Спецоперация на "Металлисте"
Наконецто дописал о своих злоключениях. Писал сюда, но отдал этот же текст своему руководству. Осталось ещё написать заявление в прокуратуру. Займусь этим завтра.
Но начну по порядку в рамках возобновленного дела 2003 года, о хищениях на Серпуховском заводе "РАТЕП", ГУВД Московсой области провело обыск на Серпуховском заводе "Металлист". Всё что связывает эти два предприятия, это вышестоящее руководство, которое пришло на "РАТЕП", в 2003 году, (хищения имели место в 2000-2002 годах), а на "Металлисте" появилось только несколько лет назад. Что искали следователи на "Металлисте", большой вопрос? Но умудрились изъять у меня мой фотоаппарат. Точнее даже не мой, а моей жены, но начну по порядку.
Звать в миру меня Вячеслав, и мне посчастливилось работать специалистом дизайнером в отдела БНТИ ПИР ОАО "Серпуховский завод "Металлист".
28 мая в районе 930 утра, я работал сидя за компьютером - как вдруг слышу металлический грохот за дверью, и топот. Я не стал смотреть, а принялся было работать дальше. Но внезапно ворвались три человека в масках, и с автоматами. Наставив на меня оружие, прокричали, что-то вроде, - «Руки от компьютера, - с собой взять только мобильные телефоны и освободить помещение!» Я взял телефон и пошел на выход. Моя начальница попыталась взять свою сумочку. Ей сказали, - «А это оставьте!» На её возражения о том, что там личные вещи и деньги пообещали, - «Не волнуйтесь, - ничего не пропадет!» Двери закрывать запретили! На выходе из кабинета валялась какая-то здоровая металлическая конструкция, видимо для выламывания дверей. В суматохе, я совсем забыл забрать с рабочего стола фотоаппарат моей жены, который я использовал иногда в рабочих целях.
Нам приказали спуститься на второй этаж, в конференц-зал, где уже собралась большая часть людей работавших в здании завода управления. Никто не понимал что происходит. Постепенно собрался весь завод управления. А так же ОАСУП, и некоторые несчастные, которым повезло в этот момент оказаться в здании по рабочим делам.
Весь завод управления оказался в распоряжении этих людей с открытыми дверями, и они могли в это время что угодно делать с документами, в том числе и с секретными. Я решил, что это рейдерский захват, а нас взяли в заложники.
Появились какие-то люди в штатском. Один из них, потребовал генерального директора. После небольшого общения с ним, и требований людей объяснить что происходит, он попросил тишины. Представился, (не помню, как) и сказал, что ведутся следственные мероприятия, и сейчас будут проведены обыски по кабинетам завода управления. Все должны оставаться в конференц-зале до тех пор пока не вызовут их для обыска в их кабинете. Он здесь “главный” все должны подчиняться только ему.
- «Вопросы есть?»
- «На обед отпустят?»
- «Нет! Ваше начальство вас покормит!»
Я спросил, - «А откуда нам знать, что пока кабинеты открыты, ваши люди не подкинут чего ни будь или не украдут чего ни будь? И кто вы на самом деле такие? Может вы нам всем, документ какой предъявите подтверждающий право распоряжаться нами?» На что он фыркнул, вытаращившись на меня, что-то пробубнил, вроде того что, - «все документы предъявит только начальству», и удалился вместе с Генеральным директором и своей свитой к нему в кабинет для обыска.
Нас оставили в конференц-зале, из которого было три выхода. По бокам в коридоры второго этажа две двери. За которыми уселись на табуретки спецназовцы. И посередине дверь с выходом на лестницу, ведущую на первый этаж, где тоже был поставлен пост.
Оставшиеся руководители, сделали несколько объявлений, попросив «сохранять спокойствие. Что если кто почувствует себя плохо, не молчать, и в случае необходимости вызовут скорую помощь». Представитель нашей службы безопасности также объявил что, «скорее всего это провокация, направленная против руководства завода. Во время обыска попросил быть внимательными, в случае обнаружения вещей, которых не должно быть в кабинете, до них не прикасаться не при каких обстоятельствах. В случае пропажи или порчи вещей, тут же сообщать и тоже ничего не трогать».
Потом руководство договорилось, и отпустили беременную сотрудницу завода. А ещё чуть попозже отпустили девушку, которая почувствовала себя плохо.
