РЭКА умирает?
Я недавно, беседуя с одним из руководителей технической службы Гостелерадио, сказал ему, что, на мой взгляд, то, что происходит сегодня в Гостелерадио, в том числе и на радио РЭКА, называется «агония». И услышал в ответ: «Какая агония? О чем ты говоришь? Мы уже месяц, как мертвы!»
Честно говоря, верить в это не хочется. Не хочется и тем, кто когда-то, в начале 90-х создавал РЭКУ, и сотрудникам, присоединившимся к ее штату позднее, но, прежде всего, слушателям, которые за эти годы успели привыкнуть к тому, что в любой ситуации государственное русскоговорящее радио вовремя предоставит всю необходимую и, кстати, достоверную информацию на понятном языке. Тем не менее, как говорится, с фактами не поспоришь, и вероятность увидеть через полгода траурные сообщения весьма велика. Будут, наверняка будут злорадные усмешки, мол, «туда ей и дорога», будут и равнодушные пожимания плечами, но будут и слезы, и трагедии, как на персональном, так и на общественном уровне. Потому что РЭКУ слушают почти все, 87% от тех, кто вообще включает радио, старые, молодые, образованные, невежественные, мужчины, женщины, овладевшие ивритом и не овладевшие ивритом. РЭКУ критикуют, обвиняют черт знает в чем, в левизне, в правизне, в безграмотности, в чрезмерной сложности, в пропаганде чего-то и в пропаганде прямо противоположного... Но - слушают! И, пожалуйста, не верьте, когда кто-то пренебрежительно кривя рот, заявляет: «Я РЭКУ вообще не слушаю!». Не верьте! Как правило, это ложь. Слушает. Просто это мода такая, так принято в некоторых «кругах» - пренебрежительно отзываться о своем. О своих политиках, о своем государстве, о своем радио. Свое - значит - плохое. Чужое - всегда лучше... Так вот, всем этим людям, я говорю: «Ребята! Вы только представьте себе. Ничего этого не будет. Государственного радио для репатриантов не будет. Не будет кого превозносить и не будет кого проклинать. Подумайте об этом».
А, пока вы думаете, вот вам несколько фактов. Когда русскоязычное вещание РЭКА начиналось, то есть в 1991 году, нас было более 60 человек. Лет десять назад нас было более 40. Три с половиной года назад в списке было 31 имя. На сегодняшний день русский отдел насчитывает 22 человека, а с 1 ноября останется 20. 20 - включая одного, работающего на полставки, и еще одного - на треть ставки. При этом количество часов вещания не уменьшилось! Кстати, в эти же 20 входит и новостная редакция, базирующаяся в Иерусалиме и насчитывавшая в лучшие годы полтора десятка человек. На сегодня там осталось 3 сотрудника. Поэтому, как наверняка заметили наши слушатели, мы были вынуждены поначалу отменить выпуски новостей в 22, 23 и 0 часов, а затем вернуть эти выпуски в будние дни (то есть, кроме пятницы и субботы) - за счет привлечения фрилансеров (внештатных работников) и за счет привлечения тель-авивских сотрудников, формально не являющихся редакторами и дикторами новостей, то есть выполняющих не свои функции. Кстати, и фрилансеры - не панацея, поскольку использовать их «на всю катушку» нельзя. Нет денег. Впрочем, нет не только денег. Нет и техников-звукооператоров. Как известно, увольнение сотрудников из старого Гостелерадио всячески стимулируется и поощряется, в том числе и финансово, поэтому большинство высококвалифицированных звукооператоров просто ушло на досрочную пенсию. А, значит, работать некому. А, значит, у РЭКИ (и не только у РЭКИ) нет студийного времени для записи передач. Да, в редакции не работают 4 компьютера, которые некому чинить. Но это уже мелочь по сравнению со всем остальным. Теперь подумайте, может ли жить радиостанция без сотрудников, без денег и без студий? Конечно не может! Но пока еще живет - за счет энтузиазма, за счет личного времени, за счет архивных материалов... Но и за счет качества! Не могут почти все передачи идти в прямом эфире! Невозможна творческая работа в условиях конвейера! «Какое качество? План давай, продукцию давай, надо чем-то заполнить эфир!» Заметьте, рост повседневного давления на людей - штука не безобидная. Она чревата болезнями, депрессиями, «усталостью материала», незапланированными отпусками, а, значит, еще большим давлением на оставшихся. Круг замкнулся. Можно продолжить эту мысль и в другую плоскость: понижение качества означает, что слушатели (они же налогоплательщики) не получают за свои деньги того «продукта», который им обязаны предоставить. Таким образом, радио неизбежно теряет слушателей. Но кому нужно радио без слушателей? Нетрудно увидеть, что круг опять замкнулся...
