СУД-4, заключительная речь защиты, 25 июля
Начнем с того, что адвокат, защищающий интересы Либермана, - Яаков Вайнрот - очень хороший адвокат, говорят, один из лучших в Израиле. И он это продемонстрировал сегодня в полной мере. В его заключительной речи было все: логика, убедительность, эрудиция, даже некоторый артистизм, который безусловно требуется адвокату. А главное, было содержание: шаг за шагом, эпизод за эпизодом Вайнрот рассматривал обвинительное заключение, опровергая каждый его пункт и делая окончательный вывод: Либерман невиновен. Не буду подробно излагать все аргументы (речь защит-ника длилась примерно пять часов), остановлюсь лишь на нескольких принципиальных моментах. 1) анализируя свидетельские показания о встрече в Минске (показания Зеэва Бен-Арье, поскольку других свидетелей не было, разве что была фраза Фаины Киршенбаум о том, что после той встречи Либерман вышел расстроенный)... так вот, анализируя показания, Вайнрот приходит к выводу, прямо противоположному выводу обвинения: Либерман не знал заранее о том, каково содержание записки, которую ему передал Бен-Арье. Более того, Лимберман не знал и не мог знать о том, что это выписка из официального документа, прошедшего через руки посла в Минске. Он считал, что это очередная утечка информации из источника в Минске или в Израиле. Но, если так, то рушится весь фундамент дальнейшего обвинения, а нет фундамента - нет здания...2) не было никакого продвижения Бен-Арье по службе - об этом мы уже не раз говорили 3) по словам Вайнрота, когда обвинение говорит о нарушении Либерманом доверия и имевшем место противоречии интересов, оно сознательно забывает о том, что у подобных ситуаций есть несколько уровней: эстетический, этический, дисциплинарный и только после этого - уголовный. Так вот, обвинение должно убедительно доказать, что поведение обвиняемого выходит за рамки «некрасивого», «неэтичного», «нарушающего дисциплинарные нормы» и находится именно на уровне уголовном. Обвинению сделать это не удалось, тем более, что Верховный суд в своих решениях призывает не давать этому уровню расширительного толкования. Нельзя признать человека виновным на основе неких зыбких рассуждений - сказал Вайнрот и привел в качестве примера памятное многим дело Барон-Хеврон о назначении ЮСП. Так вот, разбирая иски с требованием отдать под суд тогдашнего ГП Нетаньяху и министра юстиции А-Негби, который не передал правительству отрицательную характеристику, данную Рони Барону Аароном Бараком (предс.ВСС), БАГАЦ однозначно определил, что здесь не было не только преступления, но даже служебного нарушения. А ведь в этом деле ситуация была намного серьезнее, сам суд говорил о ее судьбоносности для всего государства Израиль. 4) По мнению Вайнрота нельзя строить обвинения на показаниях одного человека - Дани Аялона - тем более, что эти показания прямо противоречат показаниям других свидетелей. Мудрецы говорят, что две вещи меняют наше видение мира: любовь и ненависть,так вот Аялоном явно движет ненависть. Кстати, судья Калманович тут же предложила сторонам обсудить возможность исключения показаний Аялона из дела, как нерелевантных 5) Если же не принимать во внимание показания Аялона, то что останется? Сущая ерунда. Ссылка на правила поведения госслужащих, согласно которым Либерман якобы должен был доложить о преступлении Бен-Арье «кому следует». Но и здесь прокол. Поскольку, согласно этим правилам, докладывать должен исключительно конкретный сотрудник ведомства, отвечающий за дисциплину, а уж никак не посторонний ДК, коим Либерман был в 2008 году. Более того! Вайнрот детально анализирует законодательство и прецеденты, касающееся «недонесения» о преступлении и доказывает, что оно касается исключительно случаев, когда речь идет о предотвращении преступления, да еще и очень серьезного. Он упомянул, кстати, о деле Маргалит Хар-Шефи... Он зачитал цитаты из нескольких приговоров Верховного суда, который выступает против доносительства, относя его лишь к тоталитарным режимам. 6) Вайнрот привел также несколько примеров того, как обвинение, «желая сделать из ничего нечто», цитирует свидетелей, вырывая их слова из контекста и обрывая фразы там, где это удобно обвинению, греша при этом против честности и истины...Что же в итоге? Нет никаких улик, говорящих о том, что назначения Бен-Арье были продиктованы не деловыми соображениями, а чем-то иным. Нет доказательств причастности Либермана к этим назначениям. Нет убедительных доказательств того, что его поступки носят характер уголовного преступления. Более того, по мнению защиты его поведение инстинктивно и нравственно в чисто человеческом понимании, словом, никоим образом не наказуемо. После всего прозвучавшего - без ответа пока остался один вопрос: чью версию примет суд, кому поверит, обвинению или защите. Но об этом мы узнаем не сегодня, а лишь спустя несколько недель.