Ещё позже, всех работников завода не работавших в здании завода-управления отпустили по их рабочим местам.
Я взял у нашего представителя службы безопасности его фотоаппарат и снимал происходящее в помещении. Наши жандармы на выходах из конференц-зала, прикрывали двери, но сами то и дело подглядывали за нами, что надо сказать неприятно. К обеду заряд фотоаппарата начал заканчиваться.
Выяснилось что на другом оборонном предприятии города, на «Ратепе», происходит то же самое.
Потом, вроде как согласились нас отпустить на обед. При условии, что от каждой комнаты останется руководитель. Я сказал, что мне нужны ключи оставленные в кабинете, от квартиры. Со мной поднялся опер в штатском, я схватил ключи и фотоаппарат сунул в карман. И ушел на обед.
Когда я вернулся, выяснилось, что на обед удалось уйти всего нескольким людям, - мне повезло. Потом же “главный” опять передумал и уже больше никого не пустил. Я начал фотосъемку в открытую, особо не скрывая, что у меня в руках фотоаппарат, в частности из-за его крупного размера. Хотя снимать то собственно было и не чего. Быстро пробегали опера туда-сюда. Освещение было ужасное, а в коридорах, где сидели, (а некоторые даже дремали), спецназовцы и того хуже. Фотографии получились не качественные, размытые. А сами следственные действия вообще не представлялось возможности сфотографировать. Пришлось снимать, что есть, - людей в масках через щелку, или распахнутую дверь, когда в неё входят-выходят.
Вскоре опера пригласили сотрудников бухгалтерии для обыска в их кабинетах на первом этаже здания. В короткие периоды, когда двери раскрывались, я делал снимки. Люди в масках их тут же закрывали, всяческий пытаясь не попасть в кадр. Тот, который охранял проход к сортиру постоянно подглядывал за нами.
Во время очередной попытки заснять наших “жандармов”, один из них пошел вдруг на меня, со словами, - «Иди-ка сюда!» Я ему сказал - «не пойду», - и сделал шаг назад. Они двинулись ко мне, а со спины ко мне приближался охранник из другой двери. - «Отдай фотоаппарат!» - сказал он снова, и протянул руку. Другой из спецназовцев зацепился поясом о него, из-за чего упала у него рация. В этот момент как раз подошел наш представитель службы безопасности, со словами - «не трогайте его!» Спецназовцы отвлеклись на упавшую рацию, я воспользовался моментом и тут же сунул фотоаппарат ему, а он в свою очередь передал его ещё кому то. Мне предложили пройти с ними, - я не отказался. Меня вывели в холл и закрыли дверь, так что я оказался один на один окруженный тремя спецназовцами. Опять мне сказали - «Отдай фотоаппарат!» Я сказал что, - «у меня его уже нет»!
- «Где он?»
- «Отдал одному человеку!» - ответил я.
- «Кому?»
- «Какая разница» - сказал я, - «вы не имеете права изымать у меня мою собственность!»
В этот момент опять вошел наш представитель СБ, со словами, - «Не трогайте парня, вы не имеете право выводить его!» - и мне сказал - «Идем в зал!» Двое спецназовцев тут же отгородили собой меня от него. И у них началась словесная перепалка на тему могут они меня выводить или нет.
Третий же продолжал беседу со мной, - «Отдавай фотоаппарат?»
Я ему ответил, - «Почему я вам должен отдавать фотоаппарат? Я не знаю кто вы такие. Ваша форма мне ничего не говорит. А ваших документов я не видел. Покажите документы, кто вы такие, а я может быть подчинюсь вашим требованием. А так от куда я знаю, - может вы рейдер? Рейдеры всегда вот аккурат в такой форме и масках захваты производят!»
Он улыбнулся и сказал, - «Да, - я рейдер!»
Я говорю тоже с улыбкой, - «Вот видишь, я рейдера сфотографировал, представляешь сколько такая фотография будет стоить? - Ни за что не отдам!»
Тут из секретариата, напротив входа в который всё происходило, вышел тот который назвался “главным”. И сказал, - «Что тут происходит? Что за шум?»