Нельзя сказать, что русскоязычное вещание РЭКА обделено вниманием «властей предержащих», то есть министров и депутатов. Причем, как левых, так и правых, как от коалиции, так и от оппозиции. Они беспокоятся, интересуются, разговаривают с ответственными чиновниками, убеждают их в том, что РЭКА должна жить. И те в ответ заверяют, что все будет хорошо, более того, что после всех пертурбаций русскоязычное вещание превратится в отдельный радиоканал, вещающий на своей особой частоте 24 часа в сутки. Замечательно! Прекрасно! Но можно ли прыгать от радости и хлопать в ладоши? Никак нет. Потому, что до светлого будущего надо еще как-то дожить. А мы умираем сейчас, в эти минуты, и светлого будущего можем физически не увидеть. Так же, как и многие наши слушатели. Как там у Некрасова? «Вынесет все. И широкую, ясную грудью дорогу проложит себе. Жаль, только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе»...
Есть такое расхожее заблуждение: «Ну хорошо, ну уйдут, или будут уволены нынешние сотрудники РЭКИ, но никаких трагедий при этом не произойдет. Только свистни, и прибегут десятки (да что там десятки - сотни) молодых, талантливых, профессиональных журналистов, которые вдохнут новую жизнь в умирающее радио. Делов-то...» Нет, ребята, дудки! Не будет этого! Молодые и талантливые есть всегда, но в Израиле они, как правило, хорошо знают иврит и плохо говорят по-русски. Да еще и с местными интонациями. Да еще и картавят. Во всяком случае, они (за очень редкими исключениями) никак не смогут работать радиожурналистами на русском языке. Так, может, взять на работу пожилых, среди них есть еще довольно крепкие, как сказочный персонаж «старик Розенбом»? Нет. Тоже плохо. Пожилые, к сожалению, плохо владеют ивритом. Так что, новые сотрудники РЭКИ должны быть в возрасте примерно 40 лет плюс-минус, и из этих 40-ка лет двадцать они должны прожить в Израиле, чтобы успеть узнать не только язык, но и страну. К чему я веду? Да к тому, что жизненно необходимо сохранить всех сегодняшних сотрудников РЭКИ, они «дорогого стоят». И не менее жизненно необходимо начать набирать новых людей не в последний момент, а уже сейчас, чтобы смена поколений произошла постепенно, параллельно с передачей накопленного опыта. В любом случае, РЭКУ надо спасать не завтра, а уже сегодня. Иначе действительно в один далеко не прекрасный день мы рискуем прочесть или услышать на иврите: «После тяжелой и продолжительной болезни на двадцать пятом году жизни безвременно скончался верный помощник алии - радио РЭКА»... Что-то вроде этого...
Честно говоря, верить в это не хочется. Не хочется и тем, кто когда-то, в начале 90-х создавал РЭКУ, и сотрудникам, присоединившимся к ее штату позднее, но, прежде всего, слушателям, которые за эти годы успели привыкнуть к тому, что в любой ситуации государственное русскоговорящее радио вовремя предоставит всю необходимую и, кстати, достоверную информацию на понятном языке. Тем не менее, как говорится, с фактами не поспоришь, и вероятность увидеть через полгода траурные сообщения весьма велика. Будут, наверняка будут злорадные усмешки, мол, «туда ей и дорога», будут и равнодушные пожимания плечами, но будут и слезы, и трагедии, как на персональном, так и на общественном уровне. Потому что РЭКУ слушают почти все, 87% от тех, кто вообще включает радио, старые, молодые, образованные, невежественные, мужчины, женщины, овладевшие ивритом и не овладевшие ивритом. РЭКУ критикуют, обвиняют черт знает в чем, в левизне, в правизне, в безграмотности, в чрезмерной сложности, в пропаганде чего-то и в пропаганде прямо противоположного... Но - слушают! И, пожалуйста, не верьте, когда кто-то пренебрежительно кривя рот, заявляет: «Я РЭКУ вообще не слушаю!». Не верьте! Как правило, это ложь. Слушает. Просто это мода такая, так принято в некоторых «кругах» - пренебрежительно отзываться о своем. О своих политиках, о своем государстве, о своем радио. Свое - значит - плохое. Чужое - всегда лучше... Так вот, всем этим людям, я говорю: «Ребята! Вы только представьте себе. Ничего этого не будет. Государственного радио для репатриантов не будет. Не будет кого превозносить и не будет кого проклинать. Подумайте об этом».
