Cесар Вальехо
Перуанский поэт, 1892--1938. Сегодня Андрей Щетников прислал мне два своих новых перевода его стихотворения и рассказа.
Nómina de huesos (César Vallejo)
Se pedía a grandes voces:
-Que muestre las dos manos a la vez.
Y esto no fue posible.
-Que, mientras llora, le tomen la medida de sus pasos.
Y esto no fue posible.
-Que piense un pensamiento idéntico, en el tiempo en que un cero permanece inútil.
Y esto no fue posible.
-Que haga una locura.
Y esto no fue posible.
-Que entre él y otro hombre semejante a él, se interponga una muchedumbre de hombres como él.
Y esto no fue posible.
-Que le comparen consigo mismo.
Y esto no fue posible.
-Que le llamen, en fin, por su nombre.
Y esto no fue posible.
Поверка праха (Cесар Вальехо, перевод Андрея Щетникова)
И властный голос приказал:
- Пусть он покажет разом две свои ладони.
Но это было невозможно.
- Пускай измерят путь, который он прошёл в слезах.
Но это было невозможно.
- Пускай он думает единственную мысль, покуда нуль останется нулём.
Но это было невозможно.
- Так пусть же он безумство совершит.
Но это было невозможно.
- Пусть между ним и ему подобным встанет множество людей, подобных им обоим.
Но это было невозможно.
- Пускай его сравнят с самим собой.
Но это было невозможно.
- Пусть назовут его по имени.
И это было невозможно.
Al heroe (César Vallejo)
Existe un mutilado, no de un combate sino de un abrazo, no de la guerra sino de la paz. Perdió el rostro en el amor y no en el odio. Lo perdió en el curso normal de la vida y no en un accidente. Lo perdió en el orden de la naturaleza y no en el desorden de los hombres.
Rostro muerto sobre el tronco vivo. Rostro yerto y pegado con clavos a la cabeza viva. Este rostro resulta ser el dorso del cráneo, el cráneo del cráneo. Ví una vez un árbol darme la espalda y ví otra vez un camino que me daba la espalda. Un árbol de espaldas, sólo crece en los lugares donde nunca nació ni murió nadie. Un camino de espaldas sólo avanza por los lugares donde ha habido todas las muertes y ningún nacimiento. El mutilado de la paz y del amor, del abrazo y del orden y que lleva el rostro muerto sobre el tronco vivo, nació a la sombra de un árbol de espaldas y su existencia transcurre a lo largo de un camino de espaldas.
Como el rostro está yerto y difunto, toda la vida psíquica, toda la expresión animal de este hombre, se refugia, para traducirse al exterior, en el peludo cráneo, en el tórax y en las extremidades. Los impulsos de su ser profundo, al salir, retroceden del rostro y la respiración, el olfato, la vista, el oído la palabra, el resplandor humano de su ser, funcionan y se expresan por el pecho, por los hombros, por el cabello, por las costillas, por los brazos y las piernas y los pies.
Mutilado del rostro, tapado del rostro, cerrado del rostro, este hombre, no obstante, está entero y nada le hace falta. No tiene ojos y ve y llora. No tiene narices y huele y respira. No tiene oídos y escucha. No tiene boca y habla y sonríe. No tiene frente y piensa y se sume en sí mismo. No tiene mentón y quiere y subsiste. Jesús conocía al mutilado de la función, que tenía ojos y no veía y tenía orejas y no oía. Yo conozco al mutilado del órgano, que ve sin ojos y oye sin orejas.
Обращение к герою (Cесар Вальехо, перевод Андрея Щетникова)
Есть один инвалид, но не войны, а мира, не сражений, а объятий. Он потерял своё лицо, и причиной тому была любовь, а не ненависть. Он потерял его в обыденной жизни, а не в катастрофе. Он потерял его в порядке природных вещей, а не в человеческом беспорядке. У полковника Пико, президента «Les gueules cassés», рот выжжен порохом 1914 года. А у этого калеки, моего знакомого, лицо опалено дыханием бессмертия и вечности.
