Обликвус
Среди преподавателей мединститута есть те, которые запоминаются на всю жизнь. Обликвусу досталось редкое счастье: его знают и помнят даже те, чьим преподавателем он не являлся. Прозвище вполне отражает одну из его анатомических особенностей (специально для людей, далёких от медицины: obliquus по латыни - косой). Есть самарский студенческий анекдот: едут студенты в битком набитом автобусе второго маршрута (тоже легенда) и обсуждают преподавателей анатомии:
- А у нас Обликвус
- Кто такой?
- Да есть один: косой, хромой,бородатый и заикается.
- За-ато не кэ-курю! - раздаётся голос сзади.
Наше с ним знакомство происходило тоже в весьма запоминающейся и своеобразной манере. Придя в анатомичку, мы собрались в учебной комнате. Занятие, судя по часам, должно было уже минут десять как начаться. И тут в приоткрытую дверь последовательно пенетрируют: нога, рука, борода и глаз с бельмом. Пауза, затем второй глаз. Последний сосредоточивается на нас, и раздается голос:
- Кэ-акая гы-руппа?
- Сто двадцать вторая, - отвечает староста.
- А-а-а-а вот и я, - отвечает Обликвус и заходит в комнату уже целиком.
- Гы-оворите, учили пэ-озвонки шейного отдела?
-Да, - гордо отвечаем мы.
- Опэ-тимисты, - заявляет он и бросает одному из студентов связку позвонков, которую до сего момента вертел на пальце.
- Мы-аэстро, у вэ-ас пять се-екунд, чтоб назвать, какой это пэ-озвонок! - с этими словами он тычет пальцем на один из связки.
- Вы-ремя вышло, два! Ваша очередь, бэ-арышня!
В рекордно короткие сроки обананивается вся группа. И начинается собственно учёба. Обликвус учил интересно, с задором, с подколами, расслабиться не мог никто.
- Кы-кислецова, что такое ductus ejaculatorius? Как не зы-наете? Это такой пэ-роток, по которому мэ-маленькие, с хвостиками бе-егут-бе-егут - и пы-ривет, Кы-кислецова!
-Бе-елов нас уверяет, что у я-аичка есть верхний угол и нижний угол. Сы-вятые угодники, они по-вашему ты-реугольные, что ли? Или, не пы-риведи господь, кэ-вадратные? А-ага, и зы-венят...
Это благодаря ему мы выучили общеизвестный стишок:
Как на лямина криброза
Поселилась криста галли,
Впереди - форамен цекум,
Сзади - ос этмоидале.
Это он старался, чтобы группа всегда была обеспечена анатомическими препаратами:
- Эх, не у-успели, сэ-оседи лоток с пенисами сы-лямзили...Ну, ничего, за час наиграются, отдадут.
Это он, обладая по природе неиссякаемым источником жизнелюбия и какого-то ребячьего озорства, мог сподвигнуть на спонтанную посиделку половину преподавательского состава, а потом прятаться в шкафу от второй, более сознательной и в чём-то справедливо негодующей второй его половины во главе со своей матерью, почтенных лет преподавателем анатомии. И только он с его ревнивой фортуной мог выпасть из шкафа аккурат ей под ноги с воплем "мама!"
Это он застрял, сдавая на своей машине задним ходом, между двух берёзок и горестно изрёк:
- Гэ-оворила мне м-мамочка - купи "Москэ-вич", он у-уже!
Его было невозможно не любить. Он больше, чем просто преподаватель, он - часть наших студенческих легенд.
- А у нас Обликвус
- Кто такой?
- Да есть один: косой, хромой,бородатый и заикается.
- За-ато не кэ-курю! - раздаётся голос сзади.
Наше с ним знакомство происходило тоже в весьма запоминающейся и своеобразной манере. Придя в анатомичку, мы собрались в учебной комнате. Занятие, судя по часам, должно было уже минут десять как начаться. И тут в приоткрытую дверь последовательно пенетрируют: нога, рука, борода и глаз с бельмом. Пауза, затем второй глаз. Последний сосредоточивается на нас, и раздается голос:
- Кэ-акая гы-руппа?
- Сто двадцать вторая, - отвечает староста.
- А-а-а-а вот и я, - отвечает Обликвус и заходит в комнату уже целиком.
- Гы-оворите, учили пэ-озвонки шейного отдела?
-Да, - гордо отвечаем мы.
- Опэ-тимисты, - заявляет он и бросает одному из студентов связку позвонков, которую до сего момента вертел на пальце.
- Мы-аэстро, у вэ-ас пять се-екунд, чтоб назвать, какой это пэ-озвонок! - с этими словами он тычет пальцем на один из связки.
- Вы-ремя вышло, два! Ваша очередь, бэ-арышня!
В рекордно короткие сроки обананивается вся группа. И начинается собственно учёба. Обликвус учил интересно, с задором, с подколами, расслабиться не мог никто.
- Кы-кислецова, что такое ductus ejaculatorius? Как не зы-наете? Это такой пэ-роток, по которому мэ-маленькие, с хвостиками бе-егут-бе-егут - и пы-ривет, Кы-кислецова!
-Бе-елов нас уверяет, что у я-аичка есть верхний угол и нижний угол. Сы-вятые угодники, они по-вашему ты-реугольные, что ли? Или, не пы-риведи господь, кэ-вадратные? А-ага, и зы-венят...
Это благодаря ему мы выучили общеизвестный стишок:
Как на лямина криброза
Поселилась криста галли,
Впереди - форамен цекум,
Сзади - ос этмоидале.
Это он старался, чтобы группа всегда была обеспечена анатомическими препаратами:
- Эх, не у-успели, сэ-оседи лоток с пенисами сы-лямзили...Ну, ничего, за час наиграются, отдадут.
Это он, обладая по природе неиссякаемым источником жизнелюбия и какого-то ребячьего озорства, мог сподвигнуть на спонтанную посиделку половину преподавательского состава, а потом прятаться в шкафу от второй, более сознательной и в чём-то справедливо негодующей второй его половины во главе со своей матерью, почтенных лет преподавателем анатомии. И только он с его ревнивой фортуной мог выпасть из шкафа аккурат ей под ноги с воплем "мама!"
Это он застрял, сдавая на своей машине задним ходом, между двух берёзок и горестно изрёк:
- Гэ-оворила мне м-мамочка - купи "Москэ-вич", он у-уже!
Его было невозможно не любить. Он больше, чем просто преподаватель, он - часть наших студенческих легенд.