Дуэль - Страсть на расстоянии
Увижу ли я тебя? Еще два дня тому назад не возможно было представить, ято я буду задаваться этим вопросом.
Косыми струями на стекле дождь. Меня раскачивает вместе с вагоном, несущимся с легкомысленной скоростью из одной столицы в другую, а я всё спрашиваю себя и спрашиваю: "Увижу ли я тебя снова?"
Два месяца пролетели так складно, так быстро, что дата разлуки, известная всем заранее, стала неожиданностью. Ты нервно перебирала в руках бумажный платочек и хлюпала носом на платформе.
- Ты знаешь... Ты знаешь, - всё повторяла через глубокую паузу ты, но продолжение фразы никак не могло сорваться с твоих уст.
И мне хотелось кричать:
- Я знаю, милая, знаю, - но я молчала и отворачивалась, чтобы прятать слёзы.
Между нами от каждого даже микродвижения рождались искры. Они были заметны уже невооружённым взглядом человеку, который видел нас впервые вдвоём. Ты порывалась меня обнять,но что-то несущественное, неважное в эту минуту останавливало тебя.
Я же не знала, что это. Знала только, что тебе это нужно может быть ещё больше моего. Мне казалось, что одного страстного желания должно быть достаточно, но видимо нашим правдам не дано было сойтись, и ты стояла на перроне, мучая себя мнимой невозможностью прикоснуться ко мне.
Окажись мы в этот момент не среди толпы спешащих, отъезжающих и приехавших, а где-нибудь в твоей комнате на мягких диванных подушках, разбросанных по полу, смотря фильм о тягучих и сладких человеческих отношениях, ты бы протянула ко мне руку, скользя ею по полу, и, как бы случайно, коснулась моего бедра.
Но на вокзале, в сутолоке и шуме, ты понуро стояла, разглядывая свои руки, которые то и дело смахивали слёзы с ресниц.
Все пассажиры спали. Я сидела опершись локтями о маленький стол, смотрела на пролетающие фонари и думала: "Увижу ли я тебя снова?" мне до сих пор не казалось ошибкой то, что я сказала тебе напоследок: "Страсть не любовь. Она умирает, если её не кормить."
Косыми струями на стекле дождь. Меня раскачивает вместе с вагоном, несущимся с легкомысленной скоростью из одной столицы в другую, а я всё спрашиваю себя и спрашиваю: "Увижу ли я тебя снова?"
Два месяца пролетели так складно, так быстро, что дата разлуки, известная всем заранее, стала неожиданностью. Ты нервно перебирала в руках бумажный платочек и хлюпала носом на платформе.
- Ты знаешь... Ты знаешь, - всё повторяла через глубокую паузу ты, но продолжение фразы никак не могло сорваться с твоих уст.
И мне хотелось кричать:
- Я знаю, милая, знаю, - но я молчала и отворачивалась, чтобы прятать слёзы.
Между нами от каждого даже микродвижения рождались искры. Они были заметны уже невооружённым взглядом человеку, который видел нас впервые вдвоём. Ты порывалась меня обнять,но что-то несущественное, неважное в эту минуту останавливало тебя.
Я же не знала, что это. Знала только, что тебе это нужно может быть ещё больше моего. Мне казалось, что одного страстного желания должно быть достаточно, но видимо нашим правдам не дано было сойтись, и ты стояла на перроне, мучая себя мнимой невозможностью прикоснуться ко мне.
Окажись мы в этот момент не среди толпы спешащих, отъезжающих и приехавших, а где-нибудь в твоей комнате на мягких диванных подушках, разбросанных по полу, смотря фильм о тягучих и сладких человеческих отношениях, ты бы протянула ко мне руку, скользя ею по полу, и, как бы случайно, коснулась моего бедра.
Но на вокзале, в сутолоке и шуме, ты понуро стояла, разглядывая свои руки, которые то и дело смахивали слёзы с ресниц.
Все пассажиры спали. Я сидела опершись локтями о маленький стол, смотрела на пролетающие фонари и думала: "Увижу ли я тебя снова?" мне до сих пор не казалось ошибкой то, что я сказала тебе напоследок: "Страсть не любовь. Она умирает, если её не кормить."