Некролог
Был у меня один инет-знакомый. Немолодой уже, жил в Питере, работал европейским гидом, историк, переводчик и прочая, и прочая. Но все это не важно. Главное, что он был удивительно живым и здравомыслящим человеком. Меня всегда приятно удивляла его способность воспринимать личную ответственность за собственную жизнь не то, что как должное, а как высшее наслаждение, данное человеку.
Не так давно я узнала, что его не стало. В одной из рабочих поездок остановилось сердце. Доехав до места назначения, туристы начали его будить, а оказалось, что он не спал.
Вот удивительно, я никогда не видела этого человека. Но в беседах с ним провела не один час. И, возможно, смерть кого-то из тех, кого я вижу каждый день, оказалась бы для меня менее горькой.
Вот вам частичка души этого человека.
ПЕСЕНКА ОБ ОДНОМ ИЗ ПРИКЛЮЧЕНИЙ,
ПЕРЕЖИТЫХ ЛЕМЮЭЛЕМ ГУЛЛИВЕРОМ,
ПУТЕШЕСТВЕННИКОМ
И КОРАБЕЛЬНЫМ ВРАЧОМ
Уплыв за тридевять земель от лондонского эля,
Лежит на пляже Лемюэль, беда у Лемюэля.
Его коварно в час ночной скрутили лилипуты.
Почти что в нитку толщиной у лилипутов путы.
Чтоб Гулливер не вздумал встать,
Плоское кидать,
Круглое катать
И принимать решения,
И начинать свершения.
А он лежит и не дрожит, любуется природой
И потихоньку дорожит своею несвободой.
С порабощенных спросу нет, со связанных - тем боле,
И лучше в камере обед, чем голод в чистом поле.
Ведь в чистом поле нужно встать,
Плоское кидать,
Круглое катать,
И принимать решения,
И начинать свершения.
Он опасается чихнуть и терпит гвоздь в ботинке.
Ах, как бы только не стряхнуть канаты-паутинки.
Спасибо, чуткий коллектив микробного народца!
Но приближается прилив, и встать ему придется.
Придется Гулливеру встать,
Строить корабли,
Дротики метать,
И принимать решения,
И начинать свершения!
декабрь 2011
Станислав Толль, мой добрый знакомый.
Светлая память.
Не так давно я узнала, что его не стало. В одной из рабочих поездок остановилось сердце. Доехав до места назначения, туристы начали его будить, а оказалось, что он не спал.
Вот удивительно, я никогда не видела этого человека. Но в беседах с ним провела не один час. И, возможно, смерть кого-то из тех, кого я вижу каждый день, оказалась бы для меня менее горькой.
Вот вам частичка души этого человека.
ПЕСЕНКА ОБ ОДНОМ ИЗ ПРИКЛЮЧЕНИЙ,
ПЕРЕЖИТЫХ ЛЕМЮЭЛЕМ ГУЛЛИВЕРОМ,
ПУТЕШЕСТВЕННИКОМ
И КОРАБЕЛЬНЫМ ВРАЧОМ
Уплыв за тридевять земель от лондонского эля,
Лежит на пляже Лемюэль, беда у Лемюэля.
Его коварно в час ночной скрутили лилипуты.
Почти что в нитку толщиной у лилипутов путы.
Чтоб Гулливер не вздумал встать,
Плоское кидать,
Круглое катать
И принимать решения,
И начинать свершения.
А он лежит и не дрожит, любуется природой
И потихоньку дорожит своею несвободой.
С порабощенных спросу нет, со связанных - тем боле,
И лучше в камере обед, чем голод в чистом поле.
Ведь в чистом поле нужно встать,
Плоское кидать,
Круглое катать,
И принимать решения,
И начинать свершения.
Он опасается чихнуть и терпит гвоздь в ботинке.
Ах, как бы только не стряхнуть канаты-паутинки.
Спасибо, чуткий коллектив микробного народца!
Но приближается прилив, и встать ему придется.
Придется Гулливеру встать,
Строить корабли,
Дротики метать,
И принимать решения,
И начинать свершения!
декабрь 2011
Станислав Толль, мой добрый знакомый.
Светлая память.