Улыбка Дедушки хрустит
«Мне это надоело, товарищи. Это безобразие уже выходит за рамки, скажу я вам. Сколько ж можно?! И угораздило же меня с ЭТИМ связаться».
Если бы Кот мог говорить, он бы так и высказался. Причем с явно раздраженной интонацией. «Если бы. Если бы у бабушки была борода, она была бы дедушкой.» - добродушно отшутился бы Дедушка. И был бы совершенно прав.
Кот не умел говорить.Поэтому изо всех своих кошачьих сил старался высказать свое неудовольствие: нервно ходил взад-вперед по комнате, хрустел кошачьим кормом, устраивался на свободных стульях (а таковых было мало), принимаясь демонстративно вылизывать себе задницу. Он долго вертелся, готовясь ко сну, подбирая под себя лапы, потом вдруг резко вскакивал, шел по рукам, шеям, искал новое место. Опять похрустел кормом. Просто, чтобы Дедушке стало стыдно. У него режим. А режим нарушать нельзя. Особенно такому духовно утонченному существу, как Кот.
Дело в том, что к Дедушке опять приперлись люди. Не пришли, а именно приперлись. Кот ведь их не звал. Он вообще не особо любил гостей. Но его пуританская этика мешала высказать им это прямо в лицо или подло нагадить в ботинок, хотя он мог. Вот и приходилось убегать по комнате от этих гогочущих обалдуев, непременно желавших его потискать или сфотографировать; на некоторых особо резвых даже пришлось шикнуть.
Не то чтобы Кот не любил Дедушку; он просто терпеть не мог, когда тот приводил в дом чужих, разрушая их тихую размеренную идиллию уютного семейного дуэта. А это в последнее время случалось все чаще.
Люди приходили к Дедушке, устраивались поудобнее на своих ногах и слушали. Дедушка говорил им о своей жизни, о них самих. Он говорил не об одном человеке, он говорил о каждом, говорил о форме, о содержании, он говорил о взаимоотношениях, об истине, говорил о Боге, Дьяволе, о том, что пора наконец признать: я человек, черт побери, и я не намерен больше это терпеть, я хочу прочувствовать весь этот огромный мир!
Люди слушали Дедушку долго, смакуя. Иногда радостно хлопали, иногда грустно улыбались. Но чаще всего молчали, задумавшись. И тогда Кот даже переставал раздражаться. Он смотрел на людей и читал их. Нет, Кот не был телепатом; да это и не нужно было. Он ощущал чувства людей, их эмоции и переживания. Люди слушали Дедушку долго, порой по несколько часов. Дедушкины речи утихомиривали, проникали в усталый мозг и обволакивали их каким-то особенно теплым душевным уютом. И тогда наступал дзен. Ощущение этого приходило к Коту всегда неожиданно. К этому нельзя было подготовиться. Это когда схлопывается плоскость сознания, на миг наступает некий ментальный вакуум. И после секундного ощущения чистейшей пустоты разума - ВОТ ОНО! Великая истина позналась за миллисекунду.
И сразу же забылась. Начисто. Осталось только чувство, что это БЫЛО, эффект присутствия. И тогда Дедушка умолкал и немного смущенно улыбался, как бы извиняясь, что это все на сегодня. А люди вдруг разом точно пробуждались, потягивались, хрустя затекшими суставами и закатившимся под ноги кошачьим кормом («подножный корм» - мрачно шутил Кот). Причем происходило это одновременно - Дедушкина улыбка и далби-сюрраундовый хруст костяшек со всех сторон. А Коту казалось, что это хрустит широкая улыбка Дедушки. «Если он улыбнется еще шире, - думал Кот, - её концы сойдутся на затылке и верхняя часть головы просто отвалится». Надо признать, что чувство юмора у него было весьма своеобразным.
Нет, определенно Кот любил Дедушку по-своему, по-котовски. В конце концов, это ведь Кот его выбрал, приручил. И дело не в том, кто кого подобрал на улице или купил как внеплановое потомство элитных родителей. Котов ведь не выбирают. Они сами возникают в нужном месте и в нужное время. У них такая миссия - появиться однажды в жизни хорошего человека и охранять его от зла. Я совершенно серьезно. У каждого хорошего человека должен быть свой кот. И вовсе не обязательно в виде пушистого опаловоглазого комочка. Можно и черепашкой быть. Ведь кот - это не семейство млекопитающих, не род занятий и не порода.
