язык и культура кельтов. материалы VII коллоквиума. СПб., 1999.
Иванов Вяч. Вс. Происхождение имени Кухулина // Проблемы сравнительной филологии. М.; Л., 1964. С. 458-461.
Иванов Вяч. Вс. Реконструкция индоевропейских слов и текстов, отражающих культ волка // Серия литературы и языка. Т. 34, No 5, 1975. С. 399-408.
Калыгин В. П. Этимологический словарь кельтских теонимов. М., 2006.
Королев А. А. Древнейшие памятники ирландского языка. М., 1984.
Николаева Н. А. Смерть Кельтхара, сына Утехара. Перевод с др.-ирл. и комм. // Атлантика. Записки по исторической поэтике. Вып. IV, МГУ, 1999.
Росс Э. Повседневная жизнь кельтов в языческую эпоху. Пер. с англ. С. В. Иванова. СПб., 2004.
Топорова Т. В. Культура в зеркале языка: древнегерманские двучленные имена собственные. М., 1996.
Birkhan H. Germanen und Kelten bis zum Ausgang der Römerzeit. Der Aussagewert von Wörtern und Sachen für die frühesten keltischgermanischen Kulturbeziehungen. Wien, 1970.
Delamarre X. Dictionnaire de la langue gauloise. Paris, 2003.
DIL - Dictionary of the Irish language. Dublin, 1913.
Evans D. Ellis. Gaulish Personal Names. Oxford, 1967.
Green M. Animals in Celtic Life and Myth. N.Y. 1992.
IEW - Pokorny J. Indogermanisches etymologishes Wörterbuch. Berne, 1959-69.
Lambert P.Y. La langue gauloise. Paris, 1997 (1995).
LEIA M, N, O, P - Lexique étymologique de l’irlandais ancient. M N O P. Par J. Vendryes. Paris, 1960.
LEIA-B - Lexique &eaacute;tymologique de l’irlandais ancient. B. Par P.Y. Lambert. Paris, 1980.
LEIA-D - Lexique étymologique de l’irlandais ancient. D. Par P.Y. Lambert, Paris, 1996.
LGE-I - Lebor Gabála Érenn. The Book of the Taking of Ireland. Part I. Ed. R. A. S. Macalister. London, 1938.
CIIC - Macalister R. A. S. Corpus Inscriptionum Insularum Celticarum. Dublin, 1945.
MacNeill E. Archaisms in the ogham inscriptions // Proceedings of the Royal Irish Academy. Dublin, Ser. C, vol. 39, 1931, 41-48.
McCone K. OIr. Olc, Luch- and IE *wlkwos, *lukwos ‘wolf’ // Ériu, 36, 1985, 171-176.
McCone K. Werewolves, Cyclopes, Diberga, and Fianna: Juvenile Delinquency in Early Ireland // Cambridge Medieval Celtic Studies, XII, Winter 1986, 1-22.
McCone K. Hund, Wolf ind Krieger bei den Indogermanen // Studien zum Indogermanischen Wortshaig. Ed. W. Meid. Innsbruk, 1990. S. 105-154.
McManus D.R. A Guide to Ogam. Maynooth, 1997.
O’Brien M. Old Irish Personal Names // Celtica, X, 1973. P. 215-236.
O’Corrain D., Maguire F. Irish Names. Dublin, 1981.
O’hOgain D. Myth, Legend and Romance. An Encyclopaedia of the Irish Folk Tradition. N.Y., London, Toronto, 1991.
Pokorny J. Zur keltische Namenkunde und Etymologie // Vox Romanica, 10, 1948-49.
Ross A. Pagan Celtic Britain. Studies in iconography and tradition. London, 1993.
Schmidt K.H. Die Komposition in den gallishen Personennamen. Wiesbaden, 1957.
Uhlich J. Die Morphologie der komponierten Personennamen des Altirischen. Bonn, 1993.
(Индоевропейское языкознание и классическая филология - XII. Материалы чтений, посвященных памяти профессора И. М. Тронского. - СПб., 2008. - С. 291-299)
Оригинал взят у svart_ulfr в Т. А. Михайлова Зооморфный элемент в огамических именах: к постановке проблемы