Эвтаназиаст
Тот, кто привык сидеть за рулём - не самый спокойный пассажир, особенно на переднем сиденье. Знание о том, на что потенциально способны участники дорожного движения, помноженное на леденящее кровь понимание, что в этот раз от тебя вообще ничего не зависит - и вот она, тревога, временами стремящаяся перерасти в панику. Рука пытается нащупать баранку, нога - несуществующую на пассажирском месте педаль тормоза, а речевой отдел коры головного мозга строит сложные по своей этажности синтаксические конструкции.
Занявшись как-то раз по осени текущим ремонтом двигателя, дядя Вова вдруг обнаружил, что кое-каких деталей ему не хватает. Ехать за ними в город не хотелось, да и долго, когда не на своей машине, и он решил добраться из деревни до райцентра. Благо в ту сторону как раз рано утром собирался Иван с очередной партией мёда, а обратно - на что придуман автостоп?
Ближе к вечеру около его дома притормозила «Победа» и, высадив пассажира, медленно тронулась дальше по переулку. Кузьмич, обрадованный возвращением соседа, отворил калитку и засеменил по тропинке.
-- Володя, привет! - присел он рядом на лавочку перед домом, но, приглядевшись к соседу, тут же встревоженно вскочил. - Ты что такой бледный? Тебе плохо? Сердце?
-- Мне уже хорошо, Кузьмич, - тихо выдохнул дядя Вова. - А если ты нальёшь мне своего кальвадоса, так вообще станет ещё лучше.
Выпив подряд две рюмки яблочного самогона на дубовой щепе, дядя Вова выдохнул, зажмурился и произнёс:
-- Хорошо-то как, Кузьмич! Живым домой добрался!
-- Да что же такое произошло-то? - дед, суетясь, налил ещё.
Оказалось, что с возвращением из райцентра возникли сложности: никто в их богом забытую сторону в тот день ехать не собирался. Дядя Вова уже совсем было отчаялся хоть кого-то поймать, как вдруг одна машина включила поворотник и, сбросив ход, вильнула к обочине. Всю глубину своей ошибки в выборе транспортного средства, точнее, его водителя, дядя Вова осознал, когда повнимательнее рассмотрел ископаемое, управляющее своим антиквариатом.
Деду, как выяснилось путём расспросов - точнее, криков в оглохшее ухо - было восемьдесят три. Правда, выглядел он даже старше. Таким, подумал про себя дядя Вова, уже устали ставить прогулы на кладбище и давно готовы сделать выговор с занесением в местный крематорий. Руки у него переставали ходить ходуном только тогда, когда сжимали руль, зато голова продолжала пляску святого Витта непрестанно. Хуже становилось, когда надо было переключить скорость: дед не сразу находил рычаг коробки передач, а, нащупав, долго пытался сообразить, какую же скорость воткнуть.
На трассе этот гонщик смело шёл аж пятьдесят пять километров в час, но спокойнее от этого не становилось: складывалось такое впечатление, что всех остальных участников движения дед воспринимал исключительно в качестве потенциальных мишеней, а поскольку патроны давно кончились, то единственным и последним оружием у героя остался таран. Во всяком случае, с двумя велосипедистами, трактором и телегой с копной сена его «Победа» разминулась лишь в силу какого-то счастливого недоразумения. Дед застенчиво признался, что в последнее время у него стал сдавать не только слух, но и зрение.
-- А дочка давно на пенсию вышла, ко мне в деревню перебралась, - поведал он дяде Вове. - Вдовая она, возить некому, вот мне и приходится кататься.
Поняв, что в этой семейке не один патриарх страдает суицидальными наклонностями, дядя Вова тяжело вздохнул. А через пару секунд подпрыгнул в своём сиденье: у деда громко и противно зазвонил мобильный. Ещё через десяток секунд до деда дошло, что ему кто-то звонит, и он, бросив руль, зашарил по карманам. Нащупав телефон, дед долго искал нужную кнопку, потом, наконец, нашёл... К концу его разговора с дочерью дядя Вова, придерживающий руль, был готов открыть дверь и выйти на ходу: не то чтобы это обошлось без последствий, зато оставался призрачный шанс на выживание.
Нужный поворот на деревню они, естественно, проскочили: пока до патриарха дошло, что пассажир пытается ему что-то втолковать, пока пришло понимание, чего именно от него хотят... Дед остановил машину, с пятой попытки включил задний ход, со скрипом обернулся, чтобы поглядеть назад - и обмяк, потеряв сознание. От сползания в кювет спас ручной тормоз, который дядя Вова чуть не оторвал с очередного перепуга.
-- Это у меня то ли радикулёз, то ли острый хондроз, - смущённо признался, придя в сознание, дед. - Говорят, с сосудами в позвоночнике какая-то незадача. Стоит голову чуть сильнее назад повернуть - сразу выключаюсь.
-- В общем, Кузьмич, к тому моменту, когда показалась деревня, - дядя Вова отсалютовал соседу рюмкой. - Я, кажется, перестал быть атеистом.
-- Ну сморчок древний! - возмутился Кузьмич. - Ну мамонт педальный! Соседа мне чуть не угробил, автолюбитель-эвтаназиаст... то есть, энтузиаст!
-- Нет-нет, Кузьмич, - рассмеялся дядя Вова. - Не надо себя поправлять. Эвтаназиаст - это ты самую суть ухватил.