Спецназовцы тут же начали ему объяснять что я, мол, тут фотографировал и не хочу отдавать фотоаппарат. Он, уже обращаясь ко мне, сказал, - «Пройдем со мной!» - приглашая пройти в кабинет к директору. Я начал было идти но представитель нашего СБ, - опять сказал что то вроде - «Он никуда не пойдет, вы не имеете права!» Я ему ответил, - «Да ничего, я пройду! Я не против!» Но их “главный” прокричал ему, - «А вы мне уже надоели! Я вас сейчас выведу от сюда! Выведите его из здания!» - приказал он спецназовцам, и двое повели его по коридору к выходу.
Я в сопровождении “главного” и одного спецназовца, зашли в кабинет к директору, где находились наш юрист от завода, и Генеральный директор. А так же некоторые из оперативников носились с бумажками. В секретариате из раскрытого сейфа на полу валялись всякие бумаги. Сидели какие-то люди на стульях и за компьютером. В кабинете у директора тоже было всё переворошено.
- «Где мобильный телефон?» - спросил “главный”.
- «Вот здесь в заднем кармане» - сказал я хлопнув себя по карману!
- «Отдавай!» - сказал он.
- «А телефон то вам мой зачем?» - спросил я.
Тут вмешался оставшийся спецназовец, и сказал, что я снимал на фотоаппарат.
«главный” рявкнул на меня с хмурым видом, - «Значит вынимай пленку!»
Я говорю - «Нет ни какой пленки!»
- «Что значит нет?»
Я ему объяснил что существует ещё и цифровая фототехника.
- «Где фотоаппарат?» - говорит он.
- «Не знаю!»
- «Что значит не знаешь?»
- «Людям отдал», - говорю, - «он может быть у кого угодно!»
- «Где? У кого фотоаппарат?»
- «Да я почем знаю», - говорю, - «отдал одному, он передал другому, - фотоаппарат может быть где угодно в зале!»
Он начал кричать про то, что сейчас обыщет личные вещи каждого, если я ему не отдам фотоаппарат. Тут вмешался наш юрист - «Вы не имеете права…»
- «А вы вообще замолчите», - перебил он юриста, - «вы мне уже надоели! Если вы не замолчите, - я выведу вас сейчас от сюда!»
- «Не имеете права!» - повторил я - «Почему я вам должен отдавать личную вещь? Я не знаю кто вы вообще такие здесь, и почему вы устраиваете на оборонном предприятии такие бесчинства? На каком основании меня и моих коллег удерживают и блокируют, таким образом, работу целого завода? И на каком основании я вам должен подчиняться? Предъявите мне документы, что вы имеете на это полномочия и кто вы такой, и может быть тогда, я буду подчиняться вам, и даже отдам фотоаппарат!»
- «Я вам не обязан ничего предъявлять!» - сказал он, - «Все, что нужно предъявить я предъявил уже вашему руководителю, а вам я ничего не должен! Пошли!»
Он вывел всех нас в конференц-зал.
- «У кого фотоаппарат?» - ещё раз он обратился ко мне при всех.
- «Я не знаю», - говорю, - «у кого угодно».
- «У кого находится фотоаппарат?» - на этот раз он обратился ко всем присутствующим.
Тишина.
- «Если сейчас тот человек, у которого находится фотоаппарат, не отдаст мне его, я проведу по очереди личный досмотр вещей каждого здесь присутствующего!»
- «Вы не имеете права проводить обыск личных вещей!» - возмутился наш юрист.
По толпе пробежало возмущение, - «Что значит личный досмотр?»
- «Я вам говорил, - молчать?» - сказал он в очередной раз нашему юристу, - «Вы мне надоели! Я вас выведу отсюда, если вы не замолчите!»
- «У кого фотоаппарат я спрашиваю?»
Тишина.
Потом он еще, что то сказал и они удалились в кабинет к директору продолжать обыск.
Через некоторое время мне показали, где на стуле лежали фотоаппараты, мой и представителя СБ. Я их трогать не стал, решил больше не провоцировать. Только когда приехал представитель ЧОП «Ратеп-страж», который привез для всех нас пиццу, я вынул флэш карты, и передал ему. Через некоторое время он вернулся, обнаружил фотоаппараты на стуле, засунул туда флэшки. Забрал фотоаппарат нашего представителя СБ а мой мне отдал в руки. Сообщил, что фотографии отвез в редакцию «МК-Серпухов», и их уже разместили в интернете. Позже он снова уехал. Я же захотел по нужде. Но я побоялся выходить туда один. Тот охранник явно имел на меня зуб. В конце концов, он решил оставить свой пост, и пошел к другим двоим охранникам. Я, воспользовавшись моментом, решил сходить по нужде. В этот время выходила и моя начальница. Т.к. фотоаппарат был у меня в руках, я не стал его прятать, а пошел вместе с ним. Всё равно снимки уже были переданы. В то время когда я справлял малую нужду, вбежал спецназовец, (ему, наверное, пришлось бегом бежать по всему коридору), и спросил, - «Ты что здесь делаешь?» Я улыбнулся, и говорю - «Что уже и нужду справить нельзя?» Он, нависая надо мной, продолжал, - «Ты чего оборачивался?»
