Переезд из Индианы в Калифорнию. Часть последняя.
День восьмой. Рино, Невада - полуостров Сан-Франциско, Калифорния.
Рино - второй по величине город Невады. Он же - северный Лас-Вегас, с множеством казино, с огромными коробками недорогих отелей, с богатой развлекательной индустрией. Надолго в Рино мы задерживаться не стали - совсем рядом, немного в стороне от нашего пути, среди гор расположилось прекрасное озеро Тахо, которое нам очень хотелось увидеть.
Утро в Рино было омрачено неважным самочувствием Киры. Впрочем, она быстро пришла в себя, и на Тахо мы все таки поехали. Из Рино отправились на юг, а в Карсон-Сити свернули на запад, и почти сразу дорога начала подниматься и петлять через белые горы Сьерра-Невады.
Сейчас, два года спустя, к красотам Тахо мы уже привыкли. А тогда... Да, как и многие из тех, кто увидел Тахо в первый раз, мы смотрели на озеро, не отрываясь. Скалы, песок, звенящая тишина, солнце, синяя-синяя вода. Но Кира опять закапризничала, а затем устроила настоящую истерику, не желая успокаиваться. Это уже всерьез настораживало. Прогулки не получилось. Киру мы кое-как успокоили, но сами изрядно перенервничали. Решили ехать дальше.
И на дневной сон Кира тоже укладывалась с трудом. Укладывал и успокаивал её я, поэтому на красоты Сьерра-Невады в этот раз я внимания не обращал совершенно. Заснула она не скоро, и проспала больше трех часов, пока мы протискивались через пробки в Сакраменто. Чрезмерно долгий сон стал еще одним тревожным звоночком, но делать было нечего, до гостиницы в Сан-Матео нужно было еще добраться.
В San Francisco Bay Area мы приехали к пяти вечера. В будни. Кто живет здесь, да и в любом мегаполисе - поймет. Мы, прожив два с половиной года в небольшом городке в Индиане и лишь изредка выбираясь в Чикаго, совершенно отвыкли от такого количества автомобилей. О том, чтобы успеть в Фостер Сити до шести вечера и получить ключи от квартиры можно было спокойно забыть.
А Кира... Есть и пить она отказывалась, а где-то в районе Окленда ей снова стало плохо. Дальше все было как в тумане. Помню, как ходил в какой-то магазин и ездил куда-то за ужином, как заселялся в гостиницу - все эти бытовые мелочи теперь перемешались в памяти, не оставив целостного образа того вечера.
Ночь прошла тревожно, в пять утра мы уже не спали. Но никак не могли разбудить Киру. Вообще. Она спала, дышала, но не шевелилась и на нас не реагировала совсем.
Кое как покидав вещи в машину, поехали искать ближайший приемный покой. Кажется, так правильно переводится термин "Emergency room". В ближайшем госпитале в Сан Матео, приемного покоя мы не нашли. Что-то было закрыто, что-то перестраивалось. Как мы нашли нужную клинику в Сан Матео, и где она находится - я не помню совершенно. Ждать долго не пришлось - приняли Киру очень быстро, поместили в triage room. Сколько времени мы там провели... Кажется часов десять. Заходили доктора и медсестры, задавали одинаковые вопросы. Постоянно брали анализы, поставили капельницу с глюкозой, подключили монитор. А Кира все спала, и лишь пару раз ненадолго открывала глаза. Что послужило этому причиной, никто пока сказать не мог.
Мою маму в triage room не пустили. И огромное спасибо нашим хорошим друзьям, что живут здесь - они забрали её к себе, накормили, успокоили. Каким-то образом я успел съездить на новую квартиру, получить, наконец, от нее ключи и заодно - контейнеры с нашими вещами из Индианы. Каким образом грузовик с контейнерами приехал в наш комплекс в одно время со мной - загадка. За разгрузкой вещей наблюдала мама, я же вернулся к Оксане и Кире.
Еще несколько часов мы сидели и ждали. Все в той-же палате без окон, под холодной струей воздуха из кондиционера и под мерное пикание монитора. Кира пару раз открывала глаза, всего на несколько минут, и снова проваливалась в сон. А вечером её перевезли в детский госпиталь при Стэнфордском университете.
Госпиталь выглядел грандиозно. Сверкающая чистота, новое оборудование, огромное количество персонала, все очень отзывчивы и готовы помочь. Как в кино, но нет, спасибо, лучше туда не попадать совсем...
Еще одна тревожная ночь, опять почти без сна. Каждый час приходили медсестры, что-то проверяли, меняли капельницу, брали анализы. К счастью Кире не становилось хуже. Мы с Оксаной по очереди проваливались в сон - сил держаться на ногах не было. Спали по очереди, на кушетке, на кресле, рядом с кроватью Киры. Полчаса темноты, потом - свет, капельница, анализы... и опять темнота.
А утром Кира проснулась. Сама. Выпила стаканчик воды и принялась грызть сушку. Дело явно шло на поправку. Еще до обеда убрали капельницу. Приходили доктора и профессора, человек десять, и опять задавали вопросы, пытаясь разобраться с анамнезом. И мы с Оксаной.. Осунувшиеся, едва соображающие, что-то отвечали, но самое главное - с огромным облегчением смотрели на Киру, которая жевала сушки, пила какой-то восстанавливающий напиток, похожий на Powerade, но для грудничков, и уже, как и обычно, требовала нашего внимания.
Вечером того-же дня Киру выписали. Что было причиной болезни - мы так и не узнали.
