post
Оригинал взят у gafourov в post
В Ливии новая власть боится своего народа
24 ноября 15:05
Около семи тысяч человек держат в тюрьмах в послевоенной Ливии. ООН рассказала о пытках заключённых. Комментирует научный руководитель Института прикладного востоковедения Саид ГАФУРОВ.
- Новые власти боятся своего народа. Потому и начали репрессии.
В отличие от широко распространённого мнения, при Каддафи политзаключённых было очень мало. Этого старались избегать. Противники режима просто исчезали. И это было одно из главных обвинений, предъявленных полковнику Каддафи.
Если человека и пытали, то он уже не выходил из тюрьмы. Пропавшего человека объявляли в розыск и обещали искать. Так решали проблемы с конкретным человеком, с которым не удавалось договориться. Или против кого действовали из мести или по другим соображениям.
Сейчас ситуация совершенно иная. Власть хочет запугать народ, запугать сопротивление, запугать тех, кто хотя раньше и не был с Каддафи и лоялистами, теперь начинает думать о сопротивлении, когда видит тот беспредел, что происходит.
Насилие - совершенно обычная практика любой хунты, пришедшей к власти в результате военного переворота. А в Ливии произошёл именно он, никакой демократией здесь не пахнет.
Никаких выборов нет, люди провозглашают себя министрами. Ведут между собой торг, договариваются. И держатся фактически только на страхе.
Это вполне рациональная логика, которой должны следовать люди, пришедшие к власти при помощи грубого насилия. Чтобы исключить массовое недовольство, массовые протесты, они вынуждены идти на устрашение населения.
История показывает, что в общем случае это работает. В Латинской Америке много раз, Муссолини, Гитлер…
И в Европе это очень хорошо понимают. Так как здесь разговор идёт про большую нефть и про большой газ, скорее всего, к насилию будут относиться лояльно и толерантно.
Но устрашение и насилие, которыми хотят запугать народ (особенно ту часть, что не была готова к войне, но готова взяться за оружие после достижения некоего предела, когда люди будут вынуждены сопротивляться, сочтя, что терпеть далее невозможно), могут вызвать разные следствия.
Страх действительно очень сильно отдаляет этот предел. Нормальный человек, особенно в ливийских условиях, беспокоится и заботится о своей семье. И страх как оружие против масс очень эффективен. Но когда терять больше нечего, когда нет, например, семьи, тогда человек берётся за оружие.
Думаю, в Западной Европе политику насилия будут скрыто приветствовать, а формально объявлять необходимыми мерами против нарушений безопасности. Будут говорить, что у хунты (которая у власти под названием Переходного национального совета) нет другого выхода.
Но, по всей видимости, действительно другого выхода нет. Потому что иначе их сметут. И начнётся опять война.
Однако насколько власти будут в состоянии проводить эту политику запугивания в надлежащих масштабах? Потому что среди них нет единства. И в общем-то, не факт, что всё у них получится как задумывают.
Меры запугивания, с одной стороны, конечно, запугивают. Но с другой стороны, если уже есть большое количество людей, готовых взяться за оружие, то они возьмутся.
Трудно на нынешнем этапе оценить степень эффективности грубого запугивания - может сработать, но может сработать и в противоположную сторону. Усилив сопротивление.
В условиях, когда нет единства среди самого правительства, которое само себя провозглашает, то неизбежно появятся люди, сами готовые возглавить движение сопротивления. Они вольются в него, если их нынешние лидеры останутся в новом правительстве не у дел. Можно сделать три главных вывода:
1. насилие - естественное решение для власти, не пользующейся поддержкой народа («пускай боятся - лишь бы уважали»);
2. это эффективное оружие, как мы знаем из исторического опыта;
3. но это может не только усилить, но и ослабить хунту. Хотя более вероятно, что на данном этапе запугать народ можно.