- «Когда я оборачивался?»
- «Когда шел в сортир, ты оборачивался».
- «Может быть», - сказал я, - «а что оборачиваться тоже уже нельзя?»
- «Что у тебя в руке?»
Я поднял левую руку и показал висящий на ней фотоаппарат, - «Фотоаппарат», - говорю.
- «Давай сюда!»
Он явно намеревался отобрать его у меня силой.
Я, наконец, закончил справлять нужду, снял фотоаппарат с левой руки и передал ему. - «На», - говорю, - «пожалуйста!»
Он взял фотоаппарат, на несколько секунд замешкавшись. То ли не ожидал, что я так легко его отдам, то ли обдумывал, что делать с трофеем.
Я добавил, - «Новых снимков там всё равно нет, а всё что я нащелкал, уже давно разместили в интернете».
Он вытаращил на меня глаза, и сказал - «Как разместили в интернете?»
Я ему говорю, - «Ну вот так вот вы хорошо работаете!»
Наконец он сказал, - «Пошли», - и повел меня опять к своему главному, держа фотоаппарат в руке.
На этот раз меня завели только в секретариат.
Теперь же тут лежали черные полиэтиленовые пакеты с ворохом бумаг в них. Кто-то из оперативников зачитывая что-то с бумажки предлагал понятым ознакомится с содержимым пакета. - Я ещё раз обратился к “главному” с вопросом, на каком основании у меня забирают, мой личный фотоаппарат? На что он ответил, - «На том основании, что вы мне надоели, и мешаете ведению следствия». Я у него поинтересовался, - «Чем же это я мешаю следствию, если у меня есть возможность снимать только людей в масках через полуоткрытые двери?»
Он ответил, - «А вот мы сейчас заберем ваш фотоаппарат, а потом посмотрим, что вы там нащелкали».
Я сказал, - «Поздно вообще-то, фотографии все уже находятся в интернете».
Он вытаращился на меня, и сказал, - «Как в интернете? Каким образом они там оказались?»
- «Вот так хорошо вы работаете», - ответил я ему.
- «Так», - сказал он, - «вы можете идти».
- «Я без фотоаппарата, от сюда, никуда не пойду! Или вы мне отдаете сейчас фотоаппарат, или выдайте мне бумагу об официальном изъятии, где будет описано, какой фотоаппарат у меня изъяли и на каком основании изъято!»
- «Вы мне надоели, я вас сейчас выведу от сюда!»
- «Я без фотоаппарата никуда не пойду», - повторил я, - «Это моя собственность! Мало того, у меня есть разрешение производить фотосъемку на территории этого оборонного предприятия, поэтому это моя работа! А вот я не уверен, что вы вообще тут можете находиться. Вы говорите, что я препятствую следственным действиям, а я говорю, что ваши якобы следственные действия, саботируют и оборонную мощь нашего государства. Вряд ли у вас есть допуск к тем секретным документам, которые вы сейчас ворошите! И ваше право здесь находится, под большим вопросом!»
- «Хорошо», - сказал он и подвел меня к оперативнику, сидящему за компьютером секретаря, - «приобщите к протоколу», отдал он ему фотоаппарат.
Некоторое время они выясняли, как вписать мой фотоаппарат в протокол. Спросили фамилию, имя, должность. Списали марку фотоаппарата, (Canon PowerShot A650 IS), номер фотоаппарата с этикетки с нижней части.
Я обратился к ним ещё раз, - «А фотоаппарат то вам зачем? Не проще ли вынуть и конфисковать флэш-карту?»
- «А я почем знаю? Может у вас есть вторая карта?» - ответил мне “главный”.
- «А вы знаете, я художник вообще-то», - сказал я, - «вы не боитесь что я потом вас всех нарисую? Да и не у меня одного фотоаппарат то есть!»
- «Где, у кого?» - возмутился “главный”.