Мёртвое лицо на живом теле. Застывшее лицо, пригвождённое к живой голове. Это лицо обернулось изнанкой черепа, стало черепом черепа. Однажды я видел дерево, повернувшееся ко мне спиной, а в другой раз я видел отвернувшуюся дорогу. Отвернувшееся дерево растёт лишь в таких местах, где никто никогда не рождался и не умирал. Отвернувшаяся дорога проходит лишь по таким местам, где налицо все смерти и нет ни одного рождения. Инвалид мира и любви, объятий и порядка, с мёртвым лицом на живом теле, он родился в тени отвернувшегося дерева, и его существование бредёт вдаль по отвернувшейся дороге.
И поскольку его лицо застыло и омертвело, вся психическая жизнь, всё животная сущность этого человека ушла в глубину, чтобы проявиться затем во внешности, в покрытом волосами черепе, в грудной клетке и конечностях. Его глубинные порывы выплёскиваются наружу в обход лица, и поэтому его дыхание, его обоняние, его взгляд, его способность слышать слова, человеческое сияние его существа действуют и выражают себя посредством груди и плеч, посредством волос и рёбер, посредством рук, ног и ступней.
У этого человека искалеченное, запломбированное, замкнутое лицо, и всё же он остаётся целостным и не имеет никаких изъянов. У него нет глаз, однако он видит и плачет. У него нет ноздрей, однако он различает запахи и дышит. У него нет ушей, однако он слышит. У него нет рта, однако он говорит и смеётся. У него нет лба, однако он размышляет и погружается в себя. У него нет подбородка, однако он выражает желания и поддерживает своё существование. Иисусу были известны инвалиды действия, те, кто имеет глаза и не видит, имеет уши и не слышит. Я же знаком с инвалидом тела, с тем, кто видит без глаз и слышит без ушей.
Даны ориганалы и перевод. Если будут замечания -- пожалуйста пишите, я переправлю Андрею (со ссылкой на Вас в ЖЖ).
Nómina de huesos (César Vallejo)
Se pedía a grandes voces:
-Que muestre las dos manos a la vez.
Y esto no fue posible.
-Que, mientras llora, le tomen la medida de sus pasos.
Y esto no fue posible.
-Que piense un pensamiento idéntico, en el tiempo en que un cero permanece inútil.
Y esto no fue posible.
-Que haga una locura.
Y esto no fue posible.
-Que entre él y otro hombre semejante a él, se interponga una muchedumbre de hombres como él.
Y esto no fue posible.
-Que le comparen consigo mismo.
Y esto no fue posible.
-Que le llamen, en fin, por su nombre.
Y esto no fue posible.
Поверка праха (Cесар Вальехо, перевод Андрея Щетникова)
И властный голос приказал:
- Пусть он покажет разом две свои ладони.
Но это было невозможно.
- Пускай измерят путь, который он прошёл в слезах.
Но это было невозможно.
- Пускай он думает единственную мысль, покуда нуль останется нулём.
Но это было невозможно.
- Так пусть же он безумство совершит.
Но это было невозможно.
- Пусть между ним и ему подобным встанет множество людей, подобных им обоим.
Но это было невозможно.
- Пускай его сравнят с самим собой.
Но это было невозможно.
- Пусть назовут его по имени.
И это было невозможно.
Al heroe (César Vallejo)
Existe un mutilado, no de un combate sino de un abrazo, no de la guerra sino de la paz. Perdió el rostro en el amor y no en el odio. Lo perdió en el curso normal de la vida y no en un accidente. Lo perdió en el orden de la naturaleza y no en el desorden de los hombres.
