Скользящие...
Скользящие…
Сначала мы проскользили довольно далеко на восток, потом вернулись и жена переместилась на Северо-запад. Старый друг позвонил и сообщил, что СМС-ка от меня получена им в Новосибирске, где он тоже проездом и гостит у своих друзей и вскоре едет к себе на родину, углубляясь в леса Восточной Сибири в городок с названием которое я так и не смог запомнить.
Всё это перемежалось прочитыванием ряда текстов и все как на подбор про это… Но если «Монетка на ветру» и «Время онлайн» от Бромбензола занимательная фантастика и которые очень понравились, то «Единственная» от Ричарда и Лесли Бах. ((C) Richard Davis Bach. One. N.Y., 1988.) вещь непростая. Философия и эзотерика, любовь и попытка осознания вечности и бесконечности и смысла бытия. Если Бромбензол заставляет улыбаться и читать-читать дальше, то осваивая «Единственную» можно не раз и прослезиться. Как и при просмотре очень близкого по духу фильма с Брюсом Уилиссом «Малыш» (The Kid (2000)
«Это напоминало один из этих нудных тестов на сообразительность. Когда знаешь ответ, все так просто. Но пока до него додумаешься, вполне можно спятить.»
***
«- Что именно в тебе обязана любить твоя жена?
Он опять задумался, пожал плечами и сдался:
- Не знаю.
- А ты относишься к ней с любовью? - спросил я.
Он покачал головой:
- Теперь уже нет, но это так трудно, когда...
- А твое понимание, поддержка?
- Честно? - он еще немного подумал, - по-настоящему - нет.
- А ты открыт и восприимчив к ее чувствам? Заботлив, сострадателен?
- Не сказал бы, - он выглядел угрюмым. - Нет. Он отвечал на каждой мой вопрос. Интересно, потребовалось ему для этого мужество, или просто отчаяние заставило его смотреть правде в глаза?
- Ты общителен, с готовностью поддерживаешь беседу, предлриимчив, интересен? Несешь свет, проявляешь энтузиазм, вдохновляешь? Он в первый раз поднялся и сел на кровати, глядя на меня.
- Иногда. Хотя, вряд ли. Долгая пауза.
- Нет.
- Ты романтичен? Склонен к размышлениям? Ты преподносишь ей маленькие приятные мелочи?
- Нет.
- Ты хороший повар? Твои вещи в доме - в порядке?
- Нет.
- Ты надежен, помогаешь в решении проблем? Она находит в тебе прибежище от стрессов?
- В общем-то нет.
- Ты - проницательный бизнесмен?
- Нет.
- Ты ей - друг? Над этим он задумался несколько дольше.
- Нет, - ответил он наконец.
- Если бы со всеми этими недостатками ты явился к ней на первое свидание, как ты думаешь, захотелось бы ей, чтобы состоялось второе?
- Нет.
- Тогда почему она не ушла от тебя до этого, - спросил я, - почему оставалась? Он поднял глаза. В них застыла боль.
- Потому что она моя жена?
- Вероятно.
Мы оба замолчали, думая об этом.»
***
«- Безусловна? - сказала она. - А если бы я была беспричинно жестока и злобна, если бы все время тебя пинала, ты бы тоже любил меня вечно? Если бы колотила тебя до бесчувствия, исчезала бы на несколько дней кряду, ложилась в постель с первым встречным, притаскивалась бы домой пьяная, проиграв последние наши гроши, ты бы все равно нежно меня любил?
- Ну, при таком повороте моя любовь могла бы дрогнуть, - сказал я. Чем больше мы угрожаем, тем меньше любим. - Интересно, ведь любить кого-либо безусловно - значит не придавать значения тому, кто это, и что делает! Получается, безусловная любовь - то же самое, что и безразличие. Она кивнула: - Я тоже так думаю.
- Тогда пусть твоя любовь ко мне будет обусловленной, - сказал я. - Люби меня тогда, когда я самый-самый лучший, каким только могу быть, и пусть любовь твоя остывает, когда я тупею и становлюсь нудным. Она рассмеялась.»
***
«Словно он был под гипнозом и старался вырваться из этого транса отчаянным усилием воли, он дрожал, каждый грамм его мышц изо всех сил давил на железо его собственной веры. Вот вера начала гнуться. Четверть дюйма. Дюйм. Мое сердце едва не взрывалось. Моя воля слилась с его волей. - Любимый! Я не умерла, я никогда не умирала! Я с тобой - сейчас, в эту минуту! Мы - вместе!
Стены, окружавшие его рухнули. Посыпались обломки. Мотор Ворчуна оживленно зафыркал, стрелки приборов слегка дрогнули
Он задержал дыхание - вены на шее напряженно пульсируют, челюсти плотно сжаты - он боролся с тем, что принимал за истину. Он отрицал крушение. Он отрицал мою смерть, несмотря на всю очевидность событий.
- Ричи! - воскликнула я. - Это - правда! Ну пожалуйста! Мы по-прежнему способны летать!
И тогда рычаг газа поддался, двигатель взревел, под нами разлетелись фонтаны мельчайших брызг.
Так радостно было видеть его! Глаза его открылись в секунду, когда Ворчун вырвался из волн.
И, наконец, я услышала его голос в мире, где мы снова были вместе.»
***
«- Эти люди - мы в других телах! - прошептала Лесли. - Они всю жизнь хотели летать на гидросамолетах, и мы делаем это за них. Мы всегда хотели разговаривать с дельфинами, исследовать электронные интеллекты, и они делают это за нас! Люди, которые любят одно и то же, - не чужие, даже если они ни разу в жизни не встречались!»