- «Ну, этого я вам не скажу!»
“Главный” немного по-возмущался что, дескать, - «не дают работать», и «нашли где-то бешеного фотографа». И убежал куда-то вглубь директорского кабинета.
Оперативник продолжал записывать данные в протокол. Вынул флэш-карту, и записал, что карта такая-то объемом 1Гб. И номер карты. Сам попутно спрашивая меня, - «А зачем вам вообще всё это фотографировать?»
- «Ну как это зачем», - говорю я ему, - «вы же своими действиями информационную бомбу взорвали!»
- «Какую там информационную бомбу?» - улыбнулся он.
- «Как же, сейчас уже об этом весь город шумит. Завтра будут все каналы новостей. У нас что, каждый день обыскивают оборонные предприятия? Общественность должна знать, и в том числе имеет право на фотографии того что здесь происходит».
- «Ну а вам-то это зачем?» - ещё раз спросил он, - «В ЖЖ, («Живой Журнал» в интернете), обмусолить?»
- «Знаете, а вы мне идею подали!» - сказал я, - «Пусть даже и в ЖЖ, там я тоже обязательно размещу!»
Он замолчал. Дописал протокол, и забрав фотоаппарат со стола сказал, что всё, - я могу идти.
Я ему говорю, - «Что значит, могу идти? А ознакомится с протоколом мне дадут? Я хочу что бы мне его распечатали и дали на руки, что бы я в нем, как положено, расписался, - что у меня изъяли, что я ознакомлен, и со всеми данными в протоколе согласен».
Тут появился “главный” - «Что опять?» - спросил он.
Я говорю, - «Мне нужна бумага о том, что у меня изъяли мою личную собственность, или отдавайте фотоаппарат назад!»
- «Какая бумага говорит он мне, вы мне уже надоели!»
- «Хотя бы выписка из протокола», - говорю я ему, - «о том, что вы у меня изъяли собственность!»
- «Протокол ещё не закончен», - сказал он, - «закончится следствие, дадим тебе бумагу».
- «Хорошо!» - сказал я, и вышел в зал к остальным.
Позже к нам снова пришел представитель «Ратеп-страж», и представил нам нашего адвоката. Объяснил, что адвокат долгое время не мог попасть на территорию завода. Адвокат представился, и расспросил у нас, что тут происходило, рассказал, что нас не в праве кто-либо задерживать. Что, начиная с 17-00, наше рабочее время заканчивается, и мы вправе подняться и уйти домой. Ближе к концу рабочего времени, наш заместитель Генерального директора по маркетингу, сказал, что все могут идти, но его личная просьба, что бы кто может остаться, - всё же остался. Потом, вышел снова “главный”, заявил, что никто никуда не пойдет. Потом попросил пять минут, убежал, - снова вернулся и объявил что, - «Все свободны кроме расчетного отдела, бухгалтерии, и руководителей».
Начались небольшие переговоры по поводу открытых кабинетов, и включенного электрооборудования в них. “Главный” запретил выключать, что либо и закрывать кабинеты. Но разрешил только подняться и забрать личные вещи, но в присутствии оперативника. Я поднялся, забрал только свой USB-кабель, посмотрел, что в кабинете всё в порядке. На выходе оперативник попросил поднять рубашку и развернуться. Ничего противозаконного не нашел. И я вернулся назад в зал.
Большая часть людей удалилась вместе с адвокатом и представителем «Ратеп-страж». В зале осталось человек десять.
Ещё позже вызвали девушек из расчетного отдела для следственных действий. В очередной раз, пробегая по залу “главный” обратился ко мне, - «А ты что тут сидишь? Я же тебя отпустил!» На что я ответил, - «Жду, когда вы мне обещанную выписку из протокола дадите!» На что он ответил, - «А! Ну сиди, сиди!» Стало понятно, что я не дождусь от них никакой бумаги. Но решил ещё на всякий случай посидеть.
“Главный” пообещал что сейчас с «Ратепа» приедет главный следователь, а он оказывается всего лишь помошник.
Спецназовцы перебрались в зал, сидели напротив меня, и пытались, видимо морально давить на меня, уставившись все втроем в мою сторону.
Один из них спросил, - «Ты в Подольске был?»
Я ответил, - «Проездом только!»
- «Ну», - говорит, - «сейчас с нами в отделение поедешь!»
- «Что ж, если надо то поеду!» - ответил я.