Но насколько я знаю ливийцев, у меня есть ожидание, что у многих будет стремление взяться за оружие и присоединиться к сопротивлению. А автоматы там сейчас есть почти у всех.
http://file-rf.ru/context/929
В Ливии новая власть боится своего народа
24 ноября 15:05
Около семи тысяч человек держат в тюрьмах в послевоенной Ливии. ООН рассказала о пытках заключённых. Комментирует научный руководитель Института прикладного востоковедения Саид ГАФУРОВ.
- Новые власти боятся своего народа. Потому и начали репрессии.
В отличие от широко распространённого мнения, при Каддафи политзаключённых было очень мало. Этого старались избегать. Противники режима просто исчезали. И это было одно из главных обвинений, предъявленных полковнику Каддафи.
Если человека и пытали, то он уже не выходил из тюрьмы. Пропавшего человека объявляли в розыск и обещали искать. Так решали проблемы с конкретным человеком, с которым не удавалось договориться. Или против кого действовали из мести или по другим соображениям.
Сейчас ситуация совершенно иная. Власть хочет запугать народ, запугать сопротивление, запугать тех, кто хотя раньше и не был с Каддафи и лоялистами, теперь начинает думать о сопротивлении, когда видит тот беспредел, что происходит.
Насилие - совершенно обычная практика любой хунты, пришедшей к власти в результате военного переворота. А в Ливии произошёл именно он, никакой демократией здесь не пахнет.
Никаких выборов нет, люди провозглашают себя министрами. Ведут между собой торг, договариваются. И держатся фактически только на страхе.
Это вполне рациональная логика, которой должны следовать люди, пришедшие к власти при помощи грубого насилия. Чтобы исключить массовое недовольство, массовые протесты, они вынуждены идти на устрашение населения.
История показывает, что в общем случае это работает. В Латинской Америке много раз, Муссолини, Гитлер…
И в Европе это очень хорошо понимают. Так как здесь разговор идёт про большую нефть и про большой газ, скорее всего, к насилию будут относиться лояльно и толерантно.
Но устрашение и насилие, которыми хотят запугать народ (особенно ту часть, что не была готова к войне, но готова взяться за оружие после достижения некоего предела, когда люди будут вынуждены сопротивляться, сочтя, что терпеть далее невозможно), могут вызвать разные следствия.
Страх действительно очень сильно отдаляет этот предел. Нормальный человек, особенно в ливийских условиях, беспокоится и заботится о своей семье. И страх как оружие против масс очень эффективен. Но когда терять больше нечего, когда нет, например, семьи, тогда человек берётся за оружие.
Думаю, в Западной Европе политику насилия будут скрыто приветствовать, а формально объявлять необходимыми мерами против нарушений безопасности. Будут говорить, что у хунты (которая у власти под названием Переходного национального совета) нет другого выхода.
Но, по всей видимости, действительно другого выхода нет. Потому что иначе их сметут. И начнётся опять война.
Однако насколько власти будут в состоянии проводить эту политику запугивания в надлежащих масштабах? Потому что среди них нет единства. И в общем-то, не факт, что всё у них получится как задумывают.
Меры запугивания, с одной стороны, конечно, запугивают. Но с другой стороны, если уже есть большое количество людей, готовых взяться за оружие, то они возьмутся.
Трудно на нынешнем этапе оценить степень эффективности грубого запугивания - может сработать, но может сработать и в противоположную сторону. Усилив сопротивление.
В условиях, когда нет единства среди самого правительства, которое само себя провозглашает, то неизбежно появятся люди, сами готовые возглавить движение сопротивления. Они вольются в него, если их нынешние лидеры останутся в новом правительстве не у дел. Можно сделать три главных вывода:
1. насилие - естественное решение для власти, не пользующейся поддержкой народа («пускай боятся - лишь бы уважали»);
2. это эффективное оружие, как мы знаем из исторического опыта;
3. но это может не только усилить, но и ослабить хунту. Хотя более вероятно, что на данном этапе запугать народ можно.
Но насколько я знаю ливийцев, у меня есть ожидание, что у многих будет стремление взяться за оружие и присоединиться к сопротивлению. А автоматы там сейчас есть почти у всех.
http://file-rf.ru/context/929