Сначала мы проскользили довольно далеко на восток, потом вернулись и жена переместилась на Северо-запад. Старый друг позвонил и сообщил, что СМС-ка от меня получена им в Новосибирске, где он тоже проездом и гостит у своих друзей и вскоре едет к себе на родину, углубляясь в леса Восточной Сибири в городок с названием которое я так и не смог запомнить.
Всё это перемежалось прочитыванием ряда текстов и все как на подбор про это… Но если «Монетка на ветру» и «Время онлайн» от Бромбензола занимательная фантастика и которые очень понравились, то «Единственная» от Ричарда и Лесли Бах. ((C) Richard Davis Bach. One. N.Y., 1988.) вещь непростая. Философия и эзотерика, любовь и попытка осознания вечности и бесконечности и смысла бытия. Если Бромбензол заставляет улыбаться и читать-читать дальше, то осваивая «Единственную» можно не раз и прослезиться. Как и при просмотре очень близкого по духу фильма с Брюсом Уилиссом «Малыш» (The Kid (2000)
«Это напоминало один из этих нудных тестов на сообразительность. Когда знаешь ответ, все так просто. Но пока до него додумаешься, вполне можно спятить.»
***
«- Что именно в тебе обязана любить твоя жена?
Он опять задумался, пожал плечами и сдался:
- Не знаю.
- А ты относишься к ней с любовью? - спросил я.
Он покачал головой:
- Теперь уже нет, но это так трудно, когда...
- А твое понимание, поддержка?
- Честно? - он еще немного подумал, - по-настоящему - нет.
- А ты открыт и восприимчив к ее чувствам? Заботлив, сострадателен?
- Не сказал бы, - он выглядел угрюмым. - Нет. Он отвечал на каждой мой вопрос. Интересно, потребовалось ему для этого мужество, или просто отчаяние заставило его смотреть правде в глаза?
- Ты общителен, с готовностью поддерживаешь беседу, предлриимчив, интересен? Несешь свет, проявляешь энтузиазм, вдохновляешь? Он в первый раз поднялся и сел на кровати, глядя на меня.
- Иногда. Хотя, вряд ли. Долгая пауза.
- Нет.
- Ты романтичен? Склонен к размышлениям? Ты преподносишь ей маленькие приятные мелочи?
- Нет.
- Ты хороший повар? Твои вещи в доме - в порядке?
- Нет.
- Ты надежен, помогаешь в решении проблем? Она находит в тебе прибежище от стрессов?
- В общем-то нет.
- Ты - проницательный бизнесмен?
- Нет.
- Ты ей - друг? Над этим он задумался несколько дольше.
- Нет, - ответил он наконец.
- Если бы со всеми этими недостатками ты явился к ней на первое свидание, как ты думаешь, захотелось бы ей, чтобы состоялось второе?
- Нет.
- Тогда почему она не ушла от тебя до этого, - спросил я, - почему оставалась? Он поднял глаза. В них застыла боль.
- Потому что она моя жена?
- Вероятно.
Мы оба замолчали, думая об этом.»
***
«- Безусловна? - сказала она. - А если бы я была беспричинно жестока и злобна, если бы все время тебя пинала, ты бы тоже любил меня вечно? Если бы колотила тебя до бесчувствия, исчезала бы на несколько дней кряду, ложилась в постель с первым встречным, притаскивалась бы домой пьяная, проиграв последние наши гроши, ты бы все равно нежно меня любил?
- Ну, при таком повороте моя любовь могла бы дрогнуть, - сказал я. Чем больше мы угрожаем, тем меньше любим. - Интересно, ведь любить кого-либо безусловно - значит не придавать значения тому, кто это, и что делает! Получается, безусловная любовь - то же самое, что и безразличие. Она кивнула: - Я тоже так думаю.
- Тогда пусть твоя любовь ко мне будет обусловленной, - сказал я. - Люби меня тогда, когда я самый-самый лучший, каким только могу быть, и пусть любовь твоя остывает, когда я тупею и становлюсь нудным. Она рассмеялась.»
***
«Словно он был под гипнозом и старался вырваться из этого транса отчаянным усилием воли, он дрожал, каждый грамм его мышц изо всех сил давил на железо его собственной веры. Вот вера начала гнуться. Четверть дюйма. Дюйм. Мое сердце едва не взрывалось. Моя воля слилась с его волей. - Любимый! Я не умерла, я никогда не умирала! Я с тобой - сейчас, в эту минуту! Мы - вместе!
Стены, окружавшие его рухнули. Посыпались обломки. Мотор Ворчуна оживленно зафыркал, стрелки приборов слегка дрогнули
Он задержал дыхание - вены на шее напряженно пульсируют, челюсти плотно сжаты - он боролся с тем, что принимал за истину. Он отрицал крушение. Он отрицал мою смерть, несмотря на всю очевидность событий.
- Ричи! - воскликнула я. - Это - правда! Ну пожалуйста! Мы по-прежнему способны летать!
И тогда рычаг газа поддался, двигатель взревел, под нами разлетелись фонтаны мельчайших брызг.
Так радостно было видеть его! Глаза его открылись в секунду, когда Ворчун вырвался из волн.
И, наконец, я услышала его голос в мире, где мы снова были вместе.»
***
«- Эти люди - мы в других телах! - прошептала Лесли. - Они всю жизнь хотели летать на гидросамолетах, и мы делаем это за них. Мы всегда хотели разговаривать с дельфинами, исследовать электронные интеллекты, и они делают это за нас! Люди, которые любят одно и то же, - не чужие, даже если они ни разу в жизни не встречались!»