Это призвание.
Если бы Кот мог говорить, он бы так и высказался. Причем с явно раздраженной интонацией. «Если бы. Если бы у бабушки была борода, она была бы дедушкой.» - добродушно отшутился бы Дедушка. И был бы совершенно прав.
Кот не умел говорить.Поэтому изо всех своих кошачьих сил старался высказать свое неудовольствие: нервно ходил взад-вперед по комнате, хрустел кошачьим кормом, устраивался на свободных стульях (а таковых было мало), принимаясь демонстративно вылизывать себе задницу. Он долго вертелся, готовясь ко сну, подбирая под себя лапы, потом вдруг резко вскакивал, шел по рукам, шеям, искал новое место. Опять похрустел кормом. Просто, чтобы Дедушке стало стыдно. У него режим. А режим нарушать нельзя. Особенно такому духовно утонченному существу, как Кот.
Дело в том, что к Дедушке опять приперлись люди. Не пришли, а именно приперлись. Кот ведь их не звал. Он вообще не особо любил гостей. Но его пуританская этика мешала высказать им это прямо в лицо или подло нагадить в ботинок, хотя он мог. Вот и приходилось убегать по комнате от этих гогочущих обалдуев, непременно желавших его потискать или сфотографировать; на некоторых особо резвых даже пришлось шикнуть.
Не то чтобы Кот не любил Дедушку; он просто терпеть не мог, когда тот приводил в дом чужих, разрушая их тихую размеренную идиллию уютного семейного дуэта. А это в последнее время случалось все чаще.
Люди приходили к Дедушке, устраивались поудобнее на своих ногах и слушали. Дедушка говорил им о своей жизни, о них самих. Он говорил не об одном человеке, он говорил о каждом, говорил о форме, о содержании, он говорил о взаимоотношениях, об истине, говорил о Боге, Дьяволе, о том, что пора наконец признать: я человек, черт побери, и я не намерен больше это терпеть, я хочу прочувствовать весь этот огромный мир!
Люди слушали Дедушку долго, смакуя. Иногда радостно хлопали, иногда грустно улыбались. Но чаще всего молчали, задумавшись. И тогда Кот даже переставал раздражаться. Он смотрел на людей и читал их. Нет, Кот не был телепатом; да это и не нужно было. Он ощущал чувства людей, их эмоции и переживания. Люди слушали Дедушку долго, порой по несколько часов. Дедушкины речи утихомиривали, проникали в усталый мозг и обволакивали их каким-то особенно теплым душевным уютом. И тогда наступал дзен. Ощущение этого приходило к Коту всегда неожиданно. К этому нельзя было подготовиться. Это когда схлопывается плоскость сознания, на миг наступает некий ментальный вакуум. И после секундного ощущения чистейшей пустоты разума - ВОТ ОНО! Великая истина позналась за миллисекунду.
И сразу же забылась. Начисто. Осталось только чувство, что это БЫЛО, эффект присутствия. И тогда Дедушка умолкал и немного смущенно улыбался, как бы извиняясь, что это все на сегодня. А люди вдруг разом точно пробуждались, потягивались, хрустя затекшими суставами и закатившимся под ноги кошачьим кормом («подножный корм» - мрачно шутил Кот). Причем происходило это одновременно - Дедушкина улыбка и далби-сюрраундовый хруст костяшек со всех сторон. А Коту казалось, что это хрустит широкая улыбка Дедушки. «Если он улыбнется еще шире, - думал Кот, - её концы сойдутся на затылке и верхняя часть головы просто отвалится». Надо признать, что чувство юмора у него было весьма своеобразным.
Нет, определенно Кот любил Дедушку по-своему, по-котовски. В конце концов, это ведь Кот его выбрал, приручил. И дело не в том, кто кого подобрал на улице или купил как внеплановое потомство элитных родителей. Котов ведь не выбирают. Они сами возникают в нужном месте и в нужное время. У них такая миссия - появиться однажды в жизни хорошего человека и охранять его от зла. Я совершенно серьезно. У каждого хорошего человека должен быть свой кот. И вовсе не обязательно в виде пушистого опаловоглазого комочка. Можно и черепашкой быть. Ведь кот - это не семейство млекопитающих, не род занятий и не порода.
Это призвание.