Позже им принесли пиццу. Один удалился видимо для поедания. Двое ждали. Но ещё позже их “главный” отпустил, они забрали все коробки и удалились, на последок мне один кинул, - «А за тобой ещё приедем!»
- «С нетерпеньем буду ждать!» - ответил я.
“Главный” опять потребовал, что бы без присутствия оперативников никто по заводу никуда не ходил.
Опять принесли пиццу, на этот раз заказанную нашим заместителем Генерального по маркетингу для оставшихся. Как раз вернулись бухгалтерия с расчетным отделом. Расчетный отдел отпустили. Оставалось на заводе только Генеральный директор, двое наших юристов, заместитель Генерального директора по маркетингу, Главный бухгалтер, и несколько человек из бухгалтерии, глава профсоюзной организации завода, и я.
Пригласили для обыска в кабинете заместителя Генерального директора по маркетингу. Через какое-то время обыск там закончился, и “главный” стал метаться по этажу и у всех узнавать, как попасть в архив, почему он закрыт, и у кого ключи от архива. Ему объяснили что того человека он уже давно отпустил. Архив никто не закрывал, а он был закрыт изначально. На что он стал интересоваться как того человека вызвать.
Было уже 21-30, я начал уставать и мне хотелось спать. Но видимо оперативники тоже устали. Они решили собираться и оставить на заводе пост. Я поинтересовался у нашего юриста, кинули они фотоаппарат в пакет с изъятыми документами, или нет. Он меня заверил, что кинули и опломбировали. Но протокол ещё не готов. Я немного успокоился, - раз действительно приобщили к изъятым вещам, значит видимо, вряд ли удастся присвоить.
Я ещё раз всё-таки попытался обратиться к “главному” с попыткой получить бумагу, -
- «Вы забрали у меня, не то что бы мою личную вещь, вы забрали у меня фотоаппарат моей жены! Дайте мне хоть какою-то бумагу о том, что вы у меня его изъяли! Что бы я мог отчитаться за него перед супругой?»
На что он мне ответил, - «Это ваши проблемы!»
- «Ну хорошо», - ответил я, - «Мы сейчас все собрались уходить, оставлять здание, но там на верху у всех включено оборудование, если что-нибудь загорится, вы за это будете отвечать или кто?» Он начал интересоваться что находится на третьем этаже, где что ещё включено. Разрешил мне подняться в свой кабинет и закрыть его. Я поднялся, отключил всё оборудование, закрыл кабинет. Вместо того что бы опечатать, за неимением печати, залепил веревку пластилином. И покинул предприятие. В районе 22-00. Уходя поставил свой кабинет на сигнализацию, но пенал с ключом тоже пришлось сдать не опечатанный. В связи с таким форс-мажорным обстоятельством, на посту у меня приняли его с нарушением протокола.
Вот такой был у меня необычный рабочий день.
Я считаю что я поступал на 100% правильно, потому что вопервых я действительно не знал что это за люди и с какой целью они пришли. И досих пор считаю что они там выполняли исключительно чьито коммерческие интересы. В связи с тем что прессу из Москвы по чьей то указке развернули на пол дороги, - понятно что делу не хотят придавать огласке. Хотя вначале я думал что цель именно шумиха. Я думаю что подобные операции должны происходить исключительно, с руководством предприятия. Если это было бы КГБ при СССР, то я пришел бы на работу в 8 утра, а там бы стояли люди в черных очках, и сообщи ли бы мне что сегодня мой завод не работает, и я могу идти домой. А все люди которые были нужны для обыска были бы превезены на работу из постели ещё в 7-730, или в крайнем случае нас моглибы отпустить. Но мне непонятно, - зачем врываться ко мне человеку не причастнаму в кабинет, наставлять на меня оружие, орать на меня, удерживать насильно 8 часов, и тем более изымать моё имущество? И при этом на мои неоднократные требования предъявить документы, эти люди никак не отреагировали.
Хотелось бы в частности услышать от компетентных органов, на каких основаниях чинился этот беспредел.
Лично моё мнение, - судя по тому что обыски прошли и в офисах "Справедливости" тоже. Это была акция, купленая за деньги, целью которой быо, запугать/надовить, на вышестоящее руководство "РАТЕПА"/"Металлиста", а я значит, как и ещё 30 человек, были всего навсего заложниками. Только не в руках террористов, а в руках спецслужб.