А, пока вы думаете, вот вам несколько фактов. Когда русскоязычное вещание РЭКА начиналось, то есть в 1991 году, нас было более 60 человек. Лет десять назад нас было более 40. Три с половиной года назад в списке было 31 имя. На сегодняшний день русский отдел насчитывает 22 человека, а с 1 ноября останется 20. 20 - включая одного, работающего на полставки, и еще одного - на треть ставки. При этом количество часов вещания не уменьшилось! Кстати, в эти же 20 входит и новостная редакция, базирующаяся в Иерусалиме и насчитывавшая в лучшие годы полтора десятка человек. На сегодня там осталось 3 сотрудника. Поэтому, как наверняка заметили наши слушатели, мы были вынуждены поначалу отменить выпуски новостей в 22, 23 и 0 часов, а затем вернуть эти выпуски в будние дни (то есть, кроме пятницы и субботы) - за счет привлечения фрилансеров (внештатных работников) и за счет привлечения тель-авивских сотрудников, формально не являющихся редакторами и дикторами новостей, то есть выполняющих не свои функции. Кстати, и фрилансеры - не панацея, поскольку использовать их «на всю катушку» нельзя. Нет денег. Впрочем, нет не только денег. Нет и техников-звукооператоров. Как известно, увольнение сотрудников из старого Гостелерадио всячески стимулируется и поощряется, в том числе и финансово, поэтому большинство высококвалифицированных звукооператоров просто ушло на досрочную пенсию. А, значит, работать некому. А, значит, у РЭКИ (и не только у РЭКИ) нет студийного времени для записи передач. Да, в редакции не работают 4 компьютера, которые некому чинить. Но это уже мелочь по сравнению со всем остальным. Теперь подумайте, может ли жить радиостанция без сотрудников, без денег и без студий? Конечно не может! Но пока еще живет - за счет энтузиазма, за счет личного времени, за счет архивных материалов... Но и за счет качества! Не могут почти все передачи идти в прямом эфире! Невозможна творческая работа в условиях конвейера! «Какое качество? План давай, продукцию давай, надо чем-то заполнить эфир!» Заметьте, рост повседневного давления на людей - штука не безобидная. Она чревата болезнями, депрессиями, «усталостью материала», незапланированными отпусками, а, значит, еще большим давлением на оставшихся. Круг замкнулся. Можно продолжить эту мысль и в другую плоскость: понижение качества означает, что слушатели (они же налогоплательщики) не получают за свои деньги того «продукта», который им обязаны предоставить. Таким образом, радио неизбежно теряет слушателей. Но кому нужно радио без слушателей? Нетрудно увидеть, что круг опять замкнулся...
Нельзя сказать, что русскоязычное вещание РЭКА обделено вниманием «властей предержащих», то есть министров и депутатов. Причем, как левых, так и правых, как от коалиции, так и от оппозиции. Они беспокоятся, интересуются, разговаривают с ответственными чиновниками, убеждают их в том, что РЭКА должна жить. И те в ответ заверяют, что все будет хорошо, более того, что после всех пертурбаций русскоязычное вещание превратится в отдельный радиоканал, вещающий на своей особой частоте 24 часа в сутки. Замечательно! Прекрасно! Но можно ли прыгать от радости и хлопать в ладоши? Никак нет. Потому, что до светлого будущего надо еще как-то дожить. А мы умираем сейчас, в эти минуты, и светлого будущего можем физически не увидеть. Так же, как и многие наши слушатели. Как там у Некрасова? «Вынесет все. И широкую, ясную грудью дорогу проложит себе. Жаль, только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе»...
Есть такое расхожее заблуждение: «Ну хорошо, ну уйдут, или будут уволены нынешние сотрудники РЭКИ, но никаких трагедий при этом не произойдет. Только свистни, и прибегут десятки (да что там десятки - сотни) молодых, талантливых, профессиональных журналистов, которые вдохнут новую жизнь в умирающее радио. Делов-то...» Нет, ребята, дудки! Не будет этого! Молодые и талантливые есть всегда, но в Израиле они, как правило, хорошо знают иврит и плохо говорят по-русски. Да еще и с местными интонациями. Да еще и картавят. Во всяком случае, они (за очень редкими исключениями) никак не смогут работать радиожурналистами на русском языке. Так, может, взять на работу пожилых, среди них есть еще довольно крепкие, как сказочный персонаж «старик Розенбом»? Нет. Тоже плохо. Пожилые, к сожалению, плохо владеют ивритом. Так что, новые сотрудники РЭКИ должны быть в возрасте примерно 40 лет плюс-минус, и из этих 40-ка лет двадцать они должны прожить в Израиле, чтобы успеть узнать не только язык, но и страну. К чему я веду? Да к тому, что жизненно необходимо сохранить всех сегодняшних сотрудников РЭКИ, они «дорогого стоят». И не менее жизненно необходимо начать набирать новых людей не в последний момент, а уже сейчас, чтобы смена поколений произошла постепенно, параллельно с передачей накопленного опыта. В любом случае, РЭКУ надо спасать не завтра, а уже сегодня. Иначе действительно в один далеко не прекрасный день мы рискуем прочесть или услышать на иврите: «После тяжелой и продолжительной болезни на двадцать пятом году жизни безвременно скончался верный помощник алии - радио РЭКА»... Что-то вроде этого...