Дальше была распаковка коробок, раскладывание вещей местам - обычные хлопоты переезда. Но главное - мы были дома. И все уже было в порядке.
Рино - второй по величине город Невады. Он же - северный Лас-Вегас, с множеством казино, с огромными коробками недорогих отелей, с богатой развлекательной индустрией. Надолго в Рино мы задерживаться не стали - совсем рядом, немного в стороне от нашего пути, среди гор расположилось прекрасное озеро Тахо, которое нам очень хотелось увидеть.
Утро в Рино было омрачено неважным самочувствием Киры. Впрочем, она быстро пришла в себя, и на Тахо мы все таки поехали. Из Рино отправились на юг, а в Карсон-Сити свернули на запад, и почти сразу дорога начала подниматься и петлять через белые горы Сьерра-Невады.
Сейчас, два года спустя, к красотам Тахо мы уже привыкли. А тогда... Да, как и многие из тех, кто увидел Тахо в первый раз, мы смотрели на озеро, не отрываясь. Скалы, песок, звенящая тишина, солнце, синяя-синяя вода. Но Кира опять закапризничала, а затем устроила настоящую истерику, не желая успокаиваться. Это уже всерьез настораживало. Прогулки не получилось. Киру мы кое-как успокоили, но сами изрядно перенервничали. Решили ехать дальше.
И на дневной сон Кира тоже укладывалась с трудом. Укладывал и успокаивал её я, поэтому на красоты Сьерра-Невады в этот раз я внимания не обращал совершенно. Заснула она не скоро, и проспала больше трех часов, пока мы протискивались через пробки в Сакраменто. Чрезмерно долгий сон стал еще одним тревожным звоночком, но делать было нечего, до гостиницы в Сан-Матео нужно было еще добраться.
В San Francisco Bay Area мы приехали к пяти вечера. В будни. Кто живет здесь, да и в любом мегаполисе - поймет. Мы, прожив два с половиной года в небольшом городке в Индиане и лишь изредка выбираясь в Чикаго, совершенно отвыкли от такого количества автомобилей. О том, чтобы успеть в Фостер Сити до шести вечера и получить ключи от квартиры можно было спокойно забыть.
А Кира... Есть и пить она отказывалась, а где-то в районе Окленда ей снова стало плохо. Дальше все было как в тумане. Помню, как ходил в какой-то магазин и ездил куда-то за ужином, как заселялся в гостиницу - все эти бытовые мелочи теперь перемешались в памяти, не оставив целостного образа того вечера.
Ночь прошла тревожно, в пять утра мы уже не спали. Но никак не могли разбудить Киру. Вообще. Она спала, дышала, но не шевелилась и на нас не реагировала совсем.
Кое как покидав вещи в машину, поехали искать ближайший приемный покой. Кажется, так правильно переводится термин "Emergency room". В ближайшем госпитале в Сан Матео, приемного покоя мы не нашли. Что-то было закрыто, что-то перестраивалось. Как мы нашли нужную клинику в Сан Матео, и где она находится - я не помню совершенно. Ждать долго не пришлось - приняли Киру очень быстро, поместили в triage room. Сколько времени мы там провели... Кажется часов десять. Заходили доктора и медсестры, задавали одинаковые вопросы. Постоянно брали анализы, поставили капельницу с глюкозой, подключили монитор. А Кира все спала, и лишь пару раз ненадолго открывала глаза. Что послужило этому причиной, никто пока сказать не мог.
Мою маму в triage room не пустили. И огромное спасибо нашим хорошим друзьям, что живут здесь - они забрали её к себе, накормили, успокоили. Каким-то образом я успел съездить на новую квартиру, получить, наконец, от нее ключи и заодно - контейнеры с нашими вещами из Индианы. Каким образом грузовик с контейнерами приехал в наш комплекс в одно время со мной - загадка. За разгрузкой вещей наблюдала мама, я же вернулся к Оксане и Кире.
Еще несколько часов мы сидели и ждали. Все в той-же палате без окон, под холодной струей воздуха из кондиционера и под мерное пикание монитора. Кира пару раз открывала глаза, всего на несколько минут, и снова проваливалась в сон. А вечером её перевезли в детский госпиталь при Стэнфордском университете.
Госпиталь выглядел грандиозно. Сверкающая чистота, новое оборудование, огромное количество персонала, все очень отзывчивы и готовы помочь. Как в кино, но нет, спасибо, лучше туда не попадать совсем...
Еще одна тревожная ночь, опять почти без сна. Каждый час приходили медсестры, что-то проверяли, меняли капельницу, брали анализы. К счастью Кире не становилось хуже. Мы с Оксаной по очереди проваливались в сон - сил держаться на ногах не было. Спали по очереди, на кушетке, на кресле, рядом с кроватью Киры. Полчаса темноты, потом - свет, капельница, анализы... и опять темнота.
А утром Кира проснулась. Сама. Выпила стаканчик воды и принялась грызть сушку. Дело явно шло на поправку. Еще до обеда убрали капельницу. Приходили доктора и профессора, человек десять, и опять задавали вопросы, пытаясь разобраться с анамнезом. И мы с Оксаной.. Осунувшиеся, едва соображающие, что-то отвечали, но самое главное - с огромным облегчением смотрели на Киру, которая жевала сушки, пила какой-то восстанавливающий напиток, похожий на Powerade, но для грудничков, и уже, как и обычно, требовала нашего внимания.
Вечером того-же дня Киру выписали. Что было причиной болезни - мы так и не узнали.
Дальше была распаковка коробок, раскладывание вещей местам - обычные хлопоты переезда. Но главное - мы были дома. И все уже было в порядке.