Rostro muerto sobre el tronco vivo. Rostro yerto y pegado con clavos a la cabeza viva. Este rostro resulta ser el dorso del cráneo, el cráneo del cráneo. Ví una vez un árbol darme la espalda y ví otra vez un camino que me daba la espalda. Un árbol de espaldas, sólo crece en los lugares donde nunca nació ni murió nadie. Un camino de espaldas sólo avanza por los lugares donde ha habido todas las muertes y ningún nacimiento. El mutilado de la paz y del amor, del abrazo y del orden y que lleva el rostro muerto sobre el tronco vivo, nació a la sombra de un árbol de espaldas y su existencia transcurre a lo largo de un camino de espaldas.
Como el rostro está yerto y difunto, toda la vida psíquica, toda la expresión animal de este hombre, se refugia, para traducirse al exterior, en el peludo cráneo, en el tórax y en las extremidades. Los impulsos de su ser profundo, al salir, retroceden del rostro y la respiración, el olfato, la vista, el oído la palabra, el resplandor humano de su ser, funcionan y se expresan por el pecho, por los hombros, por el cabello, por las costillas, por los brazos y las piernas y los pies.
Mutilado del rostro, tapado del rostro, cerrado del rostro, este hombre, no obstante, está entero y nada le hace falta. No tiene ojos y ve y llora. No tiene narices y huele y respira. No tiene oídos y escucha. No tiene boca y habla y sonríe. No tiene frente y piensa y se sume en sí mismo. No tiene mentón y quiere y subsiste. Jesús conocía al mutilado de la función, que tenía ojos y no veía y tenía orejas y no oía. Yo conozco al mutilado del órgano, que ve sin ojos y oye sin orejas.
Обращение к герою (Cесар Вальехо, перевод Андрея Щетникова)
Есть один инвалид, но не войны, а мира, не сражений, а объятий. Он потерял своё лицо, и причиной тому была любовь, а не ненависть. Он потерял его в обыденной жизни, а не в катастрофе. Он потерял его в порядке природных вещей, а не в человеческом беспорядке. У полковника Пико, президента «Les gueules cassés», рот выжжен порохом 1914 года. А у этого калеки, моего знакомого, лицо опалено дыханием бессмертия и вечности.
Мёртвое лицо на живом теле. Застывшее лицо, пригвождённое к живой голове. Это лицо обернулось изнанкой черепа, стало черепом черепа. Однажды я видел дерево, повернувшееся ко мне спиной, а в другой раз я видел отвернувшуюся дорогу. Отвернувшееся дерево растёт лишь в таких местах, где никто никогда не рождался и не умирал. Отвернувшаяся дорога проходит лишь по таким местам, где налицо все смерти и нет ни одного рождения. Инвалид мира и любви, объятий и порядка, с мёртвым лицом на живом теле, он родился в тени отвернувшегося дерева, и его существование бредёт вдаль по отвернувшейся дороге.
И поскольку его лицо застыло и омертвело, вся психическая жизнь, всё животная сущность этого человека ушла в глубину, чтобы проявиться затем во внешности, в покрытом волосами черепе, в грудной клетке и конечностях. Его глубинные порывы выплёскиваются наружу в обход лица, и поэтому его дыхание, его обоняние, его взгляд, его способность слышать слова, человеческое сияние его существа действуют и выражают себя посредством груди и плеч, посредством волос и рёбер, посредством рук, ног и ступней.
У этого человека искалеченное, запломбированное, замкнутое лицо, и всё же он остаётся целостным и не имеет никаких изъянов. У него нет глаз, однако он видит и плачет. У него нет ноздрей, однако он различает запахи и дышит. У него нет ушей, однако он слышит. У него нет рта, однако он говорит и смеётся. У него нет лба, однако он размышляет и погружается в себя. У него нет подбородка, однако он выражает желания и поддерживает своё существование. Иисусу были известны инвалиды действия, те, кто имеет глаза и не видит, имеет уши и не слышит. Я же знаком с инвалидом тела, с тем, кто видит без глаз и слышит без ушей.
Даны ориганалы и перевод. Если будут замечания -- пожалуйста пишите, я переправлю Андрею (со ссылкой на Вас